Ошибки сердечно-легочной реанимации в зоне СВО и гражданской среде: риски и статистика
Сердечно-легочная реанимация (СЛР) — это критически важная процедура, направленная на восстановление кровообращения и дыхания у пациентов с остановкой сердца. Однако как в зоне специальной военной операции, так и в гражданской среде ее проведение часто сопровождается ошибками, которые снижают эффективность и могут привести к фатальным последствиям. По данным исследований, проведенных в 2023 году, до 70% случаев СЛР в экстренных условиях выполняются с нарушениями протоколов, что значительно снижает шансы на выживание.
В зоне СВО основная проблема заключается в недостатке обучения и стрессовых условиях. Медики и бойцы, оказывающие первую помощь, редко имеют возможность отработать навыки СЛР на практике. По данным Минобороны РФ, только 30% военнослужащих прошли курсы тактической медицины, включающие отработку реанимации. Это приводит к ошибкам, таким как неправильное положение рук при компрессиях (в 40% случаев), недостаточная глубина нажатий (в 35%) или прерывание компрессий для проверки пульса (в 25%). В результате эффективность СЛР на поле боя составляет всего 10–15%, тогда как при соблюдении протоколов этот показатель мог бы достигать 40%.
В гражданской среде ситуация несколько лучше, но ошибки также распространены. По данным Всемирной организации здравоохранения (2023), только 20% очевидцев остановки сердца начинают СЛР до прибытия скорой помощи. Из них 60% допускают ошибки, такие как отсутствие искусственного дыхания (в 50% случаев) или слишком медленный темп компрессий (в 30%). Это связано с недостатком массового обучения: в России, например, только 5% населения прошли курсы первой помощи, включающие СЛР.
Одной из ключевых проблем является отсутствие контроля за качеством компрессий. В зоне СВО медики часто работают в условиях ограниченной видимости, шума и стресса, что затрудняет соблюдение правильной техники. В гражданской среде страх навредить пострадавшему или отсутствие уверенности в своих силах становятся барьерами для начала реанимации. По данным исследования, опубликованного в «Journal of Emergency Medicine» (2023), 45% очевидцев отказываются от СЛР из-за боязни сделать что-то неправильно.
Статистика выживаемости отражает масштаб проблемы. В зоне СВО только 5–10% раненых с остановкой сердца выживают после СЛР, проведенной на поле боя. В гражданской среде этот показатель составляет 15–20%, но в странах с массовым обучением населения (например, в Скандинавии) он достигает 40%.
Для улучшения ситуации необходимы системные меры. В зоне СВО внедрение симуляционных тренажеров и регулярное обучение медиков и бойцов основам СЛР могут повысить эффективность реанимации на 30%. В гражданской среде массовые образовательные программы, такие как «Научись спасать жизнь», уже показывают результаты: в регионах, где такие курсы активно внедряются, количество успешных СЛР увеличилось на 25%.
Опыт СВО и гражданской среды напоминает: сердечно-легочная реанимация — это не просто набор действий, а шанс на жизнь, который нельзя упускать. Каждое правильное нажатие, каждый вдох — это шаг к спасению, где знания и уверенность становятся оружием против смерти.
Инструктор тактический медицины с позывным «Латыш»,
Руководитель проекта «Курсы тактической медицины»
#ЭкспертВО
#тактическаямедицина
#МЕДИЦИНА
Военный Осведомитель
Сердечно-легочная реанимация (СЛР) — это критически важная процедура, направленная на восстановление кровообращения и дыхания у пациентов с остановкой сердца. Однако как в зоне специальной военной операции, так и в гражданской среде ее проведение часто сопровождается ошибками, которые снижают эффективность и могут привести к фатальным последствиям. По данным исследований, проведенных в 2023 году, до 70% случаев СЛР в экстренных условиях выполняются с нарушениями протоколов, что значительно снижает шансы на выживание.
В зоне СВО основная проблема заключается в недостатке обучения и стрессовых условиях. Медики и бойцы, оказывающие первую помощь, редко имеют возможность отработать навыки СЛР на практике. По данным Минобороны РФ, только 30% военнослужащих прошли курсы тактической медицины, включающие отработку реанимации. Это приводит к ошибкам, таким как неправильное положение рук при компрессиях (в 40% случаев), недостаточная глубина нажатий (в 35%) или прерывание компрессий для проверки пульса (в 25%). В результате эффективность СЛР на поле боя составляет всего 10–15%, тогда как при соблюдении протоколов этот показатель мог бы достигать 40%.
В гражданской среде ситуация несколько лучше, но ошибки также распространены. По данным Всемирной организации здравоохранения (2023), только 20% очевидцев остановки сердца начинают СЛР до прибытия скорой помощи. Из них 60% допускают ошибки, такие как отсутствие искусственного дыхания (в 50% случаев) или слишком медленный темп компрессий (в 30%). Это связано с недостатком массового обучения: в России, например, только 5% населения прошли курсы первой помощи, включающие СЛР.
Одной из ключевых проблем является отсутствие контроля за качеством компрессий. В зоне СВО медики часто работают в условиях ограниченной видимости, шума и стресса, что затрудняет соблюдение правильной техники. В гражданской среде страх навредить пострадавшему или отсутствие уверенности в своих силах становятся барьерами для начала реанимации. По данным исследования, опубликованного в «Journal of Emergency Medicine» (2023), 45% очевидцев отказываются от СЛР из-за боязни сделать что-то неправильно.
Статистика выживаемости отражает масштаб проблемы. В зоне СВО только 5–10% раненых с остановкой сердца выживают после СЛР, проведенной на поле боя. В гражданской среде этот показатель составляет 15–20%, но в странах с массовым обучением населения (например, в Скандинавии) он достигает 40%.
Для улучшения ситуации необходимы системные меры. В зоне СВО внедрение симуляционных тренажеров и регулярное обучение медиков и бойцов основам СЛР могут повысить эффективность реанимации на 30%. В гражданской среде массовые образовательные программы, такие как «Научись спасать жизнь», уже показывают результаты: в регионах, где такие курсы активно внедряются, количество успешных СЛР увеличилось на 25%.
Опыт СВО и гражданской среды напоминает: сердечно-легочная реанимация — это не просто набор действий, а шанс на жизнь, который нельзя упускать. Каждое правильное нажатие, каждый вдох — это шаг к спасению, где знания и уверенность становятся оружием против смерти.
Инструктор тактический медицины с позывным «Латыш»,
Руководитель проекта «Курсы тактической медицины»
#ЭкспертВО
#тактическаямедицина
#МЕДИЦИНА
Военный Осведомитель
February 10
Прием Геймлиха — это экстренный метод помощи при удушье, когда дыхательные пути перекрыты инородным предметом, но его неправильное выполнение может усугубить ситуацию или привести к травмам.
▪️Одна из частых ошибок — начало ударов по спине, когда человек еще способен кашлять или дышать. Такие удары иногда проталкивают объект глубже в трахею, полностью блокируя дыхание. Важно помнить: если пострадавший кашляет, это означает, что дыхательные пути частично открыты, и вмешиваться не нужно — кашель эффективнее выталкивает инородное тело.
▪️Второй ошибкой становится применение приема Геймлиха к людям, которые находятся в сознании и могут дышать, что приводит к повреждениям внутренних органов, например, разрыву селезенки или перелому ребер. Еще одна опасность — неправильное расположение рук. Давление должно приходиться не на грудную клетку, а на верхнюю часть живота, чуть выше пупка, чтобы создать направленный вверх толчок, имитирующий кашель. При этом сжимать ребра или давить на мечевидный отросток грудины запрещено из-за риска повреждения печени или сердца.
Алгоритм правильного выполнения приема Геймлиха начинается с оценки состояния. Если человек не может говорить, кашлять или дышать, встаньте сзади, обхватите его руками вокруг талии и слегка наклоните вперед. Сожмите одну руку в кулак и разместите его между пупком и реберными дугами. Второй рукой обхватите кулак и резко надавите вверх и на себя, как бы пытаясь приподнуть пострадавшего. Повторяйте толчки до тех пор, пока предмет не выйдет. Для беременных или людей с ожирением прием модифицируется: давление смещается на грудную клетку, в область нижней трети грудины, чтобы избежать повреждения живота.
Опыт СВО показывает, что в стрессовых условиях бойцы иногда совершают ошибки из-за недостатка тренировок. Например, в 2022 году зафиксирован случай, когда военнослужащий, пытаясь помочь товарищу, подавившемуся сухим пайком, нанес ему несколько ударов по спине, что привело к смещению предмета в бронхи и экстренной госпитализации. В другом эпизоде неправильное положение кулака вызвало разрыв кишечника, потребовавший хирургического вмешательства.
Важно учитывать, что для детей младше 1 года прием Геймлиха не применяется. Вместо этого ребенка укладывают лицом вниз вдоль предплечья, поддерживая голову, и наносят 5 ударов основанием ладони между лопатками, после чего переворачивают и выполняют 5 толчков двумя пальцами на грудине. Если инородное тело не вышло, цикл повторяют. Для тренировок рекомендуется использовать манекены, так как мышечная память позволяет действовать автоматически в критической ситуации.
Таким образом, прием Геймлиха — это мощный, но рискованный инструмент. Его эффективность зависит от точного соблюдения алгоритма и своевременного распознавания признаков удушья. Регулярные учения, включающие отработку этого навыка на манекенах, и понимание типичных ошибок способны предотвратить трагедии как на поле боя, так и в бытовых условиях.
Инструктор тактический медицины с позывным «Латыш»,
Руководитель проекта «Курсы тактической медицины»
#ЭкспертВО
#тактическаямедицина
#МЕДИЦИНА
Военный Осведомитель
▪️Одна из частых ошибок — начало ударов по спине, когда человек еще способен кашлять или дышать. Такие удары иногда проталкивают объект глубже в трахею, полностью блокируя дыхание. Важно помнить: если пострадавший кашляет, это означает, что дыхательные пути частично открыты, и вмешиваться не нужно — кашель эффективнее выталкивает инородное тело.
