Во многих учебниках мы встречаем привычные фамилии: Пифагор, Коперник, Фрейд, Ньютон, Юнг. Мы привыкаем думать, что именно они совершили важнейшие открытия в науке, математике, психологии. Но если копнуть глубже — оказывается, что почти каждое из этих “открытий” уже было сделано раньше, в других культурах, другими людьми. Просто их имена не стали брендами.
Например, знаменитая теорема Пифагора была известна задолго до Пифагора — ещё шумерам и вавилонянам. На глиняной табличке Plimpton 322, датируемой примерно 1800 годом до н.э., записаны числовые тройки, полностью соответствующие этой теореме. Они знали, что если один отрезок — 3, второй — 4, то гипотенуза будет 5. Но никто не приписывает им теорему — они ведь не были греками, не писали доказательств, не основали школы.
То же самое с гелиоцентризмом. За 1800 лет до Коперника его уже высказывал Аристарх Самосский. А в Индии в тексте Сурья-сиддханта движение планет описано с удивительной точностью и с учётом вращения Земли. Но славу “первооткрывателя” получает Коперник.
А вот Фрейд и идея подсознания. Нам говорят, что он изобрёл психоанализ, рассказал о вытеснении, страхах, импульсах. Но в Ведах и буддийских текстах всё это описано раньше: «читта», «васана», «карма-випака» — глубокие, тонкие слои психики, в которых хранятся желания, страхи, образы. Психология Востока гораздо раньше изучала то, что на Западе стало модным только в XIX веке.
Телесно-ориентированная терапия, которую продвигали Райх и Лоуэн, — это же по сути переработка хатха-йоги. Работа с дыханием, зажимами, психотелесной памятью — всё это есть в индийской и китайской традициях тысячелетиями.
Психосоматика? В аюрведе чётко сказано: причина болезни может быть манасика — из-за «прагьяпарадхи», нарушений в уме и поведении. А западная медицина открыла психосоматику только в XX веке, и то с трудом её приняла.
Концепция «кармы» как закона причинно-следственных связей легла в основу этики ещё в Упанишадах. Но Запад позже «изобрёл» причинность в физике с помощью Ньютона и в философии с помощью Канта.
Или возьмём идею “самости”, Self. Сегодня считается, что Юнг первым говорил о глубинном Я, архетипах, тени. Но в Веданте тысячелетиями исследовали Атман — неизменную суть человека. То, что у Юнга — психологическая структура, в индийской традиции — реальность.
Даже гравитация не была впервые открыта Ньютоном. В индийской астрономии говорилось, что Земля — круглая, движется, и тела притягиваются к ней. Арьябхата писал об этом задолго до падения Рима.
Что же мы видим? Открытия совершаются много раз, в разных культурах, но история запоминает того, кто громче говорит, у кого доступ к печати, университетам, к силе империи.
Пожалуй, лучше всего это выразил историк Стивен Стайглер:
«Ни одно научное открытие не названо в честь его первооткрывателя».
Парадоксально, но даже этот закон назван не в честь того, кто его впервые сформулировал. До Стайглера об этом писал Роберт Мертон.
Так и работает коллективное восприятие: знание может быть древним, но имя при нём будет новое — чаще всего западное, мужское, европейское.
Справедливо ли это? Нет.
Избежим ли мы этого в будущем? Возможно.
Для этого мы и поднимаем эти темы: чтобы вспомнить имена тех, кто первым дал миру Знание, даже если оно было забыто, переоформлено, и теперь называется чужим именем.
Например, знаменитая теорема Пифагора была известна задолго до Пифагора — ещё шумерам и вавилонянам. На глиняной табличке Plimpton 322, датируемой примерно 1800 годом до н.э., записаны числовые тройки, полностью соответствующие этой теореме. Они знали, что если один отрезок — 3, второй — 4, то гипотенуза будет 5. Но никто не приписывает им теорему — они ведь не были греками, не писали доказательств, не основали школы.
То же самое с гелиоцентризмом. За 1800 лет до Коперника его уже высказывал Аристарх Самосский. А в Индии в тексте Сурья-сиддханта движение планет описано с удивительной точностью и с учётом вращения Земли. Но славу “первооткрывателя” получает Коперник.
