Тут такое дело - может это, конечно, сопли в мозгу (скорее всего, розовые), но я второй день на свидании с парнем, про которого мне даже рассказывать не хочется.

Когда я с ним здесь как будто не так холодно, он вкусно пахнет и водит меня в какие-то фантастические места - вчера. например, мы были в 8-этажном зале игровых автоматов. Вернее, автоматов там три этажа, а на остальных караоке, билиард, боулинг, бейсбол и что угодно еще.

Хочется, чтобы это не заканчивалось.

#тиндерелла
#японамать

Не хочу говорить про него, но давайте про меня.

У меня такое чувство как будто я слегка завалила экзамен. Попробую объяснить:

Год назад, я сидела в ашраме и когда на раз-в-недельном фидбеке все делились впечатлениями, меня осенило – ключевой причиной моего out of the comfort zone был не херовый интернет, не веганская еда, не отсутствие знакомых и даже не то, что там, дома, Т. как раз забрал вещи и я боюсь возвращаться в ту квартиру.

Нет.

Из зоны комфорта меня выдергивало отсутствие привычного сценария решения проблем – прыжка в водоворот свиданий, ухаживаний, рассказов по телефону «ой, ну он опять мне пишет» и любопытного «он – это который?».

Мне всегда нужен был мужчина рядом, а лучше несколько. Необязательно мои, необязательно хорошие, достойные, - мне хватало самого факта существования мужчины, которому я была интересна. Без этого я чувствовала себя невидимой.

Я не раз касалась этой темы в блоге – и когда признавалась в своем корявом отношении к сексу, и когда делилась, что мне до сих пор болят упреки в количестве партнеров – потому что все это было для того, чтобы не чувствовать себя невидимой.

Как будто только когда ко мне проявляли интерес, я обретала плоть, форму, трехмерность, а без этого была почти-безголовый Ник.

Конечно, просто внимания было недостаточно – не могу это объяснить, но в моей голове все смешалось: секс для меня ничего не значил. Не потому что я ничего не чувствовала к человеку, это как раз не факт, а потому что мне казалось, что в этом нет ничего особенного – меня хотел практически любой. И снова, не потому что я такая Анджелина Джоли, а просто потому что улавливала эти волны, в воздухе, во взглядах, я читала в глазах «ябывдул» инстинктивно еще лет в 12.

Я чувствовала себя важной, нужной, значимой, особенной (все то, что я никак не чувствовала ни дома, ни где-либо еще) – и еще более обманутой, каждый раз, когда это оказывалось просто для того, чтобы меня потрогать, а потом и переспать. Возможно, иногда это было «не просто, чтобы переспать» и человек ко мне что-то чувствовал, но я уже не умела в это верить.

Бесконечный, замкнутый круг американских горок – замирающий ком в горле «а что если в этот раз да», глухая, пустая ненависть «снова то же самое». Я искала тепла, уверенности, особенно кошмарным было время после первого года в Израиле – набрав 10 кг, всеми способами я пыталась доказать себе, что хотя бы это мимолетное ощущение важности мне доступно.

Все это мелькало в голове, пока я сидела на той подушке на полу в ашраме и произносила вслух «я чувствую себя невидимой». Да, я и там пыталась сбежать от этого флиртуя с С., но это были жалкие, вялые попытки, которые и не дали результата.

И я думала, что сейчас все совсем изменилось.

Вот она я, уехала из Израиля еще в декабре и сама не искала никаких отношений, свиданий, у меня не то что секса не была все это время, у меня даже желания секса не было. Я думала о том, как я изменилась, какая я сильная, уверенная и как я больше не буду подстраивать свою жизнь под мужчин.

Только вот она я, сижу в Фукуоке и не знаю, что будет завтра, после чекаута из этого хостела - стоит ли мне бронировать другой? или может быть мы бы забронировали комнату вместе? или может быть не ждать автобуса во вторник, и свалить завтра автостопом и пошло оно все? А может просто вообще остаться здесь и гулять, смотреть на сакуру и наслаждаться этими двумя неделями (интересно, входит ли это в его планы вообще).

