📌Эпизод боя на Краснолиманском направлении

Яркий пример слаженности действий нашей пехоты и операторов БПЛА во время отражения контратаки ВСУ на занятый нами опорник.

Наш оператор-разведчик следил за одной из штурмовых групп противника и в онлайн режиме передавал пехоте маршрут ее движения.

Как только хохлы подошли к блиндажу, их сразу встретили шквальным автоматным огнем, заставив отступить в соседнее свободное укрытие.

Дальше в дело вступил наш оператор FPV с позывным Метис. С филигранной точностью он отправил одну птичку прямо в укрытие, взорвав его изнутри. А второй – окончательно уничтожил штурмовиков ВСУ.

@brussinf

За 3 дня — 4 корреспондента погибли и несколько получили ранения.

Но унывать нельзя, работаем дальше и помним коллег, погибших во время выполнения своих служебных обязанностей 🫡

Царствия небесного ушедшим.

@yaremshooter

Мое мнение по погибшим журналистам

На Аню я обратил внимание по сюжету из Запорожья. Красивая молодая девушка, которой больше бы подошел модный подиум, в мультикаме и броне общалась с нашими спецназовцами в лесополосе. В соседней посадке вдруг знакомо затрещало — начали детонировать раскрывшиеся суббоеприпасы кассетного снаряда. Такое невозможно снять специально. Или в тылу. Для этого надо добраться на самый передний край. А это сегодня задача не из банальных.

Я стал следить за ее репортажами в Телеграме. И оказалось, что та съемка была неслучайной. Просто Ане всегда надо было добраться до самой горячей в информационном и боевом смысле точки. Будь то леса вокруг Работино, или позиции близ Демидовки, где в эти дни противник пытается создать плацдарм в Белгородской области.

Был период, когда девчонкам-репортерам запретили ездить на СВО. Аня перебралась тогда в Белгород, который нещадной крыли из реактивных систем залпового огня. И снова — среди первых. Потом возвращение на фронт, Донбасс, Волчанск, Суджа… Мы ходили одними фронтовыми дорогами, но познакомиться не довелось. Встретились только на похоронах военкора «Известий» Семена Еремина. У гроба друга она произнесла пронзительную речь…

Всего пару дней назад в Кременной, что на Луганщине, погиб еще один журналист этого издания — Александр Федорчак. Вместе с ним после удара «Хаймарса» ушли оператор телеканала «Звезда» Андрей Панов и водитель съемочной группы Александр Сиркели. Корреспондент Никита Гольдин с тяжелыми ранениями госпитализирован.

Оператор Ани Прокофьевой Дмитрий Волков доставлен в Курскую больницу. Сюда же накануне привезли раненого военкора ТАСС Мишу Скуратова. Сюда же в августе прошлого года доставили попавшего под дроны Женю Поддубного…

Со стороны может показаться, что идет целенаправленная охота на российских репортеров. Но я не сторонник таких теорий. Хотя все мы есть на «Миротворце», а наши фотографии на игральных картах публиковали еще в 2014, раздавая колоды на украинских блокпостах. Охота идет, но подлая, в тылу, без риска для собственной жизни. Но на реальном поле боя сложно предугадать, что на заложенную дистанционно мину наедет «Буханка» с журналистами. Или что в объективе камеры дрона окажется человек с фотоаппаратом. Просто война изменилась кардинально.

И изменилась она как для военных, так и для тех, кто о них рассказывает. Рассказывает по-настоящему, из тех же передовых окопов, с тех же «дорог смерти», с того же уровня риска для собственной жизни. Его невозможно исключить в нашей профессии. И минимизировать все сложнее. Мы стали больше ходить пешком, в сумерках, пользоваться дрон-детекторами, РЭБом и гладкоствольными ружьями.

Но подрывы на артериях логистики — это рутина нынешней войны. Как и дроны на оптоволокне, от которых не спасет подавитель. Сколько их, остовов таких же «Буханок» лежит вдоль обочин на Соледар, Снагость или Куриловку. По всем этим дорогам ежедневно ездят военные. И мы - с ними, прекрасно понимая, что это лотерея. Но это - часть профессии, когда ты выбираешь реальный боевой репортаж, а не иллюстрацию боевых действий в тылу. Первый зачастую менее выразителен визуально. Зато более честен по отношению к твоим героям.

Есть популярный пафосный тезис, что ни один репортаж не стоит человеческой жизни. Правда в том, что заранее ты не можешь знать цену еще не снятого репортажа. Но самое бессмысленное, что можно было бы сделать сейчас, - это запретить военкорам ездить на фронт. Это бы значило, что и гибель наших коллег была бессмысленная. Зачем куда-то ездить, если есть сонм блогеров, пишущих с безопасного дивана.

Но когда схлынет информационная пена, в истории российской фронтовой журналистики останутся те, кто «добывал винтовку в бою», как Аня Прокофьева. А без профессиональных военных репортеров останутся лишь гигабайты одинаковых и зачастую бессмысленных с точки зрения документального и художественного наследия постов в Телеграме.

Моя колонка

@sashakots

По ситуации в Курской области

Продолжаются позиционные бои в районе Гоголевки и в лесных массивах западнее Гуево. ВСУ всеми силами пытаются удержать свои текущие позиции.

Из-за погоды (на направлении был дождь и туман) временно снизилась активность применения fpv-дронов, однако постоянно работает арта противника (преимущественно кассетными боеприпасами), что затрудняет наше продвижение.

Противник продолжает активное возведение нескольких "рубежей обороны". В том числе отмечается увеличение количества артиллерийских орудий и систем на территории Сумской области.
Работа по освобождению Курской области продолжается.

@yaremshooter

"В этом и сила духа российского бойца – невзирая ни на что, сам погибает, а своего товарища выручает. Эти люди - герои"

Штурмовики отряда "Русь" 88-й бригады добровольческого корпуса, действующего в составе "Южной" группировки войск, под шквальным огнем эвакуировали раненых во время штурма опорного пункта ВСУ у Часова Яра.

За операцией наблюдал корреспондент РИА Новости.

В Курской области я такого эпичного видео снять не смог. Посмотрите, как буднично реагирует бабушка в Судже на близкий прилет.

Видео моего хорошего друга и коллеги.