А вот Фрейд и идея подсознания. Нам говорят, что он изобрёл психоанализ, рассказал о вытеснении, страхах, импульсах. Но в Ведах и буддийских текстах всё это описано раньше: «читта», «васана», «карма-випака» — глубокие, тонкие слои психики, в которых хранятся желания, страхи, образы. Психология Востока гораздо раньше изучала то, что на Западе стало модным только в XIX веке.
Телесно-ориентированная терапия, которую продвигали Райх и Лоуэн, — это же по сути переработка хатха-йоги. Работа с дыханием, зажимами, психотелесной памятью — всё это есть в индийской и китайской традициях тысячелетиями.
Психосоматика? В аюрведе чётко сказано: причина болезни может быть манасика — из-за «прагьяпарадхи», нарушений в уме и поведении. А западная медицина открыла психосоматику только в XX веке, и то с трудом её приняла.
Концепция «кармы» как закона причинно-следственных связей легла в основу этики ещё в Упанишадах. Но Запад позже «изобрёл» причинность в физике с помощью Ньютона и в философии с помощью Канта.
Или возьмём идею “самости”, Self. Сегодня считается, что Юнг первым говорил о глубинном Я, архетипах, тени. Но в Веданте тысячелетиями исследовали Атман — неизменную суть человека. То, что у Юнга — психологическая структура, в индийской традиции — реальность.
Даже гравитация не была впервые открыта Ньютоном. В индийской астрономии говорилось, что Земля — круглая, движется, и тела притягиваются к ней. Арьябхата писал об этом задолго до падения Рима.
Что же мы видим? Открытия совершаются много раз, в разных культурах, но история запоминает того, кто громче говорит, у кого доступ к печати, университетам, к силе империи.
Пожалуй, лучше всего это выразил историк Стивен Стайглер:
«Ни одно научное открытие не названо в честь его первооткрывателя».
Парадоксально, но даже этот закон назван не в честь того, кто его впервые сформулировал. До Стайглера об этом писал Роберт Мертон.
Так и работает коллективное восприятие: знание может быть древним, но имя при нём будет новое — чаще всего западное, мужское, европейское.
Справедливо ли это? Нет.
Избежим ли мы этого в будущем? Возможно.
Для этого мы и поднимаем эти темы: чтобы вспомнить имена тех, кто первым дал миру Знание, даже если оно было забыто, переоформлено, и теперь называется чужим именем.
❤10👍3🔥3
🪷 Восток не называет, Запад называет. Восток передаёт, Запад присваивает.
Есть причина, по которой в древнеиндийских текстах мы редко встретим имена «изобретателей».
Никто не знает, кто «придумал» йогу, карму, пратьяхару или адвайту.
Почему?
Потому что восточная традиция не строится на индивидуализме и эгоцентризме.
Знание не принадлежит человеку — оно проявляется через него, как поток, как солнце, что освещает землю, не выбирая, кому светить.
📿 Веды не подписаны
Даже величайшие тексты человечества — Ригведа, Упанишады, Бхагавад-гита — не имеют авторов.
Они считаются апаурушея — «нечеловеческого происхождения». Это знание было услышано в глубокой медитации, как голос самой реальности.
Риши, провидцы, не называют себя «создателями» — они лишь слушали, передавали, не искажали.
Это великая скромность и точность.
Как никто не говорит: «Я изобрёл солнце» — так и риши не говорили: «Я придумал истину».
⸻
⚖️ Запад действует иначе: через присвоение
Западная цивилизация устроена по-другому.
Там, где Восток передаёт, Запад оформляет.
Там, где Восток молчит, Запад ставит подпись.
Там, где Восток говорит «это не моё», Запад восклицает: «Это моё! Моё открытие! Мой патент! Моя формула!»
Так на место знания встаёт имя.
Появляется «Теорема Пифагора», «Закон Ньютона», «Метод Фрейда», «Модель Юнга».
Появляются премии, патенты, авторские права, институты репутации.
Наука становится капиталом, который можно монетизировать и превратить в власть.
⸻
🌍 Колониализм как эпистемическое присвоение
И когда Запад пришёл в Индию, Китай, Персию — он не только взял земли и ресурсы.
Он взял знания, переписал их на латинице, дал им новые имена, удалил источники, объявил своими.
Так дыхательные практики пранаямы стали «дыханием по Бутейко».
Медитация стала «майндфулнесс».
Аюрведа — «альтернативной медициной».
А таттва, гуна, антахкарана превратились в “концепции Юнга”.