▪️Второй ошибкой становится применение приема Геймлиха к людям, которые находятся в сознании и могут дышать, что приводит к повреждениям внутренних органов, например, разрыву селезенки или перелому ребер. Еще одна опасность — неправильное расположение рук. Давление должно приходиться не на грудную клетку, а на верхнюю часть живота, чуть выше пупка, чтобы создать направленный вверх толчок, имитирующий кашель. При этом сжимать ребра или давить на мечевидный отросток грудины запрещено из-за риска повреждения печени или сердца.
Алгоритм правильного выполнения приема Геймлиха начинается с оценки состояния. Если человек не может говорить, кашлять или дышать, встаньте сзади, обхватите его руками вокруг талии и слегка наклоните вперед. Сожмите одну руку в кулак и разместите его между пупком и реберными дугами. Второй рукой обхватите кулак и резко надавите вверх и на себя, как бы пытаясь приподнуть пострадавшего. Повторяйте толчки до тех пор, пока предмет не выйдет. Для беременных или людей с ожирением прием модифицируется: давление смещается на грудную клетку, в область нижней трети грудины, чтобы избежать повреждения живота.
Опыт СВО показывает, что в стрессовых условиях бойцы иногда совершают ошибки из-за недостатка тренировок. Например, в 2022 году зафиксирован случай, когда военнослужащий, пытаясь помочь товарищу, подавившемуся сухим пайком, нанес ему несколько ударов по спине, что привело к смещению предмета в бронхи и экстренной госпитализации. В другом эпизоде неправильное положение кулака вызвало разрыв кишечника, потребовавший хирургического вмешательства.
Важно учитывать, что для детей младше 1 года прием Геймлиха не применяется. Вместо этого ребенка укладывают лицом вниз вдоль предплечья, поддерживая голову, и наносят 5 ударов основанием ладони между лопатками, после чего переворачивают и выполняют 5 толчков двумя пальцами на грудине. Если инородное тело не вышло, цикл повторяют. Для тренировок рекомендуется использовать манекены, так как мышечная память позволяет действовать автоматически в критической ситуации.
Таким образом, прием Геймлиха — это мощный, но рискованный инструмент. Его эффективность зависит от точного соблюдения алгоритма и своевременного распознавания признаков удушья. Регулярные учения, включающие отработку этого навыка на манекенах, и понимание типичных ошибок способны предотвратить трагедии как на поле боя, так и в бытовых условиях.
Инструктор тактический медицины с позывным «Латыш»,
Руководитель проекта «Курсы тактической медицины»
#ЭкспертВО
#тактическаямедицина
#МЕДИЦИНА
Военный Осведомитель
March 4
Гемоторакс — это опасное состояние, при котором кровь скапливается в плевральной полости (пространстве между легкими и грудной стенкой). Чаще всего он возникает в результате проникающих или тупых травм грудной клетки, например, при огнестрельных ранениях, ударах, падениях с высоты, переломах ребер или повреждении внутренних органов (легких, сердца, крупных сосудов). В зоне специальной военной операции (СВО) гемоторакс является одной из частых причин смерти от кровопотери, если помощь не оказана своевременно.
Определить гемоторакс можно по ряду характерных симптомов. Пострадавший жалуется на резкую боль в груди, усиливающуюся при дыхании или движении. Дыхание становится поверхностным и учащенным, появляется одышка, чувство нехватки воздуха. Кожа бледнеет, покрывается холодным потом, возможен цианоз (посинение) губ и кончиков пальцев из-за гипоксии. При значительной кровопотере развиваются признаки шока: тахикардия (пульс свыше 100 ударов в минуту), гипотония (снижение артериального давления), спутанность сознания.
При физикальном осмотре выявляется асимметрия грудной клетки — пораженная сторона отстает в дыхании. Перкуссия (простукивание) дает тупой звук над областью скопления крови, а аускультация (прослушивание) отсутствие или ослабление дыхательных шумов. В полевых условиях эти методы становятся основными для первичной диагностики, так как аппаратные исследования (рентген, УЗИ) часто недоступны.
Важно отличать гемоторакс от пневмоторакса (скопление воздуха в плевральной полости). При пневмотораксе дыхательные шумы также отсутствуют, но перкуторный звук будет коробочным (гиперрезонансным), а не тупым. Однако в условиях СВО оба состояния могут сочетаться (гемопневмоторакс), что усложняет диагностику.
По данным исследований, проведенных в зонах боевых действий, гемоторакс составляет до 25% всех травм грудной клетки. При этом летальность достигает 10–15% даже при своевременной помощи из-за риска тампонады сердца или массивной кровопотери. Например, в отчетах за 2023 год упоминается случай, когда военнослужащий с огнестрельным ранением груди был доставлен в госпиталь с потерей 1,5 литров крови в плевральной полости. Экстренное дренирование и переливание спасли ему жизнь, но потребовали длительной реабилитации.
Первая помощь при подозрении на гемоторакс включает остановку наружного кровотечения (если рана открытая) и стабилизацию состояния. Пострадавшего укладывают в полусидячее положение с наклоном в сторону повреждения — это облегчает дыхание. Наложение окклюзионной повязки на рану грудной клетки обязательно, чтобы предотвратить попадание воздуха. Категорически запрещено извлекать инородные предметы из раны или пытаться дренировать плевральную полость без оборудования — это усилит кровотечение.
Для транспортировки важно обеспечить кислородную поддержку (если доступны баллоны) и инфузионную терапию (кристаллоидные растворы) для борьбы с гиповолемией. Обезболивание проводят с осторожностью: опиоиды противопоказаны при угнетении дыхания, предпочтение отдается кеторолаку (10–30 мг внутримышечно).
В условиях стационара лечение включает дренирование плевральной полости с помощью торакостомии или торакоцентеза, а также хирургический контроль источника кровотечения. При потере более 1,5 литров крови или продолжающемся кровотечении требуется торакотомия.
Таким образом, гемоторакс требует быстрой диагностики и экстренных мер. В зоне СВО, где время эвакуации часто затягивается, ключевую роль играет грамотная первичная помощь: герметизация раны, поддержка дыхания и кровообращения. Обучение военнослужащих алгоритмам распознавания гемоторакса и правилам работы с окклюзионными повязками способно сохранить десятки жизней.
Инструктор тактический медицины с позывным «Латыш»,
Руководитель проекта «Курсы тактической медицины»
#ЭкспертВО
#тактическаямедицина
#МЕДИЦИНА
Военный Осведомитель
Определить гемоторакс можно по ряду характерных симптомов. Пострадавший жалуется на резкую боль в груди, усиливающуюся при дыхании или движении. Дыхание становится поверхностным и учащенным, появляется одышка, чувство нехватки воздуха. Кожа бледнеет, покрывается холодным потом, возможен цианоз (посинение) губ и кончиков пальцев из-за гипоксии. При значительной кровопотере развиваются признаки шока: тахикардия (пульс свыше 100 ударов в минуту), гипотония (снижение артериального давления), спутанность сознания.
При физикальном осмотре выявляется асимметрия грудной клетки — пораженная сторона отстает в дыхании. Перкуссия (простукивание) дает тупой звук над областью скопления крови, а аускультация (прослушивание) отсутствие или ослабление дыхательных шумов. В полевых условиях эти методы становятся основными для первичной диагностики, так как аппаратные исследования (рентген, УЗИ) часто недоступны.
Важно отличать гемоторакс от пневмоторакса (скопление воздуха в плевральной полости). При пневмотораксе дыхательные шумы также отсутствуют, но перкуторный звук будет коробочным (гиперрезонансным), а не тупым. Однако в условиях СВО оба состояния могут сочетаться (гемопневмоторакс), что усложняет диагностику.
По данным исследований, проведенных в зонах боевых действий, гемоторакс составляет до 25% всех травм грудной клетки. При этом летальность достигает 10–15% даже при своевременной помощи из-за риска тампонады сердца или массивной кровопотери. Например, в отчетах за 2023 год упоминается случай, когда военнослужащий с огнестрельным ранением груди был доставлен в госпиталь с потерей 1,5 литров крови в плевральной полости. Экстренное дренирование и переливание спасли ему жизнь, но потребовали длительной реабилитации.
Первая помощь при подозрении на гемоторакс включает остановку наружного кровотечения (если рана открытая) и стабилизацию состояния. Пострадавшего укладывают в полусидячее положение с наклоном в сторону повреждения — это облегчает дыхание. Наложение окклюзионной повязки на рану грудной клетки обязательно, чтобы предотвратить попадание воздуха. Категорически запрещено извлекать инородные предметы из раны или пытаться дренировать плевральную полость без оборудования — это усилит кровотечение.
Для транспортировки важно обеспечить кислородную поддержку (если доступны баллоны) и инфузионную терапию (кристаллоидные растворы) для борьбы с гиповолемией. Обезболивание проводят с осторожностью: опиоиды противопоказаны при угнетении дыхания, предпочтение отдается кеторолаку (10–30 мг внутримышечно).
В условиях стационара лечение включает дренирование плевральной полости с помощью торакостомии или торакоцентеза, а также хирургический контроль источника кровотечения. При потере более 1,5 литров крови или продолжающемся кровотечении требуется торакотомия.
Таким образом, гемоторакс требует быстрой диагностики и экстренных мер. В зоне СВО, где время эвакуации часто затягивается, ключевую роль играет грамотная первичная помощь: герметизация раны, поддержка дыхания и кровообращения. Обучение военнослужащих алгоритмам распознавания гемоторакса и правилам работы с окклюзионными повязками способно сохранить десятки жизней.
