Вчера узнала внезапно, что БРОККОЛИ — женского рода.

Хотя по логике должно быть среднего. (Точнее: должнА быть.) Потому что все заимствованные слова, обозначающие неодушевлённый предмет, обычно среднего рода. Резюме, безе, колье, арго. (Да, у меня сегодня ла-фронсэ-настроение.)

(Громко отхлёбывает la Champagne.)

ОКАЗАЛОСЬ, что в русском языке есть очередное всратое подправило, почти негласное. По нему род НЕКОТОРЫХ заимствованных неодушевлённых существительных определяется как бы по русскому слову, которое обозначает видовое понятие этого заимствованного.

ОБЪЯСНЯЮ. Брокколи — это у нас што? Капуста. Капуста какого рода? Женского. Всё. То же самое с кольраби. Это тоже капуста, а совсем не птица и не остров.

Салями — девочка, потому что колбаса.

Иваси — она, поскольку сельдь-селёдушка.

Бри и сулугуни — брутальные мужики, потому что каждый из них по сути сыр. Бренди и виски, говорят, определяются мужским родом по слову «напиток» (это уже совсем какая-то умозрительная дичь), но допустимо и употребление их как среднего рода (видимо, потому что «бухлишко»).

Зато эта же логика доказывает всем нам, что КОФЕ — ОН. Напиток. Не бухлишко.

Я исходного правила не нашла. (Ладно: не искала.) Отдельно отмечу, что работает только с неодушевлёнными заимствованными существительными (одновременно должно выполняться два этих пункта: неодушевлённость, заимствованность). Род заимствованных одушевлённых определяется по полу обозначаемого предмета.

Да, конферансье в глазах языка — предмет, не спорьте.

И ты тоже.

#прикиньте

Лингвистическая загадка, нерешаемая

Вот у нас причастие ПРЕДПОЧЕВШИЙ. От глагола, стало быть, «предпочесть» образованное.

Как тебе? Достаточно уродско ли? Достаточно ли оцарапывает мозговые оболочки?

Прям четкой информации о том, что такой формы причастия не существует, я, конечно, не нашла, как и грамматических ограничений по ее образованию. Это действительное причастие прошедшего времени, оно образуется от любых глаголов — и образовано правильно,

но — скажите на милость, льстивые боги языковедения! —

почему же оно так дьявольски странно выглядит?

#прикиньте

Боль неповторимая

С удивлением обнаружила, что у слова «боль» (в значении первом, физическом) в русском языке нет синонимов, несмотря на то, что он очень — ОЧЕНЬ — синонимичен.

Синонимы есть у любой части речи (кроме местоимений, числительных и служебных — но они стрёмные и потому не в счёт), даже есть разностилевые синонимы (вообще извращение) и пары синонимов из исконного и заимствованного слова, есть даже бегемот-гиппопотам — и в пику им синонимические гнёзда.

А «боль», меж тем, занимает 432 место в списке из 1000 самых частотных существительных, составленном Национальным корпусом русского языка, и 1065 место в списке из 20004 лемм Нового частотного словаря русской лексики (Ляшевская, Шаров).

Показатель-то ничего себе! — это вам не позиция России в списке стран, сыерархированных по критерию уровня жизни.

Показатель-то ничего себе — а синонима, сука, нету.

И я раскрыла тайну. Знаете почему нет? Потому что лексическое значение слова «боль» формулируется как «ощущение страдания».

Ощущение. Страдания.

Самое абстрактное существительное из всех, абстрактнее, чем «безысходность», потому что для объяснения сути его абстрактности понадобилось два других абстрактных существительных.

Конечно, нет синонима. Как тут его вылупишь-то? Даже великий и могучий не справился.

#прикиньте

#будни_редакторши #прикиньте

Добавка к вчерашнему о пустельге

Думаю, спайку субъективного восприятия слова, породившего его переносное значение, усугубляет ещё — в довесок к кажущемуся корню -пуст- — звучание первой части слова: пусть — [пуст'ил'га].

Иллюзия наличия семы этой авось-частицы в облике слова и добавляет в значение смыслы легкомысленности и несерьёзности. Типа: пусть себе! и так сойдёт!

И снова: сплошные мороки да домыслы!

#прикиньте

О важности запятых наглядно :)

#прикиньте

🐟 А вы знали, что рыбий жир и рыбный жир — два разных жира и два разных слова?

