Рустем Тимурович Мифтахутдинов: субсидиарка как костыль, или почему мы оказались в точке 25%. Несколько мыслей после панельной дискуссии
В 2009 году в закон о банкротстве добавили статью 10. Общая формулировка: если ты довёл компанию до банкротства — отвечаешь по долгам. Вроде бы нейтральная, универсальная норма. Изначально — как исключение. Но исключения у нас плохо живут. Очень быстро она стала работать «на автомате». До 2017 года в каждом десятом деле о банкротстве предъявлялся иск о субсидиарной ответственности. И удовлетворялся — один из десяти. Вероятность попасть под субсидиарку была 1%.
Сегодня иск подаётся в каждом втором деле. Каждый второй удовлетворяется. Если вы КДЛ — вероятность попасть под субсидиарку в случае банкротства — 25%.
Почему? Арбитражные управляющие боятся претензий по убыткам от кредиторов. Безопаснее подать формальное заявление на КДЛ — чем отвечать за бездействие. Потому что появились презумпции: непередача документов — и уже доказана причинно-следственная связь. Сделка с участием КДЛ — уже недействительная. Всё работает по инерции. А значит — субсидиарка перестала быть исключением. Она стала рутиной.
Проблема не в материальном праве, а в процессе.
За 30 лет мы создали современное банкротное право — со спорами о сделках, субординацией требований, борьбой с соломенными человечками, делами о материальной консолидации.
Но при этом — процесс остался на уровне дореволюционного. У нас нет:
– стандартов доказывания,
– промежуточных судебных актов,
– культуры устного процесса,
– перекрёстных допросов, которые действительно помогают установить факты.
В делах о субсидиарке письменных доказательств почти никогда нет — их попросту не оставляют. Те, кто причиняет вред, не оформляют это письменно. Всё скрывается. А значит, главный инструмент доказывания — устные показания, логика, перекрёстные допросы, которых у нас нет. Зачастую стороны внутри процесса не понимают, куда идет логика судьи. А судья боится даже намекнуть своими наводящими вопросами или дать подсказку кому-то по доказательствам, чтобы самого судью потом в ангажированности не обвинили.
Где грань между субсидиарной и корпоративной ответственностью?
У Жванецкого есть фраза, которую мы, юристы, видим как разграничение убытков и субсидиарной ответственности: «Что вы воруете с убытков – воруйте с прибылей!»
Воруешь с прибылей — корпоративная ответственность. Воруешь с убытков — субсидиарная. Если действия руководителя ещё не обрушили компанию — вред причинён обществу. Иск подаётся от имени компании (даже если в деле о банкротстве — в лице конкурсного управляющего). Если компания уже рухнула — вред причинён кредиторам. Субъект вреда — конкурсная масса, и действуют совсем другие процессуальные правила: презумпции, перенос бремени доказывания и т.п.
Это не просто формальное разграничение. Оно влияет на всё:
– кто может быть истцом,
– как распределяется бремя доказывания,
– какие суммы можно взыскать,
– и чьи интересы реально защищаются — участников или кредиторов.
И главная мысль Рустема Тимуровича: «Мы прошли большой путь — от «ничего» к современному банкротному праву. Но если не наладим процесс — право перестанет работать как справедливость. И субсидиарка окончательно превратится не в инструмент спасения кредиторов, а в ловушку для всех, кто когда-либо руководил бизнесом».
Делюсь полной видеозаписью нашей секции. Пишите свои мысли и задавайте вопросы в комментариях — обсудим вместе.
🗣 Юлия Михальчук
В 2009 году в закон о банкротстве добавили статью 10. Общая формулировка: если ты довёл компанию до банкротства — отвечаешь по долгам. Вроде бы нейтральная, универсальная норма. Изначально — как исключение. Но исключения у нас плохо живут. Очень быстро она стала работать «на автомате». До 2017 года в каждом десятом деле о банкротстве предъявлялся иск о субсидиарной ответственности. И удовлетворялся — один из десяти. Вероятность попасть под субсидиарку была 1%.
Сегодня иск подаётся в каждом втором деле. Каждый второй удовлетворяется. Если вы КДЛ — вероятность попасть под субсидиарку в случае банкротства — 25%.
Почему? Арбитражные управляющие боятся претензий по убыткам от кредиторов. Безопаснее подать формальное заявление на КДЛ — чем отвечать за бездействие. Потому что появились презумпции: непередача документов — и уже доказана причинно-следственная связь. Сделка с участием КДЛ — уже недействительная. Всё работает по инерции. А значит — субсидиарка перестала быть исключением. Она стала рутиной.
Проблема не в материальном праве, а в процессе.
За 30 лет мы создали современное банкротное право — со спорами о сделках, субординацией требований, борьбой с соломенными человечками, делами о материальной консолидации.
Но при этом — процесс остался на уровне дореволюционного. У нас нет:
– стандартов доказывания,
– промежуточных судебных актов,
– культуры устного процесса,
– перекрёстных допросов, которые действительно помогают установить факты.
В делах о субсидиарке письменных доказательств почти никогда нет — их попросту не оставляют. Те, кто причиняет вред, не оформляют это письменно. Всё скрывается. А значит, главный инструмент доказывания — устные показания, логика, перекрёстные допросы, которых у нас нет. Зачастую стороны внутри процесса не понимают, куда идет логика судьи. А судья боится даже намекнуть своими наводящими вопросами или дать подсказку кому-то по доказательствам, чтобы самого судью потом в ангажированности не обвинили.
Где грань между субсидиарной и корпоративной ответственностью?
У Жванецкого есть фраза, которую мы, юристы, видим как разграничение убытков и субсидиарной ответственности: «Что вы воруете с убытков – воруйте с прибылей!»
Воруешь с прибылей — корпоративная ответственность. Воруешь с убытков — субсидиарная. Если действия руководителя ещё не обрушили компанию — вред причинён обществу. Иск подаётся от имени компании (даже если в деле о банкротстве — в лице конкурсного управляющего). Если компания уже рухнула — вред причинён кредиторам. Субъект вреда — конкурсная масса, и действуют совсем другие процессуальные правила: презумпции, перенос бремени доказывания и т.п.
Это не просто формальное разграничение. Оно влияет на всё:
– кто может быть истцом,
– как распределяется бремя доказывания,
– какие суммы можно взыскать,
– и чьи интересы реально защищаются — участников или кредиторов.
И главная мысль Рустема Тимуровича: «Мы прошли большой путь — от «ничего» к современному банкротному праву. Но если не наладим процесс — право перестанет работать как справедливость. И субсидиарка окончательно превратится не в инструмент спасения кредиторов, а в ловушку для всех, кто когда-либо руководил бизнесом».