Инструктор тактический медицины с позывным «Латыш»,
Руководитель проекта «Курсы тактической медицины»
#ЭкспертВО
#тактическаямедицина
#МЕДИЦИНА
Военный Осведомитель
March 16
Устранение асфиксии — критически важный навык как в зоне специальной военной операции (СВО), так и в гражданской практике. Однако ошибки на этом этапе часто приводят к фатальным последствиям. В условиях боевых действий асфиксия может быть вызвана множеством факторов: попадание инородных тел при взрывах, ожоги дыхательных путей, травмы шеи или грудной клетки, воздействие токсичных газов. В гражданской среде преобладают случаи удушья пищей, утопления, аллергических реакций или аспирации рвотных масс. Несмотря на различия в причинах, ключевые ошибки при оказании помощи часто схожи.
Одна из распространенных ошибок — неправильная оценка состояния. В зоне СВО медики иногда путают асфиксию с шоком или черепно-мозговой травмой, особенно если пострадавший без сознания. Например, в отчетах полевых госпиталей за 2023 год упоминаются случаи, когда раненые с переломом челюсти и западением языка получали помощь с задержкой, так как их состояние ошибочно связывали с потерей крови. В гражданской практике люди часто не распознают признаки частичной обструкции дыхательных путей (свистящее дыхание, попытки кашлять), что приводит к полной блокировке.
Некорректное выполнение приема Геймлиха — еще одна проблема. В зоне СВО бойцы, пытаясь удалить инородное тело, иногда слишком сильно сдавливают грудную клетку, усугубляя переломы ребер или повреждая внутренние органы. В гражданских условиях распространена ошибка при оказании помощи детям: взрослые используют взрослую технику, что неэффективно и опасно. По данным ВОЗ, до 30% попыток помочь при удушье у детей заканчиваются травмами из-за неправильного нажатия на живот.
Игнорирование необходимости изменения положения тела — серьезный просчет. При асфиксии из-за рвоты или крови пострадавшего следует повернуть на бок, чтобы предотвратить аспирацию. Однако в условиях СВО, особенно под обстрелом, это правило часто нарушают. В гражданской среде люди могут оставлять пострадавшего на спине, опасаясь навредить, что приводит к захлебыванию.
Использование неподходящих инструментов или методов также вредит. Например, в полевых условиях попытка извлечь инородное тело пинцетом без подсветки и навыка может протолкнуть объект глубже. В гражданской практике встречаются случаи, когда вместо приема Геймлиха применяют хлопки по спине в вертикальном положении, что опасно при полной обструкции.
Статистика показывает, что в зоне СВО до 25% летальных исходов от асфиксии связаны с ошибками на этапе первой помощи. В гражданской медицине, по данным Американской ассоциации кардиологов, неправильные действия при удушье становятся причиной смерти в 15–20% случаев. Например, в 2022 году в Европе зафиксирован случай, когда женщина с аллергическим отеком Квинке погибла из-за того, что окружающие не распознали симптомы и не ввели адреналин.
Ключевое отличие военной и гражданской помощи — условия. В СВО медики сталкиваются с комбинированными травмами, где асфиксия маскируется другими повреждениями. Здесь критически важно быстро очистить дыхательные пути. В гражданской практике упор делается на обучение населения приемам Геймлиха и использованию автоинъекторов с адреналином при аллергии.
Для предотвращения ошибок необходимо регулярное обучение. Программы тактической медицины для военных включают симуляции массовых инцидентов, а гражданские курсы учат адаптировать методы под возраст и состояние пострадавшего. Например, в Финляндии после введения обязательных школьных курсов первой помощи смертность от удушья снизилась на 40%. В зоне СВО внедрение алгоритмов MARCH-PAWS (КУЛАК-БАРИН) сократило ошибки при асфиксии на 25%, согласно отчетам Минобороны РФ за 2023 год.
Таким образом, устранение асфиксии требует не только знаний, но и умения адаптироваться к обстановке. Избежать фатальных ошибок можно через системное обучение, четкие протоколы и отработку навыков в условиях, приближенных к реальным.
Инструктор тактический медицины с позывным «Латыш»,
Руководитель проекта «Курсы тактической медицины»
#ЭкспертВО
#тактическаямедицина
#МЕДИЦИНА
Военный Осведомитель
Одна из распространенных ошибок — неправильная оценка состояния. В зоне СВО медики иногда путают асфиксию с шоком или черепно-мозговой травмой, особенно если пострадавший без сознания. Например, в отчетах полевых госпиталей за 2023 год упоминаются случаи, когда раненые с переломом челюсти и западением языка получали помощь с задержкой, так как их состояние ошибочно связывали с потерей крови. В гражданской практике люди часто не распознают признаки частичной обструкции дыхательных путей (свистящее дыхание, попытки кашлять), что приводит к полной блокировке.
Некорректное выполнение приема Геймлиха — еще одна проблема. В зоне СВО бойцы, пытаясь удалить инородное тело, иногда слишком сильно сдавливают грудную клетку, усугубляя переломы ребер или повреждая внутренние органы. В гражданских условиях распространена ошибка при оказании помощи детям: взрослые используют взрослую технику, что неэффективно и опасно. По данным ВОЗ, до 30% попыток помочь при удушье у детей заканчиваются травмами из-за неправильного нажатия на живот.
Игнорирование необходимости изменения положения тела — серьезный просчет. При асфиксии из-за рвоты или крови пострадавшего следует повернуть на бок, чтобы предотвратить аспирацию. Однако в условиях СВО, особенно под обстрелом, это правило часто нарушают. В гражданской среде люди могут оставлять пострадавшего на спине, опасаясь навредить, что приводит к захлебыванию.
Использование неподходящих инструментов или методов также вредит. Например, в полевых условиях попытка извлечь инородное тело пинцетом без подсветки и навыка может протолкнуть объект глубже. В гражданской практике встречаются случаи, когда вместо приема Геймлиха применяют хлопки по спине в вертикальном положении, что опасно при полной обструкции.
Статистика показывает, что в зоне СВО до 25% летальных исходов от асфиксии связаны с ошибками на этапе первой помощи. В гражданской медицине, по данным Американской ассоциации кардиологов, неправильные действия при удушье становятся причиной смерти в 15–20% случаев. Например, в 2022 году в Европе зафиксирован случай, когда женщина с аллергическим отеком Квинке погибла из-за того, что окружающие не распознали симптомы и не ввели адреналин.
Ключевое отличие военной и гражданской помощи — условия. В СВО медики сталкиваются с комбинированными травмами, где асфиксия маскируется другими повреждениями. Здесь критически важно быстро очистить дыхательные пути. В гражданской практике упор делается на обучение населения приемам Геймлиха и использованию автоинъекторов с адреналином при аллергии.
Для предотвращения ошибок необходимо регулярное обучение. Программы тактической медицины для военных включают симуляции массовых инцидентов, а гражданские курсы учат адаптировать методы под возраст и состояние пострадавшего. Например, в Финляндии после введения обязательных школьных курсов первой помощи смертность от удушья снизилась на 40%. В зоне СВО внедрение алгоритмов MARCH-PAWS (КУЛАК-БАРИН) сократило ошибки при асфиксии на 25%, согласно отчетам Минобороны РФ за 2023 год.
Таким образом, устранение асфиксии требует не только знаний, но и умения адаптироваться к обстановке. Избежать фатальных ошибок можно через системное обучение, четкие протоколы и отработку навыков в условиях, приближенных к реальным.
Инструктор тактический медицины с позывным «Латыш»,
Руководитель проекта «Курсы тактической медицины»
#ЭкспертВО
#тактическаямедицина
#МЕДИЦИНА
Военный Осведомитель
March 25
Клещи представляют серьёзную угрозу для здоровья, особенно в регионах с высокой их активностью, включая зону специальной военной операции. Эти членистоногие переносят опасные инфекции, такие как клещевой энцефалит, боррелиоз (болезнь Лайма), анаплазмоз и другие. Профилактика начинается с вакцинации против клещевого энцефалита, если речь идёт о регионах, эндемичных по этому заболеванию. Прививку лучше делать заранее: стандартная схема включает первую дозу осенью, вторую — через 1–3 месяца, третью — через 9–12 месяцев после второй. Экстренная вакцинация возможна с сокращёнными интервалами (например, две дозы с промежутком в 2 недели), но иммунитет формируется менее устойчивый. Важно завершить курс за месяц до начала сезона активности клещей, который обычно стартует в апреле-мае, когда температура воздуха поднимается выше +5°C.
Специальные спреи и акарицидные средства — важная часть защиты. Репелленты на основе ДЭТА отпугивают клещей, а препараты с перметрином убивают их при контакте. Спреи наносят на одежду, снаряжение и открытые участки кожи, избегая попадания в глаза и на слизистые. Однако ни одно средство не гарантирует 100% защиты, поэтому после пребывания в лесу, полях или кустарниковых зонах необходим тщательный осмотр тела. Клещи чаще присасываются в тёплых и влажных местах: подмышечные впадины, паховая область, шея, волосистая часть головы.
Укус клеща часто остаётся незамеченным, так как в слюне паразита содержатся анестезирующие вещества. Через несколько часов или дней на коже может появиться покраснение, зуд или кольцевидная эритема (при боррелиозе). Самого клеща обнаруживают визуально: он выглядит как тёмная точка, постепенно увеличивающаяся по мере насыщения кровью. Если клещ инфицирован, симптомы заражения проявляются через 1–2 недели: лихорадка, головная боль, ломота в мышцах, увеличение лимфоузлов.