Короче говоря, вот она я, спустя почти пять месяцев сильной, независимой и видимой женщины (что на самом деле немножко читерство, за мной все равно ухаживали в это время, хотя я это и не поощряла), сижу и бултыхаюсь в тех самых неуверенностях, которые окружают любого человека, который идет на свидание с симпатичным ему человеком.

Нахера было ехать так далеко?

#японамать
#отношенческое

На самом деле, это все неправда.

Поняла это еще вчера, когда рассказывала ему про пост и про то, как чуть не расплакалась от ваших сообщений (спасибо большое, мне это очень важно и нужно).
Это то, что по-умному называют когнитивными искажениями, а по-человечески – проторенной дорожкой. Для нейронов.

Каждый, кто привык отвечать на комплимент «ой, да ладно, не так уж я и хорош» протоптал дорожку к самоуничижению в своей голове – мыслям гораздо проще прокладывать маршрут на автопилоте, чем заново анализировать что-либо.
Поэтому вчера, чем больше я размышляла об этом, тем больше убеждала себя, что все бессмысленно и вообще хуйня.
Но когда я проговаривала это вслух, слышала себя «well, here I am, drowning in the pool of insecurities», мне стало так очевидна абсурдность ситуации, что прямо на ходу вырвалось “wait, it’s not true”.

Я очень изменилась.

Прошел год, и я не чувствую необходимость в мужчине, чтобы ощущать реальность происходящего. Мне комфортно, уверенно и спокойно в моем теле, без лифчика, каблуков и в удобной одежде. Уже год я не брею ноги и не боюсь, что парень уйдет со свидания из-за этого.

Но круче всего то, что даже если кто-то гипотетически уйдет, это не заставит меня их побрить.

Как много стоит прыжок в холодную воду:
- а что с тобой будет завтра?
- не знаю, об этом я и хотела с тобой поговорить. Есть три варианта – я остаюсь в хостеле до вторника и уезжаю на автобусе, я еду автостопом завтра или мы можем снять номер вместе?
- мне нравится, как это звучит.

Маша год назад добивалась бы намеками, чтобы он сам предложил, разозлилась бы, что он не понял, что именно должен был предложить, обиделась, что пришлось все-таки самой это из себя выдавить и вообще теперь уже не надо. Потому что мне было бы страшно услышать «эээ, ну что-то как-то слишком быстро, у меня вообще другие планы».

Сегодня мне тоже страшно.
Ну, конечно, а что вы думали – надо быть идиотом, чтобы не бояться отказа. Просто сейчас это не экзистенциальный страх – если мне откажут, то мне откажут в ценности, в значимости и вообще я говно. А просто... неприятненько. Но это не заставит меня пересмотреть мое отношение к себе.

И произнести это вслух и оказалось тем самым изменением.

Вчера мы валялись в непонятной кабинке интернет кафе – одна моя ноздря заложена, вторая хлюпает, - пытались умоститься на крохотных одеялах и подушках размером с ладонь, хотя каждого ждала кровать «дома».

Забронировали отель и, хотя нам обоим странно, нервно и не по себе – оно того стоит.


Стопудово.

#японамать

Somebody wants you

Он совсем не мой типаж – он мягкий, добрый, внимательный и немного стеснительный. Никаких тебе эмоциональных аттракционов – you would need to do some real fucked up shit for me to lose interest in you, - никаких темных, животных взглядов – скорее, нежное «скоро будем дома».

Я воевала на стольких фронтах сразу, прямо «Игра престолов», которую мы пересматриваем – что-то внутри меня шептало «а ты правда его хочешь? Он не сделает так, как тебе нравится»; от этого я начинала нервничать, сканировать обстановку еще натужнее, подмечая все, что не так.

Меня замкнуло до того, что тело сопротивлялось, мне было больно – не только физически. Гадким, парализующим холодом мне болела самооценка – если я не могу заняться с ним сексом, наверняка, он разочаруется, вот он уже думает «зачем я вообще пошел с ней в отель, мог бы дома спать», внутренние часы отсчитывали сколько еще я могу делать вид, как будто все нормально и оттягивать неизбежное – сходим поужинать? А может еще серию?

Какая-то часть хотела думать – я ведь хороша не только для секса. Со мной весело, тепло, уютно, интересно, я ему нравлюсь – неужели он не поймет, если я ему скажу?
Я так и не сказала, кстати.