Делюсь полной видеозаписью нашей секции. Пишите свои мысли и задавайте вопросы в комментариях — обсудим вместе.
🗣 Юлия Михальчук
⚖️ Суд отказал во взыскании субсидиарной ответственности с экс-руководства и аффилированных лиц АО «ММП»
Арбитражный суд Мурманской области отклонил заявление конкурсного управляющего АО «Мурманское морское пароходство» о привлечении к субсидиарной ответственности бывших членов органов управления, а также иных лиц, включая супругов и контрагентов.
Управляющий утверждал, что общество обладало признаками банкротства ещё с конца 2018 года, но контролирующие лица не исполнили обязанность по подаче соответствующего заявления. В подтверждение он представил бухгалтерскую отчетность, экспертное заключение и судебные акты об оспаривании сделок.
Суд пришёл к выводу, что объективная дата банкротства не была доказана, сделки по отчуждению имущества одобрены органами управления, их цена подтверждена независимой оценкой, а доказательств экономической необоснованности или вреда для кредиторов не представлено. Также не было подтверждено, что все ответчики обладали признаками контролирующих лиц, извлекали выгоду либо действовали недобросовестно. В частности, по ряду ответчиков суд указал на отсутствие даже формального контроля.
Подробнее про это дело с мнениями юристов — по этой ссылке.
💬 Пара моих мыслей про этот кейс
В последние годы наблюдается тенденция к расширению круга лиц, привлекаемых к субсидиарной ответственности в делах о банкротстве. Если раньше ответственность чаще возлагалась на директоров и мажоритарных акционеров, то сейчас в число ответчиков все чаще включают ключевых сотрудников — главных бухгалтеров, финансовых директоров. Всё чаще под удар попадают и родственники контролирующих лиц — супруги, дети, родители, особенно если они получали имущество от компании.
Примером такого подхода стало дело АО «ММП». Конкурсный управляющий пытался привлечь к ответственности супругу одного из фигурантов, указав на получение ею имущества при разделе активов. Но сам по себе факт владения совместно нажитым имуществом не является достаточным основанием.
Чтобы возложить ответственность, нужно доказать, что активы выбыли из компании по инициативе контролирующего лица, что передача родственнику была схемой по выводу активов, и что эти действия повлекли ущерб для кредиторов. Пока судебная практика здесь неоднородна: одни суды требуют доказательств злоупотреблений, другие — исходят из самого факта получения выгоды от должника. Но тренд на расширение круга ответчиков очевиден — и участникам бизнеса стоит это учитывать.
🗣 Юлия Михальчук
Арбитражный суд Мурманской области отклонил заявление конкурсного управляющего АО «Мурманское морское пароходство» о привлечении к субсидиарной ответственности бывших членов органов управления, а также иных лиц, включая супругов и контрагентов.
Управляющий утверждал, что общество обладало признаками банкротства ещё с конца 2018 года, но контролирующие лица не исполнили обязанность по подаче соответствующего заявления. В подтверждение он представил бухгалтерскую отчетность, экспертное заключение и судебные акты об оспаривании сделок.
Суд пришёл к выводу, что объективная дата банкротства не была доказана, сделки по отчуждению имущества одобрены органами управления, их цена подтверждена независимой оценкой, а доказательств экономической необоснованности или вреда для кредиторов не представлено. Также не было подтверждено, что все ответчики обладали признаками контролирующих лиц, извлекали выгоду либо действовали недобросовестно. В частности, по ряду ответчиков суд указал на отсутствие даже формального контроля.
Подробнее про это дело с мнениями юристов — по этой ссылке.
💬 Пара моих мыслей про этот кейс
В последние годы наблюдается тенденция к расширению круга лиц, привлекаемых к субсидиарной ответственности в делах о банкротстве. Если раньше ответственность чаще возлагалась на директоров и мажоритарных акционеров, то сейчас в число ответчиков все чаще включают ключевых сотрудников — главных бухгалтеров, финансовых директоров. Всё чаще под удар попадают и родственники контролирующих лиц — супруги, дети, родители, особенно если они получали имущество от компании.
Примером такого подхода стало дело АО «ММП». Конкурсный управляющий пытался привлечь к ответственности супругу одного из фигурантов, указав на получение ею имущества при разделе активов. Но сам по себе факт владения совместно нажитым имуществом не является достаточным основанием.
Чтобы возложить ответственность, нужно доказать, что активы выбыли из компании по инициативе контролирующего лица, что передача родственнику была схемой по выводу активов, и что эти действия повлекли ущерб для кредиторов. Пока судебная практика здесь неоднородна: одни суды требуют доказательств злоупотреблений, другие — исходят из самого факта получения выгоды от должника. Но тренд на расширение круга ответчиков очевиден — и участникам бизнеса стоит это учитывать.
🗣 Юлия Михальчук
Сегодня была на втором дне Московского инновационного юридического форума.
Участвовала в панельной дискуссии о трендах в корпоративных спорах — и пока коллеги выступали, у меня в голове вертелось сразу несколько важных мыслей. Хочу ими поделиться.
1️⃣ Как же я правильно выбрала специализацию.
Сколько лет я уже занимаюсь корпоративным правом, а кайф не уходит. Потому что здесь всё сразу: бизнес, эмоции, деньги, власть, человеческие качества.
Корпоративный конфликт — это почти всегда про «а кто ты на самом деле, когда на кону миллионы?». Можешь ли остаться партнёром, а не хищником? Или наоборот — сможешь ли не прогнуться, когда перед тобой манипулятор?
Это ведь не просто право, это своего рода экзистенциальная проверка. И мне нравится, что я живу внутри этого напряжения.
2️⃣ Как же в тему наш Клуб корпоративных споров — у нас есть огромный потенциал по острым темам для обсуждения.
Мы проводим дискуссии пока немного хаотично, но зато каждая — это глубина и смысл. Сегодня, слушая панель, я набросала себе пять тем для будущих встреч в Клубе. И всерьёз задумалась: может, нам мало одной-двух дискуссий в месяц?
Можно добавить формат сессий, где 5–7 спикеров делятся своими кейсами по 15–20 минут. Это даст нам больше точек зрения и плотнее наполнение. Хочется, чтобы клуб стал пространством не только обсуждения, но и накопления коллективной экспертизы.
3️⃣ Назрела реформа корпоративного законодательства.
Как минимум — закона об ООО. Либо нужно всё переписать, либо хотя бы точечно, но системно обновить. Судебная практика справиться с этим не может: мы видим, насколько противоречиво суды оценивают одни и те же ситуации.