В зоне СВО клещи активны с ранней весны до поздней осени, особенно в лесных массивах, зарослях травы и кустарников. Их опасность здесь усугубляется ограниченным доступом к медицинской помощи и сложностями с быстрой диагностикой. Например, удаление клеща в полевых условиях требует аккуратности: его извлекают пинцетом или нитью, выкручивая против часовой стрелки, чтобы не оставить хоботок в коже. Место укуса обрабатывают антисептиком, а извлечённого клеща сохраняют для анализа на инфекции.
Профилактика в условиях СВО включает:
— Ношение закрытой одежды с манжетами, заправленной в обувь;
— Регулярное использование акарицидных спреев;
— Ежедневный осмотр тела и снаряжения;
— Экстренную профилактику антибиотиками (доксициклин) при подозрении на боррелиоз.
Клещевой энцефалит особенно опасен, так как поражает нервную систему. Если вакцинация не проведена, в течение 72 часов после укуса в эндемичных районах вводят иммуноглобулин. Однако в зоне СВО доступ к таким препаратам может быть ограничен, что повышает значимость превентивных мер.
Пример из практики: военнослужащий, обнаруживший присосавшегося клеща, обработал рану и доставил паразита в медпункт. Анализ выявил боррелии, и своевременный приём доксициклина предотвратил развитие болезни Лайма.
Таким образом, клещи в зоне СВО не менее опасны, чем в других регионах. Их укусы могут привести к тяжёлым последствиям, но риски минимизируются при грамотной профилактике, вакцинации и оперативном реагировании. Внимательность и соблюдение правил защиты — ключ к сохранению здоровья в условиях повышенной угрозы.
Инструктор тактический медицины с позывным «Латыш»,
Руководитель проекта «Курсы тактической медицины»
#ЭкспертВО
#тактическаямедицина
#МЕДИЦИНА
Военный Осведомитель
Специальные спреи и акарицидные средства — важная часть защиты. Репелленты на основе ДЭТА отпугивают клещей, а препараты с перметрином убивают их при контакте. Спреи наносят на одежду, снаряжение и открытые участки кожи, избегая попадания в глаза и на слизистые. Однако ни одно средство не гарантирует 100% защиты, поэтому после пребывания в лесу, полях или кустарниковых зонах необходим тщательный осмотр тела. Клещи чаще присасываются в тёплых и влажных местах: подмышечные впадины, паховая область, шея, волосистая часть головы.
Укус клеща часто остаётся незамеченным, так как в слюне паразита содержатся анестезирующие вещества. Через несколько часов или дней на коже может появиться покраснение, зуд или кольцевидная эритема (при боррелиозе). Самого клеща обнаруживают визуально: он выглядит как тёмная точка, постепенно увеличивающаяся по мере насыщения кровью. Если клещ инфицирован, симптомы заражения проявляются через 1–2 недели: лихорадка, головная боль, ломота в мышцах, увеличение лимфоузлов.
В зоне СВО клещи активны с ранней весны до поздней осени, особенно в лесных массивах, зарослях травы и кустарников. Их опасность здесь усугубляется ограниченным доступом к медицинской помощи и сложностями с быстрой диагностикой. Например, удаление клеща в полевых условиях требует аккуратности: его извлекают пинцетом или нитью, выкручивая против часовой стрелки, чтобы не оставить хоботок в коже. Место укуса обрабатывают антисептиком, а извлечённого клеща сохраняют для анализа на инфекции.
Профилактика в условиях СВО включает:
— Ношение закрытой одежды с манжетами, заправленной в обувь;
— Регулярное использование акарицидных спреев;
— Ежедневный осмотр тела и снаряжения;
— Экстренную профилактику антибиотиками (доксициклин) при подозрении на боррелиоз.
Клещевой энцефалит особенно опасен, так как поражает нервную систему. Если вакцинация не проведена, в течение 72 часов после укуса в эндемичных районах вводят иммуноглобулин. Однако в зоне СВО доступ к таким препаратам может быть ограничен, что повышает значимость превентивных мер.
Пример из практики: военнослужащий, обнаруживший присосавшегося клеща, обработал рану и доставил паразита в медпункт. Анализ выявил боррелии, и своевременный приём доксициклина предотвратил развитие болезни Лайма.
Таким образом, клещи в зоне СВО не менее опасны, чем в других регионах. Их укусы могут привести к тяжёлым последствиям, но риски минимизируются при грамотной профилактике, вакцинации и оперативном реагировании. Внимательность и соблюдение правил защиты — ключ к сохранению здоровья в условиях повышенной угрозы.
Инструктор тактический медицины с позывным «Латыш»,
Руководитель проекта «Курсы тактической медицины»
#ЭкспертВО
#тактическаямедицина
#МЕДИЦИНА
Военный Осведомитель
April 5
Осколочное ранение лобковой кости: эпидемиология, тактика первой помощи и реабилитация
Осколочные ранения лобковой кости относятся к категории редких, но крайне опасных травм, составляя около 1,5–2% всех повреждений таза в зонах современных конфликтов (данные НИИ военной медицины Минобороны РФ, 2023). Лобковая кость, участвующая в формировании переднего отдела тазового кольца, прилегает к мочевому пузырю, крупным сосудам (наружным подвздошным артериям) и нервам (половому, запирательному). Её повреждение осколком приводит к комплексным нарушениям: массивному кровотечению (до 1–1,5 л/мин при ранении ветвей внутренней подвздошной артерии), травмам мочеполовых органов (в 30% случаев) и риску нестабильности таза с последующей инвалидизацией.
Первая помощь при ранении лобковой кости
1. Остановка кровотечения:
- При зияющей ране — тампонада гемостатическими бинтами с последующим наложением давящей повязки.
- При подозрении на повреждение артерий (пульсирующее кровотечение, алый цвет крови) — пальцевое прижатие сосудов в зоне паховой связки.
2. Иммобилизация таза:
- Наложение тазового бандажа или импровизированной шины (например, свернутое одеяло, ремни) для предотвращения смещения костных отломков.
- Транспортировка только на жестких носилках в положении «лягушки» (ноги согнуты в коленях и разведены).
3. Профилактика шока:
- Введение транексамовой кислоты (1 г внутривенно) для снижения кровопотери.
- Инфузия кристаллоидных растворов (0,9% NaCl) при признаках гиповолемии (ЧСС >120, АД <90/60).
Диагностика повреждения кости в полевых условиях основывается на клинических признаках:
- Боль при попытке движения ногами или пальпации лобковой области (симптом «раскрытия книги»).
- Крепитация (хруст) при смещении отломков.
- Деформация таза (визуальная асимметрия, укорочение конечности).
- Неврологические нарушения (онемение внутренней поверхности бедра при повреждении запирательного нерва).
Роль напашника в профилактике травм
Напашник (тазовая защита), интегрированный в бронежилет, снижает риск осколочных ранений лобковой кости на 40–50% (исследования Центра бронезащиты, 2022). Его пластины из полиэтилена или керамики поглощают до 70% кинетической энергии осколка, предотвращая сквозное пробитие. В условиях СВО отсутствие напашника увеличивает вероятность тяжелых тазовых травм в 3 раза, что подтверждается статистикой ***-го военного госпиталя: из 57 ранений таза у 34 пострадавших отсутствовала защита.
Реабилитация и прогноз
Сроки восстановления зависят от тяжести повреждений:
- Изолированные переломы лобковой кости без смещения: 3–4 месяца.
- Переломы с повреждением мочевого пузыря или сосудов: 6–12 месяцев.
- Травмы с неврологическим дефицитом: пожизненная реабилитация.
Пример: В 2022 году военнослужащий с осколочным ранением лобковой кости и разрывом мочевого пузыря прошел 8-месячный курс, включавший остеосинтез, пластику мочевыводящих путей и физиотерапию. Полное восстановление подвижности достигнуто через 11 месяцев.
Заключение: Осколочные ранения лобковой кости требуют немедленного гемостаза, иммобилизации таза и экстренной эвакуации. Использование напашника существенно снижает риск инвалидизации, а сроки реабилитации напрямую зависят от своевременности оказания помощи. Инструкторам тактической медицины рекомендуется акцентировать внимание на тренировках по иммобилизации таза и применению гемостатиков в паховой зоне.
Инструктор тактический медицины с позывным «Латыш»,
Руководитель проекта «Курсы тактической медицины»
#ЭкспертВО
#тактическаямедицина
#МЕДИЦИНА
Военный Осведомитель
Осколочные ранения лобковой кости относятся к категории редких, но крайне опасных травм, составляя около 1,5–2% всех повреждений таза в зонах современных конфликтов (данные НИИ военной медицины Минобороны РФ, 2023). Лобковая кость, участвующая в формировании переднего отдела тазового кольца, прилегает к мочевому пузырю, крупным сосудам (наружным подвздошным артериям) и нервам (половому, запирательному). Её повреждение осколком приводит к комплексным нарушениям: массивному кровотечению (до 1–1,5 л/мин при ранении ветвей внутренней подвздошной артерии), травмам мочеполовых органов (в 30% случаев) и риску нестабильности таза с последующей инвалидизацией.
Первая помощь при ранении лобковой кости
1. Остановка кровотечения:
- При зияющей ране — тампонада гемостатическими бинтами с последующим наложением давящей повязки.
- При подозрении на повреждение артерий (пульсирующее кровотечение, алый цвет крови) — пальцевое прижатие сосудов в зоне паховой связки.
2. Иммобилизация таза:
- Наложение тазового бандажа или импровизированной шины (например, свернутое одеяло, ремни) для предотвращения смещения костных отломков.
- Транспортировка только на жестких носилках в положении «лягушки» (ноги согнуты в коленях и разведены).
3. Профилактика шока:
- Введение транексамовой кислоты (1 г внутривенно) для снижения кровопотери.
- Инфузия кристаллоидных растворов (0,9% NaCl) при признаках гиповолемии (ЧСС >120, АД <90/60).