Сказала о другом – что мне страшно, что будет больно, страшно, что у нас так мало времени вместе, а я трачу его на такое (какое? Разве это не ценно?) и этот страх заставляет меня сжиматься еще больше.

Какая-то часть предлагала просто зажмуриться и перетерпеть. Но это в прошлом. В прошлом феврале, в прошлом марте, в прошлом мае, в прошлой жизни – но не сегодня.

Сегодня я зажмурюсь и скажу то, от чего мне стыдно, от чего страшно.

И все-таки на один вопрос я еще не ответила: что я стою без секса?

#японамать

​​Досмотрели последнюю серию в кафе и сели прокладывать маршрут - Т. нервничал из-за автостопа и украдкой проверял автобусы, а я переживала из-за денег, но это тема для целого отдельного поста.

Непривычно жарило солнце и впервые за десять дней в Японии я сняла куртку.

Полчаса мы шагали по трассе к заправке, на которой собирались ловить попутку. Неловко озираясь, держали криво написанное "Киото! Мы говорим по-японски" и мой палец вверх.

Первым нас подобрал известный японский теннисист Наоки - третий по стране, между прочим!

Сокрушался, что ни слова не говорит по-английски (хорошо, что Т. говорит по-японски) и рассказывал, как мечтает бросить все и поехать как я, с рюкзаком по миру. Но в Японии так нельзя - общество очень осуждает любого, кто выбивается. А у Наоки девушка, на которой он хочет жениться. Ее родители никогда не позволят ей выйти замуж за бекпекера, поэтому Наоки помимо тенниса ещё и работает полную ставку.

- Как вам кажется, японцы счастливые люди?

И сам ответил:

- мне кажется нет - мы очень много и тяжело работаем и не умеем расслабляться. Вот у меня в субботу выходной, но это редкость - большинство японцев работают в субботу. Бесплатно.


Наоки подобрал уже пять автостопщиков, и даже сам один раз доехал из Токио в Фукуоку за один день.

Мы доезжаем до большой заправки с рестораном и Наоки даёт нам две визитки - японцы очень любят визитки, - и я с трепетом беру, хотя понятны мне на ней только цифры.

Он широко улыбается и помогает нам с вещами: "если бы не работа, я бы вас до Киото отвёз".

Но это неважно, мы уже чувствуем, что все возможно.


Сато (сахарный) - наш следующий водитель. Вместе с ним мы едем в Хирошиму, где и заночуем сегодня.

До Токио я, скорее всего, не доеду в этот приезд, но разве это важно?

#японамать

Ящик Пандоры

Знаете, эту прохладу и отстраненность, которая пробирается под кожу, едва произнесешь «все нормально» на вопрос «что случилось»?

Будто мало было промозглого ветра, холодной мороси, которая капала не сверху, как приличный дождь, а под каким-то горизонтальным углом и толп туристов из параллельной реальности – счастливо позирующих под огрызками нерасцветшей сакуры с голыми ногами.

Я чувствовала, как он на меня злится. Скорее он злился на одну сотую того, что я чувствовала, но процесс был запущен – угрызения совести за то, что я не восторгаюсь японцами, их упорным сидением за пикником под голыми ветками, скучившись так, что пустого места нет; за то, что не хочу стоять километровую очередь, чтобы посмотреть замок, плетясь в хвосте той же самой очереди, чинно вышагивающей внутри; за то, что мне не интересно смотреть на еще одни ворота тори, на еще один храм, на еще одну статую еще одного бога; за то, что я не знаю, куда стоит идти, потому что на улице я быть не хочу, у меня через три часа урок, а сюда мы ехали полтора.

За то, что я не получаю восторга от того, что для меня же и делается.


С самого утра я знала, что не хочу никуда идти – даже перспектива завтрака не влияла на мое выражение лица и вялое «это вообще нормально, что я предпочитаю кроватку?».

Но мы решили идти в поход – мы же туристы, мы должны посмотреть, у нас целый список! Пришли к замку, ну а дальше вы знаете.