Если бы у меня было свободное время, я бы, наверное, просто из чистого юридического интереса села и набросала проект нового закона. Потому что пока он не отвечает на множество реальных, острых и повторяющихся вопросов, с которыми мы сталкиваемся в делах. Хочется сделать так, чтобы закон не создавал почву для конфликтов участников компании.
Завтра расскажу подробнее о нашей панели: кто о чём говорил, какие были идеи, и обязательно поделюсь материалами. А пока просто фиксирую: мне всё ещё очень интересно быть юристом. Особенно в корпоративке. Особенно — в корпоративных спорах.
🗣 Юлия Михальчук
Участвовала в панельной дискуссии о трендах в корпоративных спорах — и пока коллеги выступали, у меня в голове вертелось сразу несколько важных мыслей. Хочу ими поделиться.
1️⃣ Как же я правильно выбрала специализацию.
Сколько лет я уже занимаюсь корпоративным правом, а кайф не уходит. Потому что здесь всё сразу: бизнес, эмоции, деньги, власть, человеческие качества.
Корпоративный конфликт — это почти всегда про «а кто ты на самом деле, когда на кону миллионы?». Можешь ли остаться партнёром, а не хищником? Или наоборот — сможешь ли не прогнуться, когда перед тобой манипулятор?
Это ведь не просто право, это своего рода экзистенциальная проверка. И мне нравится, что я живу внутри этого напряжения.
2️⃣ Как же в тему наш Клуб корпоративных споров — у нас есть огромный потенциал по острым темам для обсуждения.
Мы проводим дискуссии пока немного хаотично, но зато каждая — это глубина и смысл. Сегодня, слушая панель, я набросала себе пять тем для будущих встреч в Клубе. И всерьёз задумалась: может, нам мало одной-двух дискуссий в месяц?
Можно добавить формат сессий, где 5–7 спикеров делятся своими кейсами по 15–20 минут. Это даст нам больше точек зрения и плотнее наполнение. Хочется, чтобы клуб стал пространством не только обсуждения, но и накопления коллективной экспертизы.
3️⃣ Назрела реформа корпоративного законодательства.
Как минимум — закона об ООО. Либо нужно всё переписать, либо хотя бы точечно, но системно обновить. Судебная практика справиться с этим не может: мы видим, насколько противоречиво суды оценивают одни и те же ситуации.
Если бы у меня было свободное время, я бы, наверное, просто из чистого юридического интереса села и набросала проект нового закона. Потому что пока он не отвечает на множество реальных, острых и повторяющихся вопросов, с которыми мы сталкиваемся в делах. Хочется сделать так, чтобы закон не создавал почву для конфликтов участников компании.
Завтра расскажу подробнее о нашей панели: кто о чём говорил, какие были идеи, и обязательно поделюсь материалами. А пока просто фиксирую: мне всё ещё очень интересно быть юристом. Особенно в корпоративке. Особенно — в корпоративных спорах.
🗣 Юлия Михальчук
Почему в наш плейлист больше не попадают новые песни? Рецензия на книгу Роберта Сапольски «Кто мы такие?»
#Книга 20 из 52 — мои бессонные ночи не проходят зря. Поделюсь парой мыслей.
Недавно мы с другом ехали в машине, болтали, слушали музыку. И в какой-то момент я вдруг говорю ему:
— Ты заметил, что мы слушаем ровно то же, что и 15 лет назад? Вот прям буквально те же альбомы, те же любимые треки. Новые песни — это скорее исключение. За год, может, добавляется одна-две. А ведь выходит-то много. Но как-то не попадает ничего в наш круг.
Обсуждали это, спорили. И вроде как сошлись: нам просто не нравитяся новые песни, у них не тот вайб, не тот смысл, не тот бит. Мы предпочитаем вновь слушать то, к чему привыкли. Хотя даже не очень понимаем — почему.
И тут я читаю книгу Роберта Сапольски «Кто мы такие?» — сборник эссе, написанных живо, умно и очень по-человечески. И в самой последней главе — точный ответ на наш с другом вопрос. Вот буквально: наш мозг обладает «окном возможностей» — временным интервалом, в течение которого он особенно восприимчив к новым вещам.
Сапольски объясняет, что в юности мы открыты к экспериментам:
— со вкусами: слушаем новое, пробуем странное, заказываем еду, названия которой не можем выговорить
— с внешностью: стрижёмся радикально, надеваем что-то вызывающее
— с идеями: спорим, бунтуем, читаем всё подряд.
А потом… окно сужается.
Со временем эта восприимчивость резко снижается. После 30 лет, а у кого-то чуть позже, мозг становится всё менее гибким в восприятии нового. Появляется склонность выбирать привычное и избегать неожиданного.
И тут я всегда вспоминаю свою фразу, которую повторяю подружкам: «В день человеку нужно так мало калорий, что есть невкусную еду — это просто преступление». Поэтому да, я лучше возьму свои любимые блюда, чем рискну с каким-нибудь диким азиатским экспериментом.
Но самое важное — это не только про еду, музыку или одежду. Это про мышление. Молодые умы двигают науку вперёд. Но с возрастом исследователи чаще становятся консерваторами — не потому что глупеют, а потому что становятся слишком привязаны к своим прежним теориям.
Я это на себе увидела. Когда 10 лет назад читала книги по юриспруденции, они казались мне отсталыми. Хотелось реформ, перемен. Я застала реформу корпоративного права 2014 года — и это было настоящим обновлением. Но сейчас… я всё иначе вижу. Уже не хочется, чтобы закон регулировал каждую мелочь. Напротив — важны принципы, а не инструкции. Хочется устойчивости, а не вечного переделывания. Мыслить начала иначе.
Вот за это мне понравился Сапольски. Он не просто пишет про гормоны или нейроны. Он говорит про нас — людей. С ошибками, страхами, инстинктами и надеждами. Он соединяет биологию, психологию и культуру в единый живой разговор. И вдруг оказывается, что твои привычки, склонности, вкусы — это не случайность, не слабость и не лень. Это часть огромного и удивительно сложного механизма под названием «человек».
Вообще, читать Сапольски — это как разговаривать с самым умным, но при этом добрым и ироничным другом. Он профессор биологии и нейроэндокринологии, преподаёт в Стэнфорде, но пишет так, что не чувствуешь себя глупо. Всё понятно, живо, местами смешно, а местами очень пронзительно.
Книга — это не системный научный труд, а набор эссе на совершенно разные темы. От того, как работает наше восприятие времени, до вопросов морали, насилия, сострадания, идентичности. Он пишет о том, как мы принимаем решения, как ведём себя в толпе, почему иногда совершаем ужасные поступки, а иногда — невероятно добрые. И во всём этом — постоянное возвращение к телу, мозгу, воспитанию, обществу, эволюции.