Объясняю нюансировку семантики:

• рыбий жир делают вытяжкой из рыбьей печени, в нём много жирорастворимых витаминов А, Е, D;

• рыбный жир добывают из рыбьих тушек, и там у нас Омега-3.

А я всё жду, когда цивилизация очистится настолько, что придумает синтетический рыбно-рыбий жир, который смогут кушать люди, придерживающиеся безубойной диеты.

#прикиньте

А вы знали, что в русском языке нет слова, заканчивающегося на -вунь-?

На ударное же -унь- заканчивается всего 3 нарицательных существительных: лунь, шампунь, латунь. Если быть совсем точной, четыре: лунь, лунь, шампунь, латунь.

Лунь как бледный отблеск и лунь как сокол или коршун — омонимы. Это два разных слова, которые выглядят идентично.

Когда мы встречаем крайне не представленную в лексическом составе часть слова (не морфему, а просто буквосочетание), можем сразу делать вывод о том, что слова с этой частью были заимствованы из разных языков сразу с ней — в нашем случае с -унь- — в составе.

Это же касается и луня-коршуна. Он луней, с ударением на у, и был изначально — по данным Фасмера, в сербохорватском. Но наша система мужского рода (хрупкая, как и подобает всему маскулинному) не готова была принять в парадигму того, у кого окончание отличается от нулевого (очень регидные представления, что делать). Поэтому изначальный луня (как деревенский дурачок, да?) превратился в лунь — ассимилировался короче, поддался давлению системы.

Только лунь-отблеск наш исконный. Он образован при помощи нулевого суффикса от луны — как слова по типу высь, тишь, гладь.

#прикиньте

А вы никогда не думали, что сказка «По щучьему велению», которая про ленивого Емелю, на самом деле — про подавление крестьянского восстания и вообще креативного подхода к жизни?

Емеля — это же сокращения от Емельяна. А у нас в истории был один как раз.

«А в лес-то пришлось ехать через город, и тут он много народу помял, подавил. Народ кричит: «Держи его! Лови его!» А он, знай, сани погоняет».

Непонятно, зачем этот внезапно довольно суровый кусочек в тексте сказки, если сказка не передаёт мораль «Лежишь на печке? Ну вот и не вставай».

Кстати, на печи лежал и Илья Муромец. А потом как встал, а потом как исполать тебе добрый молодец и вот это вот всё. Так что вставание с печи кажется очень нескрепным, имейте в виду.

#прикиньте

P.S. А в конце вообще встречаем такие хорошенькие энкавэдэшные вайбы:

«Долго ли, коротко ли — услышал царь об Емелиных проделках и посылает за ним офицера — его найти и привезти во дворец.

Приезжает офицер в ту деревню, входит в ту избу, где Емеля живет, и спрашивает:

— Ты — дурак Емеля?

А он с печки:

— А тебе на что?

— Одевайся скорее, я повезу тебя к царю.

— А мне неохота…

Рассердился офицер и ударил его по щеке. А Емеля говорит потихоньку:

— По щучьему веленью, по моему хотенью — дубинка, обломай ему бока…

Дубинка выскочила — и давай колотить офицера, насилу он ноги унес.

Царь удивился, что его офицер не мог справиться с Емелей...»

🤪🤪 О чём здесь можно почитать

🔅 О работе и её результатах

#будни_редакторши — редакторская ежедневность

#редакторский_урожай — книги и авторы, которым помогла

#чтонетак — конкретные примеры мелких затыков в тексте и способы их решения

#натрудила — отчёты о продвижении по всем проектам

Всё об основных работах: #абрикобукс #humantext_backstage #bandschool

🔅 Языковедческое

#смешные_странные_хорошие_слова — придуманные мною слова, этимология, лексические и орфографические ошибки, ошибки употребления, дислексия, словообразование, зарисовки, игра слов, каламбуренье и юморески

#прикиньте — мои лингвистические открытия. Ключевое слово — мои. То есть не вообще общенаучные штуки, которые раньше не видели или не формулировали, и я стала первой, а мои, субъективные, которые я сделала сама для себя, встретившись с ранее мне не известным и осмыслив его.

#ЩаОбъясню — мои лингвистические открытия с объяснениями.