Всё, что веками было живым знанием, передаваемым из сердца в сердце,
стало объектом цитирования, схем, бизнесов и научных журналов.
⸻
🧘 Почему Восток не держится за авторство?
Потому что знает:
Истина — не чья-то, а сама по себе.
Если ты хочешь быть чистым сосудом, ты не должен держать её в горсти.
Знание умирает, когда его приватизируют. И живёт, когда его передают.
Потому ведические школы — шрути, смрити, гуру-шишья-парампара —
никогда не закрывали доступ, не создавали патентов, не судились за «плагиат».
Их задача — донести, не присвоить.
⸻
⚠️ Проблема современности
Но в XXI веке мы живём в мире, где всё надо оформить, продать, защитить и монетизировать.
Поэтому мы видим парадокс:
— восточная мудрость, изначально бескорыстная,
— теперь подаётся как бренд,
— с западными названиями и капиталистической упаковкой.
⸻
✍️ Что с этим делать?
Во-первых, называть вещи своими именами.
Если мы преподаём йогу, ведическую психологию, дыхание, медитацию — мы должны помнить их корни.
Если кто-то переоткрыл колесо — хорошо. Но пусть признает, что оно было.
Во-вторых, уважать традиции, где знание не продаётся, а служит.
Это — образ будущего, где передача важнее авторства,
а мудрость принадлежит не рынку, а Человеку.
Есть причина, по которой в древнеиндийских текстах мы редко встретим имена «изобретателей».
Никто не знает, кто «придумал» йогу, карму, пратьяхару или адвайту.
Почему?
Потому что восточная традиция не строится на индивидуализме и эгоцентризме.
Знание не принадлежит человеку — оно проявляется через него, как поток, как солнце, что освещает землю, не выбирая, кому светить.
📿 Веды не подписаны
Даже величайшие тексты человечества — Ригведа, Упанишады, Бхагавад-гита — не имеют авторов.
Они считаются апаурушея — «нечеловеческого происхождения». Это знание было услышано в глубокой медитации, как голос самой реальности.
Риши, провидцы, не называют себя «создателями» — они лишь слушали, передавали, не искажали.
Это великая скромность и точность.
Как никто не говорит: «Я изобрёл солнце» — так и риши не говорили: «Я придумал истину».
⸻
⚖️ Запад действует иначе: через присвоение
Западная цивилизация устроена по-другому.
Там, где Восток передаёт, Запад оформляет.
Там, где Восток молчит, Запад ставит подпись.
Там, где Восток говорит «это не моё», Запад восклицает: «Это моё! Моё открытие! Мой патент! Моя формула!»
Так на место знания встаёт имя.
Появляется «Теорема Пифагора», «Закон Ньютона», «Метод Фрейда», «Модель Юнга».
Появляются премии, патенты, авторские права, институты репутации.
Наука становится капиталом, который можно монетизировать и превратить в власть.
⸻
🌍 Колониализм как эпистемическое присвоение
И когда Запад пришёл в Индию, Китай, Персию — он не только взял земли и ресурсы.
Он взял знания, переписал их на латинице, дал им новые имена, удалил источники, объявил своими.
Так дыхательные практики пранаямы стали «дыханием по Бутейко».
Медитация стала «майндфулнесс».
Аюрведа — «альтернативной медициной».
А таттва, гуна, антахкарана превратились в “концепции Юнга”.
Всё, что веками было живым знанием, передаваемым из сердца в сердце,
стало объектом цитирования, схем, бизнесов и научных журналов.
⸻
🧘 Почему Восток не держится за авторство?
Потому что знает:
Истина — не чья-то, а сама по себе.
Если ты хочешь быть чистым сосудом, ты не должен держать её в горсти.
Знание умирает, когда его приватизируют. И живёт, когда его передают.
Потому ведические школы — шрути, смрити, гуру-шишья-парампара —
никогда не закрывали доступ, не создавали патентов, не судились за «плагиат».
Их задача — донести, не присвоить.
⸻
⚠️ Проблема современности
Но в XXI веке мы живём в мире, где всё надо оформить, продать, защитить и монетизировать.
Поэтому мы видим парадокс:
— восточная мудрость, изначально бескорыстная,
— теперь подаётся как бренд,
— с западными названиями и капиталистической упаковкой.
⸻
✍️ Что с этим делать?
Во-первых, называть вещи своими именами.
Если мы преподаём йогу, ведическую психологию, дыхание, медитацию — мы должны помнить их корни.