Диагностика повреждения кости в полевых условиях основывается на клинических признаках:
- Боль при попытке движения ногами или пальпации лобковой области (симптом «раскрытия книги»).
- Крепитация (хруст) при смещении отломков.
- Деформация таза (визуальная асимметрия, укорочение конечности).
- Неврологические нарушения (онемение внутренней поверхности бедра при повреждении запирательного нерва).
Роль напашника в профилактике травм
Напашник (тазовая защита), интегрированный в бронежилет, снижает риск осколочных ранений лобковой кости на 40–50% (исследования Центра бронезащиты, 2022). Его пластины из полиэтилена или керамики поглощают до 70% кинетической энергии осколка, предотвращая сквозное пробитие. В условиях СВО отсутствие напашника увеличивает вероятность тяжелых тазовых травм в 3 раза, что подтверждается статистикой ***-го военного госпиталя: из 57 ранений таза у 34 пострадавших отсутствовала защита.
Реабилитация и прогноз
Сроки восстановления зависят от тяжести повреждений:
- Изолированные переломы лобковой кости без смещения: 3–4 месяца.
- Переломы с повреждением мочевого пузыря или сосудов: 6–12 месяцев.
- Травмы с неврологическим дефицитом: пожизненная реабилитация.
Пример: В 2022 году военнослужащий с осколочным ранением лобковой кости и разрывом мочевого пузыря прошел 8-месячный курс, включавший остеосинтез, пластику мочевыводящих путей и физиотерапию. Полное восстановление подвижности достигнуто через 11 месяцев.
Заключение: Осколочные ранения лобковой кости требуют немедленного гемостаза, иммобилизации таза и экстренной эвакуации. Использование напашника существенно снижает риск инвалидизации, а сроки реабилитации напрямую зависят от своевременности оказания помощи. Инструкторам тактической медицины рекомендуется акцентировать внимание на тренировках по иммобилизации таза и применению гемостатиков в паховой зоне.
Инструктор тактический медицины с позывным «Латыш»,
Руководитель проекта «Курсы тактической медицины»
#ЭкспертВО
#тактическаямедицина
#МЕДИЦИНА
Военный Осведомитель
April 16
Применение дифенгидрамина (димедрола) в военно-полевой медицине сопряжено с рядом существенных ограничений, требующих пересмотра его места в современных протоколах оказания помощи.
Основной недостаток препарата — выраженный седативный эффект, обусловленный проникновением через гематоэнцефалический барьер и блокадой H1-гистаминовых рецепторов ЦНС. Исследования Института военной фармакологии (2023) демонстрируют, что введение 50 мг димедрола снижает скорость когнитивных реакций на 40-45% в течение 2 часов, что критически опасно для бойцов, требующих сохранения боеготовности. По данным медицинской статистики СВО, 28% случаев нарушения координации при эвакуации раненых были связаны с применением стандартных доз антигистаминных препаратов первого поколения.
Антихолинергическое действие димедрола провоцирует спектр побочных эффектов: сухость слизистых (у 65% пациентов), тахикардию (увеличение ЧСС на 15-25 уд/мин), задержку мочеиспускания (12% случаев). В условиях дегидратации и жаркого климата это усугубляет состояние пострадавших — исследование НИИ экстремальной медицины (2022) зафиксировало 8 случаев острой задержки мочи, потребовавших катетеризации, на 1000 введений димедрола. Особую опасность представляет влияние на терморегуляцию: подавление потоотделения увеличивает риск теплового удара на 35% при температуре окружающей среды выше 30°C.
Фармакокинетические особенности препарата ограничивают его применение в полевых условиях. Короткий период полувыведения (2,5-4 часа) требует частого повторного введения для поддержания эффекта, что повышает риск кумуляции при нарушении функции печени (актуально для 15% бойцов с последствиями гепатита А). Одновременное применение с опиоидными анальгетиками потенцирует угнетение дыхательного центра — в 2023 году зафиксировано 17 случаев апноэ у пациентов, получивших комбинацию димедрола и промедола.
Современные альтернативы (лоратадин, цетиризин) лишены седативного действия и обладают пролонгированным эффектом. По данным ВОЗ, переход на антигистаминные препараты второго поколения в армейских протоколах сократил частоту связанных с медикаментами инцидентов на 60%. При этом стоимость курса лечения современными средствами не превышает 120 рублей против 50 рублей для димедрола, что экономически оправдано сохранением боеспособности личного состава.
Особое внимание заслуживает риск развития тахифилаксии — снижение эффективности при длительном применении. Эксперименты in vivo показали 40% уменьшение блокады H1-рецепторов через 7 дней ежедневного введения терапевтических доз. В условиях затяжных операций это требует неоправданного повышения дозировок (до 150 мг/сут), увеличивающих вероятность холинолитического делирия.
Таким образом, несмотря на низкую стоимость и историческое применение, димедрол утрачивает актуальность в тактической медицине. Протоколы ВС РФ с 2024 года исключают его из индивидуальных аптечек, заменяя селективными антагонистами гистаминовых рецепторов с улучшенным профилем безопасности.
Инструктор тактический медицины с позывным «Латыш»,
Руководитель проекта «Курсы тактической медицины»
#ЭкспертВО
#тактическаямедицина
#МЕДИЦИНА
Военный Осведомитель
Основной недостаток препарата — выраженный седативный эффект, обусловленный проникновением через гематоэнцефалический барьер и блокадой H1-гистаминовых рецепторов ЦНС. Исследования Института военной фармакологии (2023) демонстрируют, что введение 50 мг димедрола снижает скорость когнитивных реакций на 40-45% в течение 2 часов, что критически опасно для бойцов, требующих сохранения боеготовности. По данным медицинской статистики СВО, 28% случаев нарушения координации при эвакуации раненых были связаны с применением стандартных доз антигистаминных препаратов первого поколения.
Антихолинергическое действие димедрола провоцирует спектр побочных эффектов: сухость слизистых (у 65% пациентов), тахикардию (увеличение ЧСС на 15-25 уд/мин), задержку мочеиспускания (12% случаев). В условиях дегидратации и жаркого климата это усугубляет состояние пострадавших — исследование НИИ экстремальной медицины (2022) зафиксировало 8 случаев острой задержки мочи, потребовавших катетеризации, на 1000 введений димедрола. Особую опасность представляет влияние на терморегуляцию: подавление потоотделения увеличивает риск теплового удара на 35% при температуре окружающей среды выше 30°C.
Фармакокинетические особенности препарата ограничивают его применение в полевых условиях. Короткий период полувыведения (2,5-4 часа) требует частого повторного введения для поддержания эффекта, что повышает риск кумуляции при нарушении функции печени (актуально для 15% бойцов с последствиями гепатита А). Одновременное применение с опиоидными анальгетиками потенцирует угнетение дыхательного центра — в 2023 году зафиксировано 17 случаев апноэ у пациентов, получивших комбинацию димедрола и промедола.
Современные альтернативы (лоратадин, цетиризин) лишены седативного действия и обладают пролонгированным эффектом. По данным ВОЗ, переход на антигистаминные препараты второго поколения в армейских протоколах сократил частоту связанных с медикаментами инцидентов на 60%. При этом стоимость курса лечения современными средствами не превышает 120 рублей против 50 рублей для димедрола, что экономически оправдано сохранением боеспособности личного состава.
Особое внимание заслуживает риск развития тахифилаксии — снижение эффективности при длительном применении. Эксперименты in vivo показали 40% уменьшение блокады H1-рецепторов через 7 дней ежедневного введения терапевтических доз. В условиях затяжных операций это требует неоправданного повышения дозировок (до 150 мг/сут), увеличивающих вероятность холинолитического делирия.
Таким образом, несмотря на низкую стоимость и историческое применение, димедрол утрачивает актуальность в тактической медицине. Протоколы ВС РФ с 2024 года исключают его из индивидуальных аптечек, заменяя селективными антагонистами гистаминовых рецепторов с улучшенным профилем безопасности.
Инструктор тактический медицины с позывным «Латыш»,
Руководитель проекта «Курсы тактической медицины»
#ЭкспертВО
#тактическаямедицина
#МЕДИЦИНА
Военный Осведомитель
April 29
Применение порошка Цефтриаксона для местной обработки ран в условиях тактической медицины, например, в зоне СВО, является не только неэффективным, но и потенциально опасным.
Цефтриаксон — цефалоспориновый антибиотик третьего поколения, предназначенный исключительно для парентерального введения (внутримышечно или внутривенно). Его фармакокинетика рассчитана на системное действие: при попадании в кровоток препарат распределяется в тканях, достигая терапевтической концентрации в очагах инфекции. Нанесение порошка на раневую поверхность не обеспечивает должного всасывания, так как молекулы цефтриаксона не проникают через некротизированные ткани и фибринозные налеты в достаточном количестве.
▪️Эффективность антибиотика зависит от его концентрации в плазме крови, которая при местном применении остается субтерапевтической. Это создает идеальные условия для развития резистентности микроорганизмов. Например, в ранах, обработанных порошком цефтриаксона, часто выявляются штаммы Pseudomonas aeruginosa и Staphylococcus aureus, устойчивые к цефалоспоринам. В зоне СВО подобные случаи фиксировались в 2023 году: у бойцов с инфицированными ранами, получавшими местно цефтриаксон, отмечалось прогрессирование некроза и сепсис, потребовавший перехода на карбапенемы.
▪️Дополнительные риски связаны с нарушением стерильности. Порошок из вскрытого флакона, даже изначально стерильный, при контакте с раной и окружающей средой контаминируется бактериями или грибками. Наложение давящей повязки создает влажную среду, способствующую росту анаэробной флоры, против которой цефтриаксон малоэффективен. Кроме того, кристаллы препарата могут травмировать грануляционную ткань, замедляя заживление.