Это книга не даёт одного большого вывода, но даёт десятки маленьких «ааа, вот почему». Читаешь — и чувствуешь, как внутри сдвигаются какие-то пласты. Особенно если интересно не только что мы делаем, но и почему именно так. И в этом смысле Сапольски — потрясающий собеседник, к которому хочется возвращаться снова и снова.
Благодаря этой книге я поняла, почему же мне нравится играть в казино. Точнее что именно мне «нравится», когда я играю в казино.
🗣 Юлия Михальчук
#Книга 20 из 52 — мои бессонные ночи не проходят зря. Поделюсь парой мыслей.
Недавно мы с другом ехали в машине, болтали, слушали музыку. И в какой-то момент я вдруг говорю ему:
— Ты заметил, что мы слушаем ровно то же, что и 15 лет назад? Вот прям буквально те же альбомы, те же любимые треки. Новые песни — это скорее исключение. За год, может, добавляется одна-две. А ведь выходит-то много. Но как-то не попадает ничего в наш круг.
Обсуждали это, спорили. И вроде как сошлись: нам просто не нравитяся новые песни, у них не тот вайб, не тот смысл, не тот бит. Мы предпочитаем вновь слушать то, к чему привыкли. Хотя даже не очень понимаем — почему.
И тут я читаю книгу Роберта Сапольски «Кто мы такие?» — сборник эссе, написанных живо, умно и очень по-человечески. И в самой последней главе — точный ответ на наш с другом вопрос. Вот буквально: наш мозг обладает «окном возможностей» — временным интервалом, в течение которого он особенно восприимчив к новым вещам.
Сапольски объясняет, что в юности мы открыты к экспериментам:
— со вкусами: слушаем новое, пробуем странное, заказываем еду, названия которой не можем выговорить
— с внешностью: стрижёмся радикально, надеваем что-то вызывающее
— с идеями: спорим, бунтуем, читаем всё подряд.
А потом… окно сужается.
Со временем эта восприимчивость резко снижается. После 30 лет, а у кого-то чуть позже, мозг становится всё менее гибким в восприятии нового. Появляется склонность выбирать привычное и избегать неожиданного.
И тут я всегда вспоминаю свою фразу, которую повторяю подружкам: «В день человеку нужно так мало калорий, что есть невкусную еду — это просто преступление». Поэтому да, я лучше возьму свои любимые блюда, чем рискну с каким-нибудь диким азиатским экспериментом.
Но самое важное — это не только про еду, музыку или одежду. Это про мышление. Молодые умы двигают науку вперёд. Но с возрастом исследователи чаще становятся консерваторами — не потому что глупеют, а потому что становятся слишком привязаны к своим прежним теориям.
Я это на себе увидела. Когда 10 лет назад читала книги по юриспруденции, они казались мне отсталыми. Хотелось реформ, перемен. Я застала реформу корпоративного права 2014 года — и это было настоящим обновлением. Но сейчас… я всё иначе вижу. Уже не хочется, чтобы закон регулировал каждую мелочь. Напротив — важны принципы, а не инструкции. Хочется устойчивости, а не вечного переделывания. Мыслить начала иначе.
Вот за это мне понравился Сапольски. Он не просто пишет про гормоны или нейроны. Он говорит про нас — людей. С ошибками, страхами, инстинктами и надеждами. Он соединяет биологию, психологию и культуру в единый живой разговор. И вдруг оказывается, что твои привычки, склонности, вкусы — это не случайность, не слабость и не лень. Это часть огромного и удивительно сложного механизма под названием «человек».
Вообще, читать Сапольски — это как разговаривать с самым умным, но при этом добрым и ироничным другом. Он профессор биологии и нейроэндокринологии, преподаёт в Стэнфорде, но пишет так, что не чувствуешь себя глупо. Всё понятно, живо, местами смешно, а местами очень пронзительно.
Книга — это не системный научный труд, а набор эссе на совершенно разные темы. От того, как работает наше восприятие времени, до вопросов морали, насилия, сострадания, идентичности. Он пишет о том, как мы принимаем решения, как ведём себя в толпе, почему иногда совершаем ужасные поступки, а иногда — невероятно добрые. И во всём этом — постоянное возвращение к телу, мозгу, воспитанию, обществу, эволюции.
Это книга не даёт одного большого вывода, но даёт десятки маленьких «ааа, вот почему». Читаешь — и чувствуешь, как внутри сдвигаются какие-то пласты. Особенно если интересно не только что мы делаем, но и почему именно так. И в этом смысле Сапольски — потрясающий собеседник, к которому хочется возвращаться снова и снова.
Благодаря этой книге я поняла, почему же мне нравится играть в казино. Точнее что именно мне «нравится», когда я играю в казино.
🗣 Юлия Михальчук
Как прошла наша дискуссия на конференции «Корпоративные споры: тренды 2025 года»
Вчера мы с коллегами участвовали в панельной дискуссии, посвящённой трендам корпоративных споров. Обсуждали, куда движется практика Верховного суда, какие кейсы он берёт на пересмотр и почему, и в целом — что нас всех ждёт в 2025 году.
🎙 Алена Ермоленко поделилась наблюдениями о том, как суды рассматрвиают кейсы из сделок M&A. Рассказала о стандартных проверках и том, что считать должной осмотрительностью сторон. Это был очень живой и полезный блок: мы поняли, что существуют риски, которые почти невозможно просчитать.
Например:
⚠️ Аресты на активы в рамках уголовных дел, информация о которых может быть просто недоступна.
⚠️ Невидимые для ЕГРЮЛ опционы: сначала долю продают, а потом появляется опционодержатель и пытается оспорить сделку. Формально — всё законно, но предсказуемость для юристов — почти нулевая.
🎙 Екатерина Иванова рассказывала о косвенных исках. Всё больше кейсов, где суд расширяет права акционеров/участников. Например, в деле «Комкон» Верховный суд признал допустимым косвенный иск на истребование имущества, хотя ГК прямо такого варианта не предусматривает. Это тревожный тренд: рамки размываются, и вопрос — не подорвет ли это предсказуемость корпоративных механизмов?
🎙 Я говорила про семейно-корпоративные споры — одну из моих любимых тем. Обсудили, что происходит, когда нет брачного договора и устав не защищает компанию от входа супруга. Развод превращается в корпоративный кризис: бывшие жены и мужья получают доли, приходят в компанию — и начинается юридическая осада. Особенно если у них есть эмоциональный мотив мстить.