#неизящная_избыточность — мой авторский термин. Всё то вредное и шелуховое на уровне лексики, что уводит текст от точности к избыточности. Подробнее о ней тут и вот тут. Подтеги: #повторы #плеоназмы #тавтология
#канцелярит #оксюмороны #комбо

#феминитивы — о них пока мало и нерегулярно, но я займусь как следует

#редакторшьи_тексты — заметки, публицистическое, автофикшен и даже иногда художка (так и до стихов дойдём скоро)

🔅 Весёлое

#human_VS_neuronet — регулярные бои человечьей креативности с нейросетевой компиляцией

#времямемов — самые просматриваемые публикации

#названия_для_книги — на самом деле никакой книги нет, если что

#и_конкурсы_интересные — иногда и они бывают

🤪🤪 Где ещё можно со мной встретиться

🔅 В моём pet-проекте «ЧеловекТекст. Мастерская и Литклуб» @humantext. Это среда, поддержка и текспросвет для тех, кому не пишется. Несколько раз в год работаем в малых группах по учебному плану, в остальное время просвещаем, поддерживаем, расширяем и укрепляем комьюнити разных равных писателей, разрабатываем социальные проекты.

🔅 На лекциях и в редакторской лаборатории в школе писательского мастерства Band @bandschool. Сейчас работаю в мастерской «Как написать детскую книгу» — веду одну из редакторских лабораторий на тарифе «Профи».

🔅 В моём лично-творческом блоге «Поле секретов» (сейчас, впрочем, почти им не занимаюсь) — пригласительная ссылка.

🔅 В моём закрытом блоге «С иван-чаевой горы вниз» (18+). Там я честно и без цензуры и попыток сгладить пишу о нейроотличных жизни и текстах и параллельно, по кусочкам, создаю большой болючий автофикшен, в честь которого канал и назван. Оформить платную подписку и заглянуть за печную заслонку можно через @FireweedDownhill_SubBot.

🔅 А также на больших оффлайновых книжных событиях в Петербурге по типу Книжного салона или благотворительного маркета «Фонарь».

Я всё-таки думаю, что опечатки страшно недооценены.

У меня вот только что получился ручной труп вместо ручного труда — и это же жирная завязь сумасшедшего нарратива, понимаете?

#прикиньте

Вопросы без ответов мои любимые.

Потому что они дают возможность картинно закатить глаза и выразительно цыкнуть!

Смотрите: мы знаем, что сложные, то есть с двумя основами и корнями, имена существительные, первая часть которых выглядит как глагол повелительного наклонения единственного числа (тут я уже чуть-чуть начинаю закатывать глаза; держимся), пишутся слитно и без дополнительной соединительно гласной -о или -е — её роль исполняет как раз-таки суффикс -и-, на который оканчивается замершая в повелительном наклонении первая часть слова.

Если из этой служебной записки не было ничего понятно, держите примеры:

сорвиголова, вертихвостка, горицвет, держидерево, держиморда, скопидом, вырвиглаз (и образованное от него прилагательное вырвиглазный).

Про скопидома очень хочется рассказать что-то выразительное, но пока маловато данных. Намекну лишь, что есть подозрение, что в этимологическом анамнезе этого слова значится не кажущееся очевидным копить, а старославянское скопити, обозначающее действие, которое непосредственно связано с производством евнухов.

Так что скопидом — это не тот, кто копит на дом, а тот, видимо, у кого от жадности отсох и отвалился детородный орган. Это гипотеза только, если что, не торопитесь кричать от ужаса.

Но всё же не об отвалившихся органах мы собрались поговорить, хотя — понимаю — очень хочется.

К чему я это всё про сорви-, верти-, держи- и прочее. К тому, что есть слово, которое полностью соответствует паттерну этого правила, но пишется иначе.

Это, конечно,

перекати-поле.

И тут мне хочется спросить: а, собственно, какого скопидома, а?

Я верчу шершавое перекати-поле и рассматриваю воспалённым глазом все его сухие шерстинки и усики, но не могу найти ни единого намёка на причины исключённости из общего правила. Угадывать, почему те или иные слова вычеркнуты или не вписаны в традицию правописания, бывает интересно и весело — но не сейчас.

Ни одной улики!

Не было бы горицвета бездефисного, я бы думала, что дело в растительной номинации. Однако ж нет. А в чём тогда?

