🍽 Начинай еду со сладкого — и переедание уйдёт.

В Аюрведе сладкий вкус (мадхура раса) считается основным, питающим и успокаивающим.
Именно он — самый желанный. Особенно, когда ты голоден.

Если оставить его на конец — всё остальное в тарелке кажется препятствием.
Ты съедаешь больше, чтобы «добраться» до сладкого.
Но если начать именно с него — тело и ум расслабляются, чувство голода уменьшается, и ты ешь дальше осознанно.

✔ Пример:
— кусочек печёной тыквы или сладкого риса. Кофету, торт, да что угодно.
— затем овощи, суп, бобовые и специи. В общем, все остальные вкусы.

Это древняя психология пищи.
Еда — не только для тела, но и для ума.
Питай оба — со знанием дела.

Можно без мед. образования

https://riin.ru/klinicheskij-nutriciolog-professija-s-vysokim-doveriem-i-stabilnym-dohodom/

В этом канале завтра пройдет вебинар от Николая Григорьевича.
Приходите, тема заявлена интересная🤗

Научимся определять болезнь на самых ранних этапах. Аюрведа предлагает рассмотреть начало болезней на следующих стадиях:
- ментальная (манаса-викрити),
- эфирная (прана-викрити),
- нейроэндокринная (доша-викрити),
- эндотоксическая (ама-викрити),
- проявленная (вьякти-викрити),
- терминальная (мритья-викрити).

Запись вебинара будет доступна студентам РИИН в закрытом чате

🥔 Картошка — вред или польза? Всё зависит от способа приготовления.
1. Жареная картошка — 👎
Пища тяжёлая, агнивредная (портит пищеварительный огонь), увеличивает тамас и капху. Особенно во фритюре — это токсично.
2. Картофельное пюре — 👍
Но не «на воде». По-французски: 50% картофеля, 50% сливочного масла. Да, ты не ослышался — и это реально легче усваивается!
3. Сливочное масло делает картошку:
— анупаной (проводником)
— снижает гликемический индекс
— смягчает капха-эффект клубней
— даёт питание нервной системе
4. Запечённая с маслом — тоже хороша. Но не холодная! Остуженная картошка даёт аму (токсины).
5. Когда есть?
— В обед
— После прогулки
— Когда нужен быстрый сытный ужин (в холодное время)

🧠 Итог:
Картошка не враг, если есть её тёплой, со сливочным маслом и в умеренности.
Умная еда = умное тело.

Картофель сам по себе — тяжёлый, сухой, вата-капха-превалирующий.
Сливочное масло (снигдха гуна) — смягчает, улучшает вкус, балансирует вату и снижает капху.

Вы действительно устаете или организм подаёт сигнал SOS? Разбираем на вебинаре, где заканчивается миф и начинается диагноз