Важно другое – всю дорогу до дома, я изображала, что все хорошо, но количество слов, которыми мы обменялись можно было пересчитать на пальцах. Мы держались за руки, но ощущение что-то не так делало воздух вокруг густым, вязким, почти липким – что, если все испортилось? Так теперь будет до четверга?

Сидим в ванне, спрашиваю «ты злишься?» - «нет, просто был немного раздражен, но это уже прошло».
В джакузи почти кипяток, но мне холодно. Я знаю, что это значит – ящик Пандоры открылся.

Мне кажется, кожа покрывается броней – я все также переплетаюсь с ним ногами, мы обнимаемся, но нежность, доверие – как аромат, который выветривается.

Я знаю, что проблема моя – этот тумблер мгновенной реакции «сворачиваемся, кажется не идеально» работает для меня в любых отношениях. Защита ли, синдром отличницы или просто неумение доверять, но стоит кому-то на секунду перестать мной очаровываться, высказать какую-то критику – где-то внутри сходит лавина.

- It still feels awkward between us, isn’t it?

И мы разговариваем.

Я запинаюсь, не могу найти слова, не знаю, как объяснить, что не чувствую себя в безопасности больше, что раз он уже разозлился, значит все - мой шарм первой встречи разрушен.
Если ты всегда закрываешься, убегаешь – ты точно знаешь, что это не работает; попробуй по-другому, let it grow stronger.

Слова не вылечивают все на свете, и не то, чтобы я так вжух и «ну, все, теперь все ок».

Мне кажется, лечит другое.

Лечит тот, кто умеет слушать.
#японамать

Предпоследняя серия этого сезона

Это ни разу не детективный сериал – мы оба знаем, чем все закончится. По нашему времени уже вторник, а значит, осталось чуть больше 48 часов.

Мне кажется, я слышу это тиканье даже сквозь сон – просыпаюсь тревожно, рано, с закрытыми шторами, и обнимаю.

Т. говорит не думать об этом – пусть лучше будет херово, когда будет херово, а не портить то, что осталось сейчас.
Но мне кажется, я так не умею – или умею не до конца.

В этом есть что-то очень человеческое, слишком человеческое - в необходимости знать, что есть хотя бы гипотетическое будущее, что есть паутина вероятностей, параллельных реальностей, знаков судьбы. В необходимости надежды?

Ощущая необратимость на кончике языка, ты не можешь избавиться от привкуса горечи. Есть далекие конечные, о которых мы в состоянии забыть и не оглядываться каждый день – мы все умрем, но это не мешает нам упиваться жизнью сегодня – расстраиваться из-за мелочей, огорчаться, разрываться от счастья и от боли – как будто это все имеет значение.

Но, что если ты знаешь, что это закончится послезавтра? Необязательно смерть, но необратимость, по всем признакам логики максимально вероятная – с послезавтра ты больше не сможешь прочесть свою любимую книгу. Да, ты сможешь прочесть сотни других, и какие-то из них станут любимыми, но эту больше никогда. Послезавтра – важный для тебя человек исчезнет, растворится, оставив только гигабайты фотографий в телефоне, и даже знать, что он гипотетически где-то есть – не греет.

Мы так стремимся отказаться от необходимости ощущать горечь необратимости.
«Я подумаю об этом завтра», - говорим мы себе, заглушая, затыкая эти чувства в себе. Мы развиваем в себе эмоциональный интеллект, чтобы лучше контролировать то, что в душе, обещаем не привязываться, выстраиваем безопасные расстояния, границы и заборы.

Мне кажется, это делает меня менее человеческой. Именно эта хрупкость, эта ранимость и беззащитность перед эмоциями – и самоотверженное желание отдаваться и отдавать, снова, несмотря ни на что, - это и есть квинтэссенция человечности для меня.

В конечности, неотвратимой завершенности – вся прелесть, угасающая, ускользающая красота.

#японамать

Tell me how this story ends?

Самое неприятное – это неизвестность.

Последние два дня она просто сводила с ума – я хотела знать, мне можно грустить «слегка», потому что мы все равно скоро увидимся так или иначе, или нужно переболеть, отпустить и оторвать от себя, поблагодарив за все?

Двери не было.

