В честь своего 35-летия продолжаю рассказывать всю правду о себе.

Часть 1 — как я оказалась на нулевом километре.
Часть 2 — про начальную школу и кому самосознания.
Часть 3 — про каникулы с Ахраменковой и 5 класс.
Часть 4 — про спорную ошибку и первую пятёрку.

#редакторшьи_тексты

* * *
А дальше я и вправду будто проснулась — и понеслась вжирать в себя жизнь за все проспанные годы младшешкольничества.

Ощущение, которое подарила мне Валентина Сергеевна в сцене с «ледяным», оказалось очень продуктивным и мотивирующим. Его просто хотелось испытывать ещё и ещё — что нормально: мы все воодушевляемся, когда в нас вдруг кто-то поверил.

Дело было, конечно, совсем не в пятёрке (с минусом, — уточняет мама где-то за кадром), а в том, что со мной впервые говорили чуть ли не на равных — во всяком случае, как с человеком, который чего-то соображает. А ещё — со мной впервые говорили, как-то безусловно в меня веря.

Разумеется, будучи бедной голодной малышкой, я неосознанно начала работать на добрый и щедрый фидбэк от Валентины Сергеевны. Накормить досыта меня тогда так и не получилось, но она очень старалась!

Поначалу во многом я играла в умную и одарённую — благо, был пример сестры, а дети подражать умеют очень хорошо, это их витальная способность. Брала у мамы деньги на словари и энциклопедии, которые не читала, а по вечерам с корешами давила пиво за гаражами. Но потом сработала диалектика, и я поняла, что правда шарю в русском и литературе в разы лучше, чем одноклассники. Такая социальная роль была неплоха, имела свои плюсы и даже приносила дивиденды, а также позволила начать идентифицировать себя через деятельность и специнтерес — а без этого в подростковости никуда, сами понимаете.

Когда я была в шестом классе, сестра училась в вузе в Петербурге, намазывала на чёрствый хлебушек худое маслице своего студенчества — и занялась в том числе литературным творчеством. Это давало сестре внимание — рецепт рабочий, сообразила я.

К тому же это наверняка понравится Валентине Сергеевне даже больше, чем пятёрочные диктанты. Так я начала писать — безумную графоманскую дрянь едва рифмованную, а всё же. Мы с этими «Все мы звери — мира открытые двери» походили и по конкурсам, и по конференциям, на которых мне тотально не доставалось мест (впрочем, справедливо). Рука всё равно набивалась. Мышление всё равно развивалось. Обнаружилась очень бойкая писучесть. В 14 лет я уже была корреспонденткой городской газеты и получала зарплату, публиковала в региональной периодике свои стихи и рассказы — и даже помогала публиковаться сестре.

Так и пошло. Я не выбирала ничего из этого. Это просто было единственным нормальным вариантом.

По-настоящему я, впрочем, прошарила и полюбила (сама для себя, как когда-то полюбила подчёркивать члены предложения) язык и тексты только в университете — когда проснулось моё системное и аналитическое мышление, и я смогла обозреть как бы с высоты техничную гармонию языка как системы систем, не без удовольствия отмечая, что реально понимаю и знаю, как тут чего вертится, почему и зачем, и вообще ощущаю себя главным инженером с мегаотвёрткой в кармане рабочего халата.

С Валентиной Сергеевной мы, конечно, стали друзьями. Она была моим единственным значимым взрослым, которого, несмотря на сопротивление мамы, я любила — и люблю — абсолютно искренне и по-детски безбрежно. И она же стала первым в моей жизни человеком, подарившем мне безусловное стопроцентное принятие.

И что бы ни происходило дальше (а оно происходило; Валентине Сергеевне даже знатно досталось от меня же в старших классах — там был бунт и противодействие размером с визжащего вепря, так что клочки по закоулочкам летели только в путь) — вот реально: что бы ни происходило — Валентина Сергеевна оставалась доверяющим, принимающим, обнимающим, глаза закрывающим на глупости и точно подмечающим всё хорошее человеком, который реально был рядом и сначала поддерживал, и только потом вдавался в нюансы — и то не всегда.