🎙 Елена Козина рассказала про свои кейсы об уменьшении покупной цены акций.
🗂 Наш модератор Анатолий Беседин подкидывал интересные вопросы, на часть из них у всех были общие взгляды, а на какие-то расходились. И в этом прекрасная часть — приятно участвовать именно в обсуждении, а не просто выступать. Вот лишь некоторые из них:
❓ Не пора ли ввести дисконтирование для расчета ДСД исключенным участникам, которые сильно вредили компании?
❓ Надо ли поднимать планку корпконтроля в компании, чтобы открывались права на косвенные иски?
❓ Стоит ли поменять точку взгляда на борьбу интересов компании и третьих лиц, которые намерены войти?
📹 Делюсь с вами ссылкой на запись нашей панели. К сожалению, запись выступления Алены Ермоленко не сохранилась — а это, правда, большая потеря. Но остальные части доступны, и их точно стоит посмотреть.
Если у вас будут вопросы — пишите. Давайте вместе разбираться, что происходит в корпоративном праве.
🗣 Юлия Михальчук
Вчера мы с коллегами участвовали в панельной дискуссии, посвящённой трендам корпоративных споров. Обсуждали, куда движется практика Верховного суда, какие кейсы он берёт на пересмотр и почему, и в целом — что нас всех ждёт в 2025 году.
🎙 Алена Ермоленко поделилась наблюдениями о том, как суды рассматрвиают кейсы из сделок M&A. Рассказала о стандартных проверках и том, что считать должной осмотрительностью сторон. Это был очень живой и полезный блок: мы поняли, что существуют риски, которые почти невозможно просчитать.
Например:
⚠️ Аресты на активы в рамках уголовных дел, информация о которых может быть просто недоступна.
⚠️ Невидимые для ЕГРЮЛ опционы: сначала долю продают, а потом появляется опционодержатель и пытается оспорить сделку. Формально — всё законно, но предсказуемость для юристов — почти нулевая.
🎙 Екатерина Иванова рассказывала о косвенных исках. Всё больше кейсов, где суд расширяет права акционеров/участников. Например, в деле «Комкон» Верховный суд признал допустимым косвенный иск на истребование имущества, хотя ГК прямо такого варианта не предусматривает. Это тревожный тренд: рамки размываются, и вопрос — не подорвет ли это предсказуемость корпоративных механизмов?
🎙 Я говорила про семейно-корпоративные споры — одну из моих любимых тем. Обсудили, что происходит, когда нет брачного договора и устав не защищает компанию от входа супруга. Развод превращается в корпоративный кризис: бывшие жены и мужья получают доли, приходят в компанию — и начинается юридическая осада. Особенно если у них есть эмоциональный мотив мстить.
🎙 Елена Козина рассказала про свои кейсы об уменьшении покупной цены акций.
🗂 Наш модератор Анатолий Беседин подкидывал интересные вопросы, на часть из них у всех были общие взгляды, а на какие-то расходились. И в этом прекрасная часть — приятно участвовать именно в обсуждении, а не просто выступать. Вот лишь некоторые из них:
❓ Не пора ли ввести дисконтирование для расчета ДСД исключенным участникам, которые сильно вредили компании?
❓ Надо ли поднимать планку корпконтроля в компании, чтобы открывались права на косвенные иски?
❓ Стоит ли поменять точку взгляда на борьбу интересов компании и третьих лиц, которые намерены войти?
📹 Делюсь с вами ссылкой на запись нашей панели. К сожалению, запись выступления Алены Ермоленко не сохранилась — а это, правда, большая потеря. Но остальные части доступны, и их точно стоит посмотреть.
Если у вас будут вопросы — пишите. Давайте вместе разбираться, что происходит в корпоративном праве.
🗣 Юлия Михальчук
🎙 Как и зачем используют ЗПИФы?
Сегодня на встрече Клуба корпоративных споров мы обсуждали использование ЗПИФов для управления юридическими рисками, а также для защиты и передачи активов.
В центре внимания был подробный разбор от приглашенного эксперта Елены Часовских, Управляющего директора по ЗПИФ УК ПСБ — зачем создают ЗПИФы, как они реально работают и почему это не просто способ «спрятать активы».
💬 Что обсуждали?
1️⃣ Какую функцию выполняет управляющая компания и как правильно выстраивать с ней отношения, чтобы бенефициар не потерял контроль над активами.
2️⃣ Как с помощью ЗПИФа обособить активы — юридически и фактически, сохранив при этом возможность влиять на их судьбу.
3️⃣ Один из самых острых блоков — вопросы конфиденциальности: как защитить информацию о бенефициарах и пайщиках, какие есть механизмы исключить раскрытие и где проходят красные линии.
4️⃣ Что нужно учитывать при раскрытии информации в рамках процедуры КYC — какие риски возникают и как их снизить.
5️⃣Немного затронули вопрос поиска имущества, если на пайщика подают в суд: можно ли обратить взыскание на имущество, входящее в состав ЗПИФа, и как работает защита.
💬 Поделюсь несколькими выводами.
1️⃣ Информация о составе активов — всё очень конфиденциально, если фонд для квалифицированных инвесторов. Не подлежит раскрытию публично. Пайщики могут получать информацию у УК в соответствии с Правилами фонда.
2️⃣ Уровень прозрачности для самого пайщика — высокий. Пайщик может запрашивать у УК предусмотренную Правилами информацию, включая ежемесячную отчетность фонда. Для неквалифицированных инвесторов информация раскрывается на сайте УК.
3️⃣ Учет паев. Владение паями не "светится" в публичных реестрах. Информация о паях может быть получена при наследовании, банкротстве или в иных случаях по обоснованному запросу суда, ФНС или иных органов. По косвенным признакам иногда можно узнать, что у человека есть пай. Например, если с него был доход — тогда это отразится в декларации.
4️⃣ Контролирующие лица и группа лиц для ФАС. Пайщики не осуществляют управления активами и обычно не раскрываются. Однако, в зависимости от формулировок правил и полномочий инвестиционного комитета, пайщик может формировать группу лиц с обществами, входящими в состав фонда, или признаваться контролирующим лицом.
5️⃣ В ЗПИФ можно передать практически что угодно, кроме наличных, но на практике пока есть сложности с передачей оборудования, транспорта, интеллектуальной собственности или ЦФА.
Сохранность и конфиденциальность активов — ключевая задача для предпринимателей. ЗПИФ может быть мощным инструментом для её решения. Но использовать его стоит осознанно: конструкция требует затрат, правильного администрирования и точного понимания, зачем вы в неё входите. Это не универсальное средство, а профессиональный инструмент — эффективный, если вы знаете, как им пользоваться.