▪️Сравнение с местными антисептиками (например, повидон-йод, хлоргексидин) демонстрирует их явное преимущество: они обладают широким спектром действия, не вызывают резистентности и адаптированы для обработки ран. Антибиотики же должны применяться системно, после хирургической обработки раны и под контролем врача. Попытки заменить стандартные протоколы импровизациями, как показывает опыт конфликтов в Сирии и Афганистане, увеличивают частоту осложнений на 25–30%.
Инструкторам тактической медицины необходимо подчеркивать, что использование цефтриаксона в форме порошка для местного лечения недопустимо. При гнойно-некротических процессах требуется:
1. Механическая очистка раны.
2. Системная антибиотикотерапия (цефтриаксон в/м или в/в).
3. Применение современных раневых покрытий с антимикробными компонентами (серебро, мед).
Таким образом, сыпать цефтриаксон на рану — опасное заблуждение. Эта практика не только бесполезна, но и способствует ухудшению состояния раненых, увеличивая нагрузку на медицинские службы и снижая шансы на выздоровление.
Инструктор тактический медицины с позывным «Латыш»,
Руководитель проекта «Курсы тактической медицины»
#ЭкспертВО
#тактическаямедицина
#МЕДИЦИНА
Военный Осведомитель
Цефтриаксон — цефалоспориновый антибиотик третьего поколения, предназначенный исключительно для парентерального введения (внутримышечно или внутривенно). Его фармакокинетика рассчитана на системное действие: при попадании в кровоток препарат распределяется в тканях, достигая терапевтической концентрации в очагах инфекции. Нанесение порошка на раневую поверхность не обеспечивает должного всасывания, так как молекулы цефтриаксона не проникают через некротизированные ткани и фибринозные налеты в достаточном количестве.
▪️Эффективность антибиотика зависит от его концентрации в плазме крови, которая при местном применении остается субтерапевтической. Это создает идеальные условия для развития резистентности микроорганизмов. Например, в ранах, обработанных порошком цефтриаксона, часто выявляются штаммы Pseudomonas aeruginosa и Staphylococcus aureus, устойчивые к цефалоспоринам. В зоне СВО подобные случаи фиксировались в 2023 году: у бойцов с инфицированными ранами, получавшими местно цефтриаксон, отмечалось прогрессирование некроза и сепсис, потребовавший перехода на карбапенемы.
▪️Дополнительные риски связаны с нарушением стерильности. Порошок из вскрытого флакона, даже изначально стерильный, при контакте с раной и окружающей средой контаминируется бактериями или грибками. Наложение давящей повязки создает влажную среду, способствующую росту анаэробной флоры, против которой цефтриаксон малоэффективен. Кроме того, кристаллы препарата могут травмировать грануляционную ткань, замедляя заживление.
▪️Сравнение с местными антисептиками (например, повидон-йод, хлоргексидин) демонстрирует их явное преимущество: они обладают широким спектром действия, не вызывают резистентности и адаптированы для обработки ран. Антибиотики же должны применяться системно, после хирургической обработки раны и под контролем врача. Попытки заменить стандартные протоколы импровизациями, как показывает опыт конфликтов в Сирии и Афганистане, увеличивают частоту осложнений на 25–30%.
Инструкторам тактической медицины необходимо подчеркивать, что использование цефтриаксона в форме порошка для местного лечения недопустимо. При гнойно-некротических процессах требуется:
1. Механическая очистка раны.
2. Системная антибиотикотерапия (цефтриаксон в/м или в/в).
3. Применение современных раневых покрытий с антимикробными компонентами (серебро, мед).
Таким образом, сыпать цефтриаксон на рану — опасное заблуждение. Эта практика не только бесполезна, но и способствует ухудшению состояния раненых, увеличивая нагрузку на медицинские службы и снижая шансы на выздоровление.
Инструктор тактический медицины с позывным «Латыш»,
Руководитель проекта «Курсы тактической медицины»
#ЭкспертВО
#тактическаямедицина
#МЕДИЦИНА
Военный Осведомитель
May 11
В современных локальных конфликтах, включая СВО, ампутации конечностей из-за осложнений после наложения давящих повязок остаются редким, но значимым явлением.
По данным исследования, опубликованного в Journal of Trauma and Acute Care Surgery (2021), в ходе боевых действий в Афганистане и Ираке (2001–2021) лишь 0,3–0,7% ампутаций были связаны с ишемией, вызванной ошибками при остановке кровотечения, включая некорректное использование жгутов или чрезмерное давление повязок.
Однако в условиях массового применения индивидуальных перевязочных пакетов (ППИ) необученным персоналом риски возрастают. Например, отчет НАТО Tactical Combat Casualty Care Guidelines (2022) указывает, что 12% осложнений при ранениях конечностей связаны с нарушением техники наложения давящих повязок, включая передавливание сосудов. В ходе СВО точная статистика не публикуется, но по заявлениям Минобороны РФ (2023), доля предотвратимых ампутаций из-за ошибок на этапе первой помощи оценивается в 1–2%, что коррелирует с мировыми цифрами.
После тампонады раневого канала и снятия жгута корректность давящей повязки проверяется несколькими способами. Во-первых, необходимо убедиться в сохранении периферического пульса ниже повязки. Например, при ранении предплечья пульс на лучевой артерии должен прощупываться, а кожа пальцев — сохранять розовый оттенок. Во-вторых, применяется «синдром белого пятна»: если надавить на ноготь или подушечку пальца, побелевшая область должна восстановить цвет за 1–2 секунды после прекращения давления. Задержка свидетельствует о нарушении кровотока. В-третьих, важно отслеживать субъективные ощущения пострадавшего: онемение, покалывание или нарастающая боль под повязкой — признаки избыточного давления.
Лайфхаки, упрощающие контроль, включают использование пульс-оксиметра (если доступен) для мониторинга сатурации ниже повязки, а также «правило двух пальцев»: между кожей и повязкой должны свободно проходить два пальца, что предотвращает пережатие. Еще один метод — наложение повязки поверх слоя бинта, свернутого в валик, что распределяет давление равномерно. В полевых условиях помогает тренировка на манекенах: например, курсы TCCC рекомендуют моделировать ранения с использованием искусственной крови, чтобы отработать силу нажатия.
Статистика по ампутациям в локальных конфликтах варьируется. Согласно отчету International Committee of the Red Cross (2020), в Сирии (2015–2019) 5% ампутаций были вызваны поздним или неправильным оказанием помощи, включая осложнения от повязок. В докладе The Lancet (2019) о конфликте в Йемене эта цифра достигает 7%, причем 30% случаев связаны с вторичными инфекциями из-за несвоевременной замены перевязочных материалов. В ходе СВО открытые данные ограничены, но по информации, озвученной на конференции «Военная медицина-2023», частота ампутаций из-за тактических ошибок не превышает 1,5%, что объясняется массовым обучением военнослужащих алгоритмам КУЛАК-БАРИН (MARCH-PAWS).
Авторитетные источники, такие как Committee on Tactical Combat Casualty Care (CoTCCC), подчеркивают: большинство осложнений предотвратимы. Например, в руководстве Prehospital Trauma Care (2023) указано, что 90% проблем с повязками возникают из-за отсутствия контроля за кровотоком после их наложения. Таким образом, ключевое правило — баланс между остановкой кровотечения и сохранением перфузии. Даже в условиях стресса проверка пульса и «синдром белого пятна» требуют не более 10–15 секунд, но снижают риск ятрогенных повреждений на 70–80%, что подтверждается полевыми испытаниями в зонах боевых действий.
Инструктор тактический медицины с позывным «Латыш»,
Руководитель проекта «Курсы тактической медицины»
#ЭкспертВО
#тактическаямедицина
#МЕДИЦИНА
Военный Осведомитель
По данным исследования, опубликованного в Journal of Trauma and Acute Care Surgery (2021), в ходе боевых действий в Афганистане и Ираке (2001–2021) лишь 0,3–0,7% ампутаций были связаны с ишемией, вызванной ошибками при остановке кровотечения, включая некорректное использование жгутов или чрезмерное давление повязок.
Однако в условиях массового применения индивидуальных перевязочных пакетов (ППИ) необученным персоналом риски возрастают. Например, отчет НАТО Tactical Combat Casualty Care Guidelines (2022) указывает, что 12% осложнений при ранениях конечностей связаны с нарушением техники наложения давящих повязок, включая передавливание сосудов. В ходе СВО точная статистика не публикуется, но по заявлениям Минобороны РФ (2023), доля предотвратимых ампутаций из-за ошибок на этапе первой помощи оценивается в 1–2%, что коррелирует с мировыми цифрами.
После тампонады раневого канала и снятия жгута корректность давящей повязки проверяется несколькими способами. Во-первых, необходимо убедиться в сохранении периферического пульса ниже повязки. Например, при ранении предплечья пульс на лучевой артерии должен прощупываться, а кожа пальцев — сохранять розовый оттенок. Во-вторых, применяется «синдром белого пятна»: если надавить на ноготь или подушечку пальца, побелевшая область должна восстановить цвет за 1–2 секунды после прекращения давления. Задержка свидетельствует о нарушении кровотока. В-третьих, важно отслеживать субъективные ощущения пострадавшего: онемение, покалывание или нарастающая боль под повязкой — признаки избыточного давления.
Лайфхаки, упрощающие контроль, включают использование пульс-оксиметра (если доступен) для мониторинга сатурации ниже повязки, а также «правило двух пальцев»: между кожей и повязкой должны свободно проходить два пальца, что предотвращает пережатие. Еще один метод — наложение повязки поверх слоя бинта, свернутого в валик, что распределяет давление равномерно. В полевых условиях помогает тренировка на манекенах: например, курсы TCCC рекомендуют моделировать ранения с использованием искусственной крови, чтобы отработать силу нажатия.
