​Сегодня мы задумались, как изменится урбанистическая мысль и архитектура наших городов, когда мы (человечество) изобретём полноценную антигравитацию.

Наконец-то наши машины позволят нам двигаться не только вперед-назад, но и вверх-вниз без крыльев, пропеллеров и прочих атавизмов античных времён. Воистину, антигравитация будет настоящим changegame’ом для всего: логистики, наших с вами дворов, самого концепта «горизонтального пространства».

Но что куда более важно: антигравитация станет первой реальной причиной, по которой строить ввысь будет больше не зашквар. Высотки станут не просто новой опцией, но новой реальностью и новой потребностью. Города вознесутся в небо, а люди поймут, что жить-то можно вообще везде и под любым углом.

Однако, что случится с нашими старыми городами? В смысле, с заготовками под антигравитационные Олимпы, которые мы строим последние тысячи лет?
Велл, мы думаем, что ответ простой: старые города останутся на первых этажах новой цивилизации и на обочине истории, как бы это грустно ни звучало.

«Бегущий по лезвию», «Видоизменённый углерод» и «Разрушитель», как нам кажется, лучше всего визуализируют потенциальное будущее. Старые надземные деревушки, которые мы ранее звали мегаполисами, станут лишь содержимым подвала, дверь в которую ещё нужно будет отыскать.

Это свежий #райцентр и сегодня мы вновь угадываем, где сделано фото. Пикрилейтейд: отголоски древних людей где-то на дне нового мегалополиса.
Ответ, как и всегда, в опросе ниже 🏢

​​Георгий Иванов ругается

У современной публики, интересующейся зарубежьем, главным сквернословом считается знаменитый Бунин. Ну как же, Иван Алексеевич проходился и по новым, советским писателям, и по коллегам по эмиграции. Доставалось всем. Неизвестные нам энтузиасты даже соорудили картинку, ставшую мемом.

Но острым на язык был не только Бунин. Ярко, выразительно бранить умел и главный поэт зарубежья: Георгий Владимирович Иванов (1894—1958).

Приведем его цитаты о городах и странах:

«Я был бы так рад обнять Вас и поводить Вас по Парижу и по здешней литературе. Все-таки здесь хоть паршивая, но столица. Америка, как, впрочем, и Ваша благополучная Швеция, мировая Чухлома».

«Мы живем в роскошном паласе, платя гроши, т. к. вся Ницца один сплошной прогоревший отель».

...или о русской послевоенной литературе:

«Читать там нечего, кроме стихов, которых очень мало — 1 Одоевцевой, 1 Смоленского и 2 моих. Все остальное любопытно только как пример полной импотенции эмиграции. Половина принадлежит покойникам просто, другая покойникам здравствующим. Тхоржевский архипошляк».

...или о жаре во Франции:

«Что за чортов климат... Я просто подыхаю... Ох, ох... пот течёт по морде...»

...или о братьях-писателях:

«Вот тут находятся Бунин и Алданов и недавно был Зайцев. «Верхи литературы», так сказать. Уверяю Вас, что с любым первым встречным можно, при некоторой удаче, более любопытно поговорить, чем с этими людьми. Первый исправник, второй цивилизованный сахарозаводчик, третий семинарист».

Изящно? Вне всякого сомнения.

P.S.: Надеемся, что благодаря этому материалу читатель познакомится с удивительными и проникновенными стихами Г. В. Иванова.

Ваша еженедельная «Иллюстра»: l0cal.ru/larus