Запись по ссылке.
Если хотите поглубже разобраться в ПИФах — подписывайтесь на ТГ-канал УК ПСБ и ТГ-канал Елены Часовских, посвящённый ПИФ.
🗣 Юлия Михальчук
Сегодня на встрече Клуба корпоративных споров мы обсуждали использование ЗПИФов для управления юридическими рисками, а также для защиты и передачи активов.
В центре внимания был подробный разбор от приглашенного эксперта Елены Часовских, Управляющего директора по ЗПИФ УК ПСБ — зачем создают ЗПИФы, как они реально работают и почему это не просто способ «спрятать активы».
💬 Что обсуждали?
1️⃣ Какую функцию выполняет управляющая компания и как правильно выстраивать с ней отношения, чтобы бенефициар не потерял контроль над активами.
2️⃣ Как с помощью ЗПИФа обособить активы — юридически и фактически, сохранив при этом возможность влиять на их судьбу.
3️⃣ Один из самых острых блоков — вопросы конфиденциальности: как защитить информацию о бенефициарах и пайщиках, какие есть механизмы исключить раскрытие и где проходят красные линии.
4️⃣ Что нужно учитывать при раскрытии информации в рамках процедуры КYC — какие риски возникают и как их снизить.
5️⃣Немного затронули вопрос поиска имущества, если на пайщика подают в суд: можно ли обратить взыскание на имущество, входящее в состав ЗПИФа, и как работает защита.
💬 Поделюсь несколькими выводами.
1️⃣ Информация о составе активов — всё очень конфиденциально, если фонд для квалифицированных инвесторов. Не подлежит раскрытию публично. Пайщики могут получать информацию у УК в соответствии с Правилами фонда.
2️⃣ Уровень прозрачности для самого пайщика — высокий. Пайщик может запрашивать у УК предусмотренную Правилами информацию, включая ежемесячную отчетность фонда. Для неквалифицированных инвесторов информация раскрывается на сайте УК.
3️⃣ Учет паев. Владение паями не "светится" в публичных реестрах. Информация о паях может быть получена при наследовании, банкротстве или в иных случаях по обоснованному запросу суда, ФНС или иных органов. По косвенным признакам иногда можно узнать, что у человека есть пай. Например, если с него был доход — тогда это отразится в декларации.
4️⃣ Контролирующие лица и группа лиц для ФАС. Пайщики не осуществляют управления активами и обычно не раскрываются. Однако, в зависимости от формулировок правил и полномочий инвестиционного комитета, пайщик может формировать группу лиц с обществами, входящими в состав фонда, или признаваться контролирующим лицом.
5️⃣ В ЗПИФ можно передать практически что угодно, кроме наличных, но на практике пока есть сложности с передачей оборудования, транспорта, интеллектуальной собственности или ЦФА.
Сохранность и конфиденциальность активов — ключевая задача для предпринимателей. ЗПИФ может быть мощным инструментом для её решения. Но использовать его стоит осознанно: конструкция требует затрат, правильного администрирования и точного понимания, зачем вы в неё входите. Это не универсальное средство, а профессиональный инструмент — эффективный, если вы знаете, как им пользоваться.
Запись по ссылке.
Если хотите поглубже разобраться в ПИФах — подписывайтесь на ТГ-канал УК ПСБ и ТГ-канал Елены Часовских, посвящённый ПИФ.
🗣 Юлия Михальчук
27 марта на сайте Госдумы появился новый проект — предлагают уточнить правила для расчета выплаты действительной стоимости доли в ООО. Я изучила документ и делюсь некоторыми мыслями с вами.
🔍 Суть законопроекта
Законопроект предлагает дать участникам ООО и кредиторам право требовать выплату действительной стоимости доли по рыночной цене, а не по бухгалтерской отчетности, как это предусматривает действующая редакция ст. 23 Закона об ООО.
🔧 Что именно меняется?
1️⃣ Дополняется статья 23 Закона об ООО:
2️⃣ Устанавливаются правила для оценки рыночной стоимости:
3️⃣ Распространение на случаи обращения взыскания на долю (ст. 25):
🧠 Зачем это нужно?
В настоящее время часто возникают споры между обществом и участником (или его кредиторами) о том, какова действительная стоимость доли в ООО. Компании нередко занижают стоимость, ориентируясь на бухгалтерский учет, который не отражает реальную рыночную ценность бизнеса.
Этот законопроект:
⚖️ Практическое значение
Я недавно проводила большой разбор судебной практики по взыскании действительной стоимости доли.
🗣 Юлия Михальчук
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
Про осознанность и лимонную меренгу
В последнее время я всё чаще думаю о том, как непросто жить в осознанности. Читать книги по психологии, слушать лекции, обсуждать осознанность с друзьями — легко и приятно. Кажется, что всё понятно, всё логично. Но как же сложно на самом деле включать это в повседневной жизни — в выборе слов, в еде, в общении, в самых обычных решениях. Осознанность требует паузы. А пауза — это усилие. Не автомат, не привычка, а внутренний труд — заметить, осмыслить, выбрать.
Несколько раз в год я сдаю анализы — просто чтобы понимать, в каком состоянии организм. И всегда всё было в целом хорошо. Да, бывали дефициты — что-то можно было поправить витаминами или БАДами. Но в марте пришли такие анализы, которые, мягко говоря, революционировали моё отношение к себе. Обнаружилась серьёзная проблема. Из тех, которые, если не заниматься прямо сейчас, могут разрастись в очень неприятные истории — вплоть до онкологии.
И вот тут всё резко изменилось. Появились таблетки по расписанию, ограничения, внимательность к каждому продукту. Теперь я не просто выбираю, что мне хочется. Я выбираю то, что не навредит. Не пасту с сыром, не десерт, от которого слюнки текут, а рыбу на пару, овощи, йогурт. И да, это тоже вкусно. Но внутри всё равно происходит торг: «Ну давай, ну только сегодня… ну лимонную меренгу, ну кусочек…». И ты ловишь себя за руку: «Стоп. А чего я хочу на самом деле? Пяти минут счастья или спокойного, здорового тела завтра?»
Это ведь не только про еду. Это про всё. Про разговор, в котором хочется вспылить и резануть словом, потому что задело. А потом ты делаешь паузу, глотаешь эмоцию, дышишь — и говоришь мягче, потому что ценишь человека и не хочешь разрушать. Про спорт, когда тело просит диван и сериал, а ты идёшь в зал, потому что хочешь жить долго и чувствовать себя хорошо в своём теле. Про сон, режим, выбор дел, выбор окружения — каждый момент требует включённости.