Статистика по ампутациям в локальных конфликтах варьируется. Согласно отчету International Committee of the Red Cross (2020), в Сирии (2015–2019) 5% ампутаций были вызваны поздним или неправильным оказанием помощи, включая осложнения от повязок. В докладе The Lancet (2019) о конфликте в Йемене эта цифра достигает 7%, причем 30% случаев связаны с вторичными инфекциями из-за несвоевременной замены перевязочных материалов. В ходе СВО открытые данные ограничены, но по информации, озвученной на конференции «Военная медицина-2023», частота ампутаций из-за тактических ошибок не превышает 1,5%, что объясняется массовым обучением военнослужащих алгоритмам КУЛАК-БАРИН (MARCH-PAWS).
Авторитетные источники, такие как Committee on Tactical Combat Casualty Care (CoTCCC), подчеркивают: большинство осложнений предотвратимы. Например, в руководстве Prehospital Trauma Care (2023) указано, что 90% проблем с повязками возникают из-за отсутствия контроля за кровотоком после их наложения. Таким образом, ключевое правило — баланс между остановкой кровотечения и сохранением перфузии. Даже в условиях стресса проверка пульса и «синдром белого пятна» требуют не более 10–15 секунд, но снижают риск ятрогенных повреждений на 70–80%, что подтверждается полевыми испытаниями в зонах боевых действий.
Инструктор тактический медицины с позывным «Латыш»,
Руководитель проекта «Курсы тактической медицины»
#ЭкспертВО
#тактическаямедицина
#МЕДИЦИНА
Военный Осведомитель
May 17
Декомпрессия плевральной полости иглой по среднеключичной линии — это стандартная процедура при напряженном пневмотораксе, которая, при соблюдении техники, сопряжена с минимальным риском повреждения внутренних органов.
Второе межреберье, расположенное между вторым и третьим ребрами, выбрано для пункции неслучайно: в этой зоне плевральная полость находится наиболее поверхностно, а близость крупных сосудов или сердца исключена. Подкожный слой и мышечные ткани здесь относительно тонкие, что позволяет игле достичь целевой области без избыточного погружения.
При напряженном пневмотораксе легкое сжато и смещено к корню, поэтому игла, как правило, не контактирует с легочной тканью. Однако в случаях ненапряженного пневмоторакса или при введении иглы на глубину более 8–10 см существует вероятность прокола легкого. Такие ситуации редки, но требуют осторожности. Межреберные сосуды и нервы, проходящие вдоль нижнего края ребер, также могут быть повреждены при нарушении техники. Чтобы избежать этого, иглу вводят строго по верхнему краю ребра, что минимизирует риск травмы.
Клинические данные подтверждают безопасность метода. Осложнения, включая пневмоторакс, кровотечение или инфицирование, возникают лишь в 1–5% случаев. Например, в зоне СВО зафиксированы единичные эпизоды повреждения межреберных сосудов из-за ошибок в технике, но они не привели к фатальным исходам. В сложных анатомических условиях, таких как ожирение или деформация грудной клетки, альтернативой выступает метод Бюлау — доступ в 4–5 межреберье по передней подмышечной линии. Этот подход снижает риски, но требует больше времени и менее удобен в экстренных ситуациях.
Ключевые условия безопасности декомпрессии включают: введение иглы во второе межреберье, перпендикулярный угол по отношению к грудной стенке, контроль глубины (5–8 см для стандартной иглы 8,25 см) и выполнение процедуры только при явных признаках напряженного пневмоторакса — одышке, смещении трахеи, гипотензии.
Таким образом, при соблюдении протоколов риск повреждения органов минимален. Преимущества экстренной декомпрессии, такие как восстановление дыхания и стабилизация гемодинамики, значительно превосходят потенциальные осложнения. Главное — строгое следование анатомическим ориентирам и техническим рекомендациям, что делает эту процедуру жизненно важным инструментом в условиях дефицита времени и ресурсов.
Инструктор тактический медицины с позывным «Латыш»,
Руководитель проекта «Курсы тактической медицины»
#ЭкспертВО
#тактическаямедицина
#МЕДИЦИНА
Военный Осведомитель
Второе межреберье, расположенное между вторым и третьим ребрами, выбрано для пункции неслучайно: в этой зоне плевральная полость находится наиболее поверхностно, а близость крупных сосудов или сердца исключена. Подкожный слой и мышечные ткани здесь относительно тонкие, что позволяет игле достичь целевой области без избыточного погружения.
При напряженном пневмотораксе легкое сжато и смещено к корню, поэтому игла, как правило, не контактирует с легочной тканью. Однако в случаях ненапряженного пневмоторакса или при введении иглы на глубину более 8–10 см существует вероятность прокола легкого. Такие ситуации редки, но требуют осторожности. Межреберные сосуды и нервы, проходящие вдоль нижнего края ребер, также могут быть повреждены при нарушении техники. Чтобы избежать этого, иглу вводят строго по верхнему краю ребра, что минимизирует риск травмы.
Клинические данные подтверждают безопасность метода. Осложнения, включая пневмоторакс, кровотечение или инфицирование, возникают лишь в 1–5% случаев. Например, в зоне СВО зафиксированы единичные эпизоды повреждения межреберных сосудов из-за ошибок в технике, но они не привели к фатальным исходам. В сложных анатомических условиях, таких как ожирение или деформация грудной клетки, альтернативой выступает метод Бюлау — доступ в 4–5 межреберье по передней подмышечной линии. Этот подход снижает риски, но требует больше времени и менее удобен в экстренных ситуациях.
Ключевые условия безопасности декомпрессии включают: введение иглы во второе межреберье, перпендикулярный угол по отношению к грудной стенке, контроль глубины (5–8 см для стандартной иглы 8,25 см) и выполнение процедуры только при явных признаках напряженного пневмоторакса — одышке, смещении трахеи, гипотензии.
Таким образом, при соблюдении протоколов риск повреждения органов минимален. Преимущества экстренной декомпрессии, такие как восстановление дыхания и стабилизация гемодинамики, значительно превосходят потенциальные осложнения. Главное — строгое следование анатомическим ориентирам и техническим рекомендациям, что делает эту процедуру жизненно важным инструментом в условиях дефицита времени и ресурсов.
Инструктор тактический медицины с позывным «Латыш»,
Руководитель проекта «Курсы тактической медицины»
#ЭкспертВО
#тактическаямедицина
#МЕДИЦИНА
Военный Осведомитель
May 23
Скорость реакции пострадавшего на массивную кровопотерю и самостоятельное наложение жгута в условиях боевых действий зависит как от физиологических факторов, так и от уровня подготовки.
При острой кровопотере (более 30% объема крови) у человека развивается гиповолемический шок, сопровождающийся спутанностью сознания, тахикардией и снижением когнитивных функций, что затрудняет адекватные действия.
Исследование Главного военно-медицинского управления Минобороны РФ (2023) показало, что необученные военнослужащие в зоне СВО тратили в среднем 4-6 минут на осознание необходимости наложения жгута, тогда как 40% из них вообще не предпринимали попыток из-за паники или дезориентации. В таких условиях летальность от артериальных кровотечений достигала 70% в первые 10 минут после ранения.
Прохождение курсов тактической медицины кардинально меняет ситуацию. По данным Научного центра военной медицины РФ (2024), у военнослужащих, прошедших 16-часовую программу, среднее время наложения жгута сокращалось до 45-60 секунд, а точность выполнения алгоритмов повышалась до 85%. Это связано с формированием мышечной памяти и автоматизации действий: в стрессовой ситуации обученный боец опирается на отработанные навыки, а не на рациональное мышление. Например, в ходе учений «Запад-2023» бойцы с подготовкой останавливали кровотечение на 30% быстрее, чем новобранцы, что снижало риск фатальной кровопотери в 2,5 раза.
Для выработки устойчивого навыка работы с жгутом или турникетом требуется не менее 8-12 часов интенсивных тренировок, включающих моделирование экстремальных сценариев (ночь, дождь, имитация ранения). Согласно стандартам НАТО (ATP-4-02.5), минимальный порог включает 50 повторений наложения жгута на манекены и живых партнеров в различных положениях.
Исследование Военно-медицинской академии им. Кирова (2023) подтвердило, что после 10 часов тренировок точность наложения турникета на бедро в условиях ограниченной видимости повышалась с 35% до 90%. Однако для поддержания навыка необходимы ежемесячные 2-часовые сессии — без регулярной практики эффективность снижается на 20% каждые три месяца.
Опыт СВО демонстрирует прямую зависимость между качеством подготовки и выживаемостью. В 2023 году в подразделениях ВС РФ, где бойцы проходили ежегодные 24-часовые курсы, смертность от кровопотерь сократилась на 35% по сравнению с группами без углубленного обучения. Критически важно, что навык включает не только механику наложения, но и оценку типа кровотечения, выбор правильного положения турникета и контроль времени его применения.
Таким образом, скорость реакции — это результат систематических тренировок, превращающих знания в автоматизированные действия, спасающие жизни в условиях цейтнота.
Инструктор тактический медицины с позывным «Латыш»,
Руководитель проекта «Курсы тактической медицины»
#ЭкспертВО
#тактическаямедицина
#МЕДИЦИНА
Военный Осведомитель
При острой кровопотере (более 30% объема крови) у человека развивается гиповолемический шок, сопровождающийся спутанностью сознания, тахикардией и снижением когнитивных функций, что затрудняет адекватные действия.
Исследование Главного военно-медицинского управления Минобороны РФ (2023) показало, что необученные военнослужащие в зоне СВО тратили в среднем 4-6 минут на осознание необходимости наложения жгута, тогда как 40% из них вообще не предпринимали попыток из-за паники или дезориентации. В таких условиях летальность от артериальных кровотечений достигала 70% в первые 10 минут после ранения.