А вот и непонятно, причём совсем!

Когда я умру (от старости, в 173 года), мой тревожный дух будет являться на кафедру русского языка в родной пед и бродить под портретами де Соссюра, Виноградова и Зализняка и хнычущим голосом вопрошать:

— Поче-е-е-ему-у-у-у...

И студенты будут меня бояться и накануне особенно запарных зачётов оставлять за бюстиком Пушкина стопку водки, огурчик и кружок колбасы на чёрном хлебе.

Но это, конечно, никак не продвинет меня в моих безнадёжных поисках.

Великий и могучий велик и могуч, но его оборотная сторона то и дело очень бесит.

Может, у вас есть идеи насчёт перекати-поля проклятого? Откуда дефис, почему?

#прикиньте

Нелицеприятная правда

Упорно ж кажется, что нелицеприятная = неприятная, гадкая или в крайнем случае недоброжелательная, да? Как бы там ни было, слышать всё нелицеприятное не очень хочется.

Мозг быстро делит слово на морфемы и из получившихся деталек выводит примерно такую семантику:

нелицеприятный = делающий неприятно лицу, то есть, может, как-то кукожит его, заставляет мимику киснуть или хмуриться.

Рецензия нелицеприятно отозвалась о нём как об авторе пьесы.

И сразу неприятно на душе, и сразу и киснет всё, и хмурится, и хочется сказать: сама ты, рецензия, дурочка и вообще.

Именно так, из ощущенческой этимологии (это ненастоящий термин), мы получаем кучу лексических ошибок в устной и в письменной речи.

А тем временем самое корректное употребление этого прилагательного или наречия, от него образованного, — вот в таком контексте:

Он судил всегда нелицеприятно —

то есть беспристрастно и справедливо.

Так что и от нелицеприятного отзыва в рецензии хмуриться не стоит — ведь он просто объективный, что, впрочем, тоже часто может казаться неприятным, но надзначение это уже субъективно-социальное, а не узуально-языковое, а значит, нами, серьёзными лингвистами, во внимание не принимается.

На словообразовательный акт назад в цепочке нелицеприятного мы увидим почившее ныне прилагательное лицеприятный, которое, очевидно, образовано сложением основ от лицо + при(н)ять. То есть единственным исконно корректным толкованием нелицеприятного будет «не принимающий во внимание лицо, личность».

Современные словари отмечают, что употреблять нелецеприятный как характеристику человека нельзя: нелицеприятная редакторша, нелицеприятный судья, нелецеприятная тренерша — всё это ошибка.

Почему так, наверняка не скажу (и другие не скажут — уж погуглила), но дело может быть в том, что изначально прилагательное было характеристикой именно некоторого интеллектуального продукта, который мог быть объективным или необъективным, предвзятым или непредвзятым: суждения, разговора, суда, мнения, ответа, факта, сообщения... И — снова предполагаю я — только потом, на более поздних этапах развития общества и языка, стало возможным, что характеристика суждения, которое человек произвёл, как бы переползла с суждения на самого человека — по механике метонимии, кстати.

Так, человек, который пишет неграмотный текст, становится неграмотным; позволивший себе грубое высказывание — грубияном и так далее. Почему с характеристики суждения на человека переползло, кажется, всё, кроме нелицеприятности? Ваще не в курсах. Возможно, дело в ограниченном употреблении слова: оно просто не настолько широко использовалось в национальном языке, чтобы накачать себе переползательную мышцу (это ненастоящий термин).

Но знаете что тут самое-то любопытное? Не лексические ошибки даже и не ощущенческая этимология. С ней-то, кстати, всё вообще понятно: корень проблемы — в приять. Это устаревший облик слова принять, застывший, как в янтаре, в основе нелицеприятного. Понятно, что приять автоматически считывается как однокоренное с приятным, хотя как бы и близко не лежало (ладно, близко лежало, но не настолько, как нам хочется).

Так вот, самое интересное, на мой взгляд, — то, что изначально наш язык (а значит, и общество) был более здоровым: он считал, что частное действие человека не характеризует его как личность. А вот сегодня он уже полюбил клеить быстрые ярлыки, хотя это ужас как не нелицеприятно.

Но это не язык сам по себе стал таким дурачком, это мы его вообще-то обучили.

#прикиньте