Жить осознанно — это, с одной стороны, сложно. Ты всё время ведёшь внутренний диалог. Ты постоянно выбираешь между «хочу» и «нужно», между «прямо сейчас» и «на долгую перспективу». Но, с другой стороны, именно в этом и есть сила. Возможность рулить, а не катиться. Маневрировать, разворачиваться, отказываться, когда нужно. Это даёт не меньше удовольствия, чем паста или десерт. Просто оно другое — зрелое, глубокое, ресурсное.
И вот сейчас у меня именно такой период. Когда нужно менять подход. Не жить по накатанному, а выбирать каждый шаг. И включать осознанность — даже если внутри всё сопротивляется.
А как у вас с этим? Удается ли останавливаться и выбирать осознанно — в еде, в общении, в делах? Или чаще живёте на автомате? Очень интересно услышать ваши истории и наблюдения.
🗣 Юлия Михальчук
В последнее время я всё чаще думаю о том, как непросто жить в осознанности. Читать книги по психологии, слушать лекции, обсуждать осознанность с друзьями — легко и приятно. Кажется, что всё понятно, всё логично. Но как же сложно на самом деле включать это в повседневной жизни — в выборе слов, в еде, в общении, в самых обычных решениях. Осознанность требует паузы. А пауза — это усилие. Не автомат, не привычка, а внутренний труд — заметить, осмыслить, выбрать.
Несколько раз в год я сдаю анализы — просто чтобы понимать, в каком состоянии организм. И всегда всё было в целом хорошо. Да, бывали дефициты — что-то можно было поправить витаминами или БАДами. Но в марте пришли такие анализы, которые, мягко говоря, революционировали моё отношение к себе. Обнаружилась серьёзная проблема. Из тех, которые, если не заниматься прямо сейчас, могут разрастись в очень неприятные истории — вплоть до онкологии.
И вот тут всё резко изменилось. Появились таблетки по расписанию, ограничения, внимательность к каждому продукту. Теперь я не просто выбираю, что мне хочется. Я выбираю то, что не навредит. Не пасту с сыром, не десерт, от которого слюнки текут, а рыбу на пару, овощи, йогурт. И да, это тоже вкусно. Но внутри всё равно происходит торг: «Ну давай, ну только сегодня… ну лимонную меренгу, ну кусочек…». И ты ловишь себя за руку: «Стоп. А чего я хочу на самом деле? Пяти минут счастья или спокойного, здорового тела завтра?»
Это ведь не только про еду. Это про всё. Про разговор, в котором хочется вспылить и резануть словом, потому что задело. А потом ты делаешь паузу, глотаешь эмоцию, дышишь — и говоришь мягче, потому что ценишь человека и не хочешь разрушать. Про спорт, когда тело просит диван и сериал, а ты идёшь в зал, потому что хочешь жить долго и чувствовать себя хорошо в своём теле. Про сон, режим, выбор дел, выбор окружения — каждый момент требует включённости.
Жить осознанно — это, с одной стороны, сложно. Ты всё время ведёшь внутренний диалог. Ты постоянно выбираешь между «хочу» и «нужно», между «прямо сейчас» и «на долгую перспективу». Но, с другой стороны, именно в этом и есть сила. Возможность рулить, а не катиться. Маневрировать, разворачиваться, отказываться, когда нужно. Это даёт не меньше удовольствия, чем паста или десерт. Просто оно другое — зрелое, глубокое, ресурсное.
И вот сейчас у меня именно такой период. Когда нужно менять подход. Не жить по накатанному, а выбирать каждый шаг. И включать осознанность — даже если внутри всё сопротивляется.
А как у вас с этим? Удается ли останавливаться и выбирать осознанно — в еде, в общении, в делах? Или чаще живёте на автомате? Очень интересно услышать ваши истории и наблюдения.
🗣 Юлия Михальчук
Forwarded from Корпоративные споры • Case by Case
Записи моих выступлений на форуме
Коллеги, на этой неделе я выступала сразу на двух сессиях XII Московского инновационного юридического форума. Первая была посвящена ответственности директоров, вторая — корпоративным спорам. Мы обсуждали ключевые тренды 2025 года, делились практикой и стратегиями сопровождения сложных кейсов.
Если вы ещё не успели посмотреть — все записи доступны на RuTube-канале университета имени Кутафина. Там собраны выступления за оба дня форума: судебные споры, корпоративное право, ответственность топ-менеджмента, практические кейсы и многое другое. Очень рекомендую — уверена, найдёте для себя полезное.
А повод напомнить про эти записи — отличная новость от нашего модератора Анатолия Беседина. Он поделился статистикой просмотров, и оказалось, что сессия по ответственности директоров стала самой популярной в первый день форума! Она заняла первое место по количеству зрителей. Это в очередной раз подтверждает, насколько тема актуальная, живая и острая.
Риски для директоров и владельцев бизнеса растут с каждым годом. Именно поэтому я считаю своей задачей — помогать управлять компаниями грамотно и безопасно. Чтобы потом — без убытков, субсидиарки или, тем более, уголовки.
📹 Запись нашей сессии про ответственность директоров
📹 Запись сессии про тренды в корпоративных спорах
Смотрите, сохраняйте, делитесь — уверена, будет полезно. И до встречи на новых форумах!
👉🏼 Корпоративные споры
Коллеги, на этой неделе я выступала сразу на двух сессиях XII Московского инновационного юридического форума. Первая была посвящена ответственности директоров, вторая — корпоративным спорам. Мы обсуждали ключевые тренды 2025 года, делились практикой и стратегиями сопровождения сложных кейсов.
Если вы ещё не успели посмотреть — все записи доступны на RuTube-канале университета имени Кутафина. Там собраны выступления за оба дня форума: судебные споры, корпоративное право, ответственность топ-менеджмента, практические кейсы и многое другое. Очень рекомендую — уверена, найдёте для себя полезное.
А повод напомнить про эти записи — отличная новость от нашего модератора Анатолия Беседина. Он поделился статистикой просмотров, и оказалось, что сессия по ответственности директоров стала самой популярной в первый день форума! Она заняла первое место по количеству зрителей. Это в очередной раз подтверждает, насколько тема актуальная, живая и острая.
Риски для директоров и владельцев бизнеса растут с каждым годом. Именно поэтому я считаю своей задачей — помогать управлять компаниями грамотно и безопасно. Чтобы потом — без убытков, субсидиарки или, тем более, уголовки.
📹 Запись нашей сессии про ответственность директоров
📹 Запись сессии про тренды в корпоративных спорах
Смотрите, сохраняйте, делитесь — уверена, будет полезно. И до встречи на новых форумах!
👉🏼 Корпоративные споры
Forwarded from Марина Ивановна (Marina Gubenko)
Как правильно «использовать» жену в корпоративном споре?
«В бананово-лимонном Сингапуре, в бури…» — вечер с Вертинским у Марины Губенко
Сегодня была на квартирнике у Марины Губенко. Нас с Мариной связывает дружба и любовь к праву — дай только пообсуждать корпоративное право, что мы и делаем регулярно в моем Клубе корпоративных споров. Но сегодня у нас был совершенно иной повод для встречи.
Марина Ивановна это человек, у которого одновременно получается быть и крутым юристом, и рассказчиком, от которого не оторваться. Она читает лекции судьям, студентам, практикующим юристам — и параллельно ведёт лекции по искусству. Я уже была у неё не раз, и каждый раз это как глоток чего-то очень настоящего.
Сегодняшняя тема — Александр Вертинский. И для меня это сразу стало чем-то очень личным, что заставило вспомнить настроение давно прошедших дней. Потому что с Вертинским у меня особенная история — ещё с университетских времён. Мы с друзьями как-то совершенно случайно услышали пару его романсов. И если честно — сначала просто смеялись. Всё казалось таким странным: гиперболизированные эмоции, манера исполнения, тексты, будто из другого мира. А у нас тогда был совершенно другой музыкальный фон. Всё это звучало как экзотика, даже как-то абсурдно.
И именно поэтому зацепило. Так странно, что стало интересно. И мы время от времени громко включали его в машине и пели во всё горло по дороге из универа в кафешку на обед.
Когда слышу фамилию Вертинского, в голове сразу начинает играть «Танго «Магнолия». В ней есть строчка: «Вы плачете, Иветта, что наша песня спета». А у нас в группе училась девочка по имени Иветта. Да-да, самое настоящее имя — редкое, красивое, необычное. И с тех пор мы Вертинского не просто слушали — мы его пели. В караоке. Представьте, студенты-юристы в караоке с Вертинским. Это надо было видеть.
Так что когда Марина Ивановна позвала на вечер про Вертинского, я сразу сказала: приду, но только если будет «Магнолия», «Доченьки», «Лиловый негр» и «Кокаинетка». Это наш золотой студенческий плейлист. На что Марина Ивановна с улыбкой ответила: не все эти песни будут, но будут и другие — возможно, те, которые ты ещё даже не знаешь.
И она оказалась права. Полтора часа пролетели незаметно. Романсы, рассказы, история жизни Вертинского, его внутренний мир, его боль и стиль, его невероятная судьба. А вишенкой на торте стал актёр, который вот уже 25 лет играет Вертинского на сцене. Он заглянул в конце вечера и вдруг как будто оживил всё, что мы только что услышали.
Обожаю такие вечера. Когда на время можно вынырнуть из привычного ритма — дел, задач, дедлайнов — и оказаться в другой реальности. Где вместо юридических разговоров — песни, стихи, музыка, интонации, полутона, истории из прошлого века, которые вдруг оказываются очень современными. И ты ловишь себя на том, что просто сидишь и слушаешь. С наслаждением.
Немного фото и видео — оставляю здесь, чтобы не забыть атмосферу. Порой такие «остановки на искусство» дают больше, чем кажется.
Интересно, а у вас есть такие странные и неожиданные музыкальные увлечения, которые вдруг остались с вами на годы?
🗣 Юлия Михальчук
Сегодня была на квартирнике у Марины Губенко. Нас с Мариной связывает дружба и любовь к праву — дай только пообсуждать корпоративное право, что мы и делаем регулярно в моем Клубе корпоративных споров. Но сегодня у нас был совершенно иной повод для встречи.
Марина Ивановна это человек, у которого одновременно получается быть и крутым юристом, и рассказчиком, от которого не оторваться. Она читает лекции судьям, студентам, практикующим юристам — и параллельно ведёт лекции по искусству. Я уже была у неё не раз, и каждый раз это как глоток чего-то очень настоящего.
Сегодняшняя тема — Александр Вертинский. И для меня это сразу стало чем-то очень личным, что заставило вспомнить настроение давно прошедших дней. Потому что с Вертинским у меня особенная история — ещё с университетских времён. Мы с друзьями как-то совершенно случайно услышали пару его романсов. И если честно — сначала просто смеялись. Всё казалось таким странным: гиперболизированные эмоции, манера исполнения, тексты, будто из другого мира. А у нас тогда был совершенно другой музыкальный фон. Всё это звучало как экзотика, даже как-то абсурдно.
И именно поэтому зацепило. Так странно, что стало интересно. И мы время от времени громко включали его в машине и пели во всё горло по дороге из универа в кафешку на обед.
Когда слышу фамилию Вертинского, в голове сразу начинает играть «Танго «Магнолия». В ней есть строчка: «Вы плачете, Иветта, что наша песня спета». А у нас в группе училась девочка по имени Иветта. Да-да, самое настоящее имя — редкое, красивое, необычное. И с тех пор мы Вертинского не просто слушали — мы его пели. В караоке. Представьте, студенты-юристы в караоке с Вертинским. Это надо было видеть.
Так что когда Марина Ивановна позвала на вечер про Вертинского, я сразу сказала: приду, но только если будет «Магнолия», «Доченьки», «Лиловый негр» и «Кокаинетка». Это наш золотой студенческий плейлист. На что Марина Ивановна с улыбкой ответила: не все эти песни будут, но будут и другие — возможно, те, которые ты ещё даже не знаешь.
И она оказалась права. Полтора часа пролетели незаметно. Романсы, рассказы, история жизни Вертинского, его внутренний мир, его боль и стиль, его невероятная судьба. А вишенкой на торте стал актёр, который вот уже 25 лет играет Вертинского на сцене. Он заглянул в конце вечера и вдруг как будто оживил всё, что мы только что услышали.
Обожаю такие вечера. Когда на время можно вынырнуть из привычного ритма — дел, задач, дедлайнов — и оказаться в другой реальности. Где вместо юридических разговоров — песни, стихи, музыка, интонации, полутона, истории из прошлого века, которые вдруг оказываются очень современными. И ты ловишь себя на том, что просто сидишь и слушаешь. С наслаждением.
Немного фото и видео — оставляю здесь, чтобы не забыть атмосферу. Порой такие «остановки на искусство» дают больше, чем кажется.
Интересно, а у вас есть такие странные и неожиданные музыкальные увлечения, которые вдруг остались с вами на годы?
🗣 Юлия Михальчук