Да и сейчас я ее не вижу, если честно. Он переехал жить и работать в Японию, ему там нравится, а мне нет. Приехать за мной куда-нибудь – тоже маловероятный расклад, никто не даст ему отпуск с первого же дня работы. Единственный вариант, в котором у этого есть продолжение – если я приезжаю в Японию снова, на месяц, два, не знаю.

Это не самая плохая опция – я устала ездить, и сама бы хотела уютного дома, где готовишь ужин на двоих.

Но это не будет продолжением – это будет новой главой. Без автостопа, без отелей для секса с джакузи и казенным вибратором. Не факт, что это будет хуже, но это точно будет по-другому, а я не уверена, что готова к новым виткам отношений.

Мы пытаемся.

Он не силен в переписке – его сильная сторона в личном общении, в умении слушать, быть рядом. Наши разговоры скомканные, спотыкающиеся о «как прошел твой день?» и «я тоже».
Все то, что можно выразить взглядом, долгими объятиями, нежным сжиманием руки – это все пропадает в помехах.

Мне не хочется это признавать, но, кажется, двух недель недостаточно, чтобы прорасти друг в друга так, чтобы было за что держаться.

И та самая неизвестность, отравляющая мои последние несколько дней в Японии, была на самом деле определенностью, которую я не хотела признавать.

Это не значит, что сказок не существует.
Просто эта сказка – такая.

#японамать

Моего идеального мужчины не существует

Я потратила столько времени метясь. То влюблялась, бросалась к каждому, в ком можно было найти проблеск того, что мне было нужно. То сворачивала любые отношения, не успев начать их, потому что подмечала что-то не то.

Мне нужно было все и сразу.

Но я не осознавала масштабы списка критериев.

Уходила от одного, потому что с ним скучно, от другого, потому что секс не на 10, от третьего, потому что сексист.
И все это вполне достойные причины, казалось бы.

Только я не понимала другого – я не готова была прогнуться совершенно ни в чем, потому что это мой универсальный способ и для самоуничижения, и для поддержания current situation, в которой мне не надо ничего делать, это все остальные не то.
Я хотела, чтобы он был красивый, статный, но не самовлюбленный, опытный, искушенный в постели, принимающий свое и чужое тело, но при этом не бабник и не полигамный герой-любовник, чтобы умнее меня, но не считал меня глупой, чтобы разделял все мои интересы, но не слишком (а то что он задрот какой-то), чтобы разбирался во всем и сразу, но не выебывался, чтобы у него был глубокий внутренний мир, но он не страдал синдромом Байрона, чтобы подтрунивал надо мной, но не обидно, чтобы мог подорваться на какую-нибудь авантюру, но не инфантильный, чтобы спокойно относился к наркотикам, но не сноб и не наркоман

Этот список можно продолжать бесконечно.
И все мне было критически важно.

Я хотела, чтобы он был не просто идеальным.
Я хотела такого, чтобы его идеальность не требовала от меня абсолютно никаких усилий и изменений.

А если он был не таким, то значит, это не то, едем дальше, ищем того самого.

Я не знаю, что именно тому виной, но подозреваю, что эта слепая мечта, потребность, longing –порождение культуры инфантилизма: «люби меня любым, таким какой я есть, но я хочу, чтобы ты все-таки был именно таким, как мне хочется и никаким другим».

Последние несколько дней мой мозг устроил мне абсолютный ад – я жила в эдаком варианте «вечного сияния чистого разума» - любое мое воспоминание о этих двух неделях форматировалось, искажалось и отравлялось по полной. За три дня, что прошли с моего отъезда, я начала испытывать такую неприязнь и отвращение к Т., такое яростное отрицание, что мне в голову закралось подозрение: «что, если весь мой список из 180 пунктов "почему мне не нужны отношения и не надо возвращаться в Японию" это защитная реакция?».

Целый час экстренной сессии ушел сегодня на мои метания - почему я так хочу все прекратить? Слой за слоем, я раздевала собственную броню, пока не докопалась до этой мысли:
«я просто хочу продолжать искать невозможное, чтобы мне не надо было ничего делать».

Ну что же, я выбираю делать.

Именно сейчас, пока я не забыла почему.

#отношенческое
#японамать