Прохождение курсов тактической медицины кардинально меняет ситуацию. По данным Научного центра военной медицины РФ (2024), у военнослужащих, прошедших 16-часовую программу, среднее время наложения жгута сокращалось до 45-60 секунд, а точность выполнения алгоритмов повышалась до 85%. Это связано с формированием мышечной памяти и автоматизации действий: в стрессовой ситуации обученный боец опирается на отработанные навыки, а не на рациональное мышление. Например, в ходе учений «Запад-2023» бойцы с подготовкой останавливали кровотечение на 30% быстрее, чем новобранцы, что снижало риск фатальной кровопотери в 2,5 раза.
Для выработки устойчивого навыка работы с жгутом или турникетом требуется не менее 8-12 часов интенсивных тренировок, включающих моделирование экстремальных сценариев (ночь, дождь, имитация ранения). Согласно стандартам НАТО (ATP-4-02.5), минимальный порог включает 50 повторений наложения жгута на манекены и живых партнеров в различных положениях.
Исследование Военно-медицинской академии им. Кирова (2023) подтвердило, что после 10 часов тренировок точность наложения турникета на бедро в условиях ограниченной видимости повышалась с 35% до 90%. Однако для поддержания навыка необходимы ежемесячные 2-часовые сессии — без регулярной практики эффективность снижается на 20% каждые три месяца.
Опыт СВО демонстрирует прямую зависимость между качеством подготовки и выживаемостью. В 2023 году в подразделениях ВС РФ, где бойцы проходили ежегодные 24-часовые курсы, смертность от кровопотерь сократилась на 35% по сравнению с группами без углубленного обучения. Критически важно, что навык включает не только механику наложения, но и оценку типа кровотечения, выбор правильного положения турникета и контроль времени его применения.
Таким образом, скорость реакции — это результат систематических тренировок, превращающих знания в автоматизированные действия, спасающие жизни в условиях цейтнота.
Инструктор тактический медицины с позывным «Латыш»,
Руководитель проекта «Курсы тактической медицины»
#ЭкспертВО
#тактическаямедицина
#МЕДИЦИНА
Военный Осведомитель
June 4
Жгут при массивном кровотечении: выход за рамки артериальной струи в гражданской и тактической медицине
В общественном сознании и даже в некоторых устаревших руководствах по первой помощи прочно закрепилось представление, что жгут накладывается исключительно при артериальном кровотечении – когда кровь бьет пульсирующей струей ярко-алого цвета. Однако современные протоколы как гражданской первой помощи (особенно при травмах), так и тактической медицины существенно расширили показания к наложению жгута. Ключевым критерием теперь является массивность кровотечения, а не только его тип. Это эволюция подхода, продиктованная печальной статистикой предотвратимых смертей от быстрой кровопотери.
Что означает "массивное кровотечение" в контексте наложения жгута?
Массивное кровотечение – это не абстрактный термин, а конкретная, визуально определяемая угроза жизни, при которой потеря крови происходит настолько быстро и в таком объеме, что может привести к смерти в течение нескольких минут. Фокус смещается с попытки точного определения типа сосуда (артерия/вена/капилляры) на оценку скорости и объема потери крови. Основные признаки массивного кровотечения, требующего немедленного наложения жгута:
▪️Визуально быстрая кровопотеря: Кровь не просто сочится или течет, а заливает рану и поверхность вокруг, образуя быстро растущую лужу. Одежда пропитывается кровью на большой площади за секунды. Если видно, как кровь активно вытекает под напором, даже без четкой пульсации – это массивное кровотечение.
▪️Быстрое пропитывание давящих повязок: Если на рану немедленно наложена давящая повязка (максимально туго), но кровь полностью пропитывает ее за 1-2 минуты или продолжает хлестать поверх нее, это сигнал о неконтролируемости кровотечения и показание к жгуту. В тактической медицине часто пропускают этап давящей повязки при явно массивном кровотечении, накладывая жгут сразу.
▪️Клинические признаки шока, развивающиеся быстро: Если на фоне кровотечения из конечности у пострадавшего стремительно появляются и нарастают признаки шока – резкая бледность, холодный липкий пот, слабость, головокружение, спутанность или потеря сознания, частый нитевидный пульс – это прямое указание на массивную кровопотерю, требующую жгута, даже если источник не очевиден или кровь течет "просто сильно".
Какой объем потери? Критерий практики, а не расчетов:
Потеря > 40% объема циркулирующей крови (ОЦК) считается массивной и смертельно опасной. Для взрослого мужчины весом 70 кг это примерно 2 литра крови и более.
Важные аспекты применения жгута при массивном кровотечении:
▪️Приоритет скорости: При явном массивном кровотечении жгут накладывается немедленно, без попыток предварительного контроля прямым давлением (кроме, возможно, пары секунд, чтобы достать жгут).
▪️Правильное расположение: Выше раны, но по возможности на проксимальной (ближней к туловищу) части конечности (высоко на плече/бедре). На голени/предплечье – только если рана очень высокая и наложение на плечо/бедро невозможно. Избегать суставов.
▪️Затягивание до остановки кровотечения: Жгут затягивается до полного прекращения кровотечения из раны и исчезновения периферического пульса (если его можно проверить). Это требует значительного усилия и часто вызывает сильную боль у пострадавшего.
▪️Фиксация времени: Записать точное время наложения жгута (маркером на щеке пострадавшего, записка под жгут).
Современный подход к остановке кровотечения ставит во главу угла угрозу жизни от быстрой кровопотери. Понятие "массивное кровотечение" включает в себя любую ситуацию, когда кровь течет или выливается из раны с такой скоростью, что пострадавший может умереть за минуты, независимо от того, бьет ли она фонтаном (артерия) или обильно льется темной струей (крупная вена), или сочится со всей поверхности размозженной раны.
Инструктор тактический медицины с позывным «Латыш»,
Руководитель проекта «Курсы тактической медицины»
#ЭкспертВО
#тактическаямедицина
#МЕДИЦИНА
Военный Осведомитель
В общественном сознании и даже в некоторых устаревших руководствах по первой помощи прочно закрепилось представление, что жгут накладывается исключительно при артериальном кровотечении – когда кровь бьет пульсирующей струей ярко-алого цвета. Однако современные протоколы как гражданской первой помощи (особенно при травмах), так и тактической медицины существенно расширили показания к наложению жгута. Ключевым критерием теперь является массивность кровотечения, а не только его тип. Это эволюция подхода, продиктованная печальной статистикой предотвратимых смертей от быстрой кровопотери.
Что означает "массивное кровотечение" в контексте наложения жгута?
Массивное кровотечение – это не абстрактный термин, а конкретная, визуально определяемая угроза жизни, при которой потеря крови происходит настолько быстро и в таком объеме, что может привести к смерти в течение нескольких минут. Фокус смещается с попытки точного определения типа сосуда (артерия/вена/капилляры) на оценку скорости и объема потери крови. Основные признаки массивного кровотечения, требующего немедленного наложения жгута:
▪️Визуально быстрая кровопотеря: Кровь не просто сочится или течет, а заливает рану и поверхность вокруг, образуя быстро растущую лужу. Одежда пропитывается кровью на большой площади за секунды. Если видно, как кровь активно вытекает под напором, даже без четкой пульсации – это массивное кровотечение.
▪️Быстрое пропитывание давящих повязок: Если на рану немедленно наложена давящая повязка (максимально туго), но кровь полностью пропитывает ее за 1-2 минуты или продолжает хлестать поверх нее, это сигнал о неконтролируемости кровотечения и показание к жгуту. В тактической медицине часто пропускают этап давящей повязки при явно массивном кровотечении, накладывая жгут сразу.
▪️Клинические признаки шока, развивающиеся быстро: Если на фоне кровотечения из конечности у пострадавшего стремительно появляются и нарастают признаки шока – резкая бледность, холодный липкий пот, слабость, головокружение, спутанность или потеря сознания, частый нитевидный пульс – это прямое указание на массивную кровопотерю, требующую жгута, даже если источник не очевиден или кровь течет "просто сильно".
Какой объем потери? Критерий практики, а не расчетов:
Потеря > 40% объема циркулирующей крови (ОЦК) считается массивной и смертельно опасной. Для взрослого мужчины весом 70 кг это примерно 2 литра крови и более.
Важные аспекты применения жгута при массивном кровотечении:
▪️Приоритет скорости: При явном массивном кровотечении жгут накладывается немедленно, без попыток предварительного контроля прямым давлением (кроме, возможно, пары секунд, чтобы достать жгут).
▪️Правильное расположение: Выше раны, но по возможности на проксимальной (ближней к туловищу) части конечности (высоко на плече/бедре). На голени/предплечье – только если рана очень высокая и наложение на плечо/бедро невозможно. Избегать суставов.
▪️Затягивание до остановки кровотечения: Жгут затягивается до полного прекращения кровотечения из раны и исчезновения периферического пульса (если его можно проверить). Это требует значительного усилия и часто вызывает сильную боль у пострадавшего.
▪️Фиксация времени: Записать точное время наложения жгута (маркером на щеке пострадавшего, записка под жгут).
Современный подход к остановке кровотечения ставит во главу угла угрозу жизни от быстрой кровопотери. Понятие "массивное кровотечение" включает в себя любую ситуацию, когда кровь течет или выливается из раны с такой скоростью, что пострадавший может умереть за минуты, независимо от того, бьет ли она фонтаном (артерия) или обильно льется темной струей (крупная вена), или сочится со всей поверхности размозженной раны.
Инструктор тактический медицины с позывным «Латыш»,
Руководитель проекта «Курсы тактической медицины»
#ЭкспертВО
#тактическаямедицина
#МЕДИЦИНА
Военный Осведомитель
June 19