Если кто-то переоткрыл колесо — хорошо. Но пусть признает, что оно было.
Во-вторых, уважать традиции, где знание не продаётся, а служит.
Это — образ будущего, где передача важнее авторства,
а мудрость принадлежит не рынку, а Человеку.
❤4🔥3👏2
В 1911 году Бернар Макфадден, эксцентричный американский издатель, заявил: «Голод — это не болезнь, а лекарство». Парадокс? Люди умирали от голода, а он предлагал голодать намеренно. Почему? И почему сегодня тысячи людей следуют его идее, отказываясь от еды на дни и даже недели?
Представьте: Эдвард, 42-летний бухгалтер из Чикаго, весит 120 кг. Диабет 2-го типа, хроническая усталость, таблетки — его рутина. В 2018 году он решает: хватит. Вместо новой диеты он выбирает… ничего. Полный отказ от еды на 7 дней. Только вода. Безумие? Или гениальность?
На третий день Эдвард чувствует слабость, но к пятому — странную ясность. К седьмому дню он теряет 5 кг, а уровень сахара в крови падает до нормального впервые за годы. Врачи в шоке. Что произошло? Ответ кроется в древней биологии, которую мы забыли.
Наши предки не ели трижды в день. Охота, собирательство — еда была редкостью. Организм адаптировался: в голоде он включает режим «ремонта». Клетки очищаются (аутофагия), воспаление снижается, гормоны балансируются. Голод — не враг, а инструмент эволюции.
Наука подтверждает: исследования 2016 года (Нобелевская премия Йосинори Осуми) показали, что голодание запускает аутофагию — процесс, где клетки «едят» свои поврежденные части. Это как генеральная уборка в доме. Диабет, ожирение, даже рак — голодание может влиять на их течение.
Но вот загвоздка: почему мы боимся голода? Общество учит: еда = жизнь. Пропустил обед — паника. А что, если голод — это не слабость, а сила? Наш бухгалтер, не только сбросил вес, но и отказался от половины таблеток. Он говорит: «Я чувствую себя заново родившимся».
Инсайт: лечебное голодание — не про лишение, а про освобождение. Это не про «выживать без еды», а про то, как дать телу шанс перезагрузиться.
Подумайте: что, если одна из самых мощных сил исцеления — это не то, что мы добавляем в жизнь, а то, что мы из нее убираем? Голод — это не конец. Иногда это начало.
P.S. Хотите попробовать? Начните с 16:8 (16 часов без еды, 8 — с едой).
Представьте: Эдвард, 42-летний бухгалтер из Чикаго, весит 120 кг. Диабет 2-го типа, хроническая усталость, таблетки — его рутина. В 2018 году он решает: хватит. Вместо новой диеты он выбирает… ничего. Полный отказ от еды на 7 дней. Только вода. Безумие? Или гениальность?
На третий день Эдвард чувствует слабость, но к пятому — странную ясность. К седьмому дню он теряет 5 кг, а уровень сахара в крови падает до нормального впервые за годы. Врачи в шоке. Что произошло? Ответ кроется в древней биологии, которую мы забыли.
Наши предки не ели трижды в день. Охота, собирательство — еда была редкостью. Организм адаптировался: в голоде он включает режим «ремонта». Клетки очищаются (аутофагия), воспаление снижается, гормоны балансируются. Голод — не враг, а инструмент эволюции.
Наука подтверждает: исследования 2016 года (Нобелевская премия Йосинори Осуми) показали, что голодание запускает аутофагию — процесс, где клетки «едят» свои поврежденные части. Это как генеральная уборка в доме. Диабет, ожирение, даже рак — голодание может влиять на их течение.
Но вот загвоздка: почему мы боимся голода? Общество учит: еда = жизнь. Пропустил обед — паника. А что, если голод — это не слабость, а сила? Наш бухгалтер, не только сбросил вес, но и отказался от половины таблеток. Он говорит: «Я чувствую себя заново родившимся».
Инсайт: лечебное голодание — не про лишение, а про освобождение. Это не про «выживать без еды», а про то, как дать телу шанс перезагрузиться.
Подумайте: что, если одна из самых мощных сил исцеления — это не то, что мы добавляем в жизнь, а то, что мы из нее убираем? Голод — это не конец. Иногда это начало.
P.S. Хотите попробовать? Начните с 16:8 (16 часов без еды, 8 — с едой).
❤1