P.S.

Её слишком рано уставшие руки —
память о каждом моём «не позвонила»,
память о каждом тупом «не выучил»,
«забыл», «оставил», «зачем мне это».

Я очень хочу, чтобы она наконец отдохнула.

Перестала просыпаться к шести.
Дышала ветром.
Жила свободно.
Ходила в театр —
и по кромке Балтийского моря

(благо, шелест его
можно ловить в ладони
примерно так же,
как шелест старых страниц).

...Я рада тому, что ей больше не нужно помнить о городе,
который за сорок лет так и не смог стать домом.

Пусть эта тяжёлая память заснёт под песни норд-веста
на Куршской косе,
в которую
мягко
вплелись
следы.

Я хочу, чтобы легко ей сбегалось в Питер —
вот каждый разочек, как только он ей приснится.
Только она так умеет гулять по Невскому,
чтобы идти и смеяться (и даже слегка пританцовывать).

Есть вещи, которые только для неё и хочется вымечтать:
полное собрание сочинений, например, Булгакова.
Или билеты в партер на всего Чехова в какой-нибудь БДТ.

Мне страшно: кажется, что опять опоздаю.

Что позвоню — но будет уже не нужно.
Я ведь — любимая ученица, но так и не дочитала Данте —
хотя обещала, конечно.
Лет двадцать тому назад.

Мне страшно подумать, что новых двадцати лет,
чтобы пообещать ей что-то и снова не выполнить,
может уже не сложиться.

Дорогая моя,
я дочитала.

#редакторшьи_тексты

Быстренько прошла курс TJ о том, как получше управляться с нейросеточками. Вполне полезно!

Спасибо дорогой Маше Б. за рекомендацию ❤️

#будни_редакторши

🤓 Моя лекция «Отражаясь в тексте. Основы авторского стиля», которую провела для мастерской «В поисках Розы ветров», что проходит на писательском этаже в Доме со сказочным чердаком Фрау Фаст @fraufastories

Эта встреча не про способы и лайфхаки писательства и даже не про выразительные средства. Она — про то, как понять, какой вы автор и как вы пишете на самом деле. Это понимание — залог того, чтобы любой ваш текст получался достоверным, уникальным и объёмным.

✨ Что такое авторский стиль и авторское видение?

✨ Точно ли он у меня есть или его надо как-то... ммм... создавать?

✨ Как мне понять, из чего состоит моя писательская уникальность?

✨ Суперсилы текста — что это такое?

Вот эти вопросы зададут основной тон встречи, а также мы поговорим о нюансах вроде того, как чередовать типы речи — повествование, описание, размышление, — чтобы текст был динамичным, но при этом суггестивным и выразительным.

👸 В писательской мастерской «О чем молчит Роза ветров? Нерассказанные истории древних» писательницы соединяют этнические традиции с тем, что рвётся из женской души, и так создают послание от девочек прошлого — девочкам будущего. Эти сказочные истории, построенные вокруг обрядов и традиций разных культур, рассказывают о мозаичной красоте мира и о женщине в нём.

Лекцию можно посмотреть и на ютюбе, а следующим постом я скину её в формате аудиоподкаста.

#редакторша_в_эфире

Аудиоверсия моей лекции про основы авторского стиля. Видео выше 👆

#редакторша_в_эфире

По причине, не подлежащей логическому осмыслению, отвалилась возможность комментировать предыдущий пост. Поэтому давайте комментировать этот!

Итак, как таки вы думаете, в каком тексте из новопридуманных на «Как написать детскую книгу» я вижу признаки Найта Шьямалана — мастера мистического саспенса?

Выбирайте из этих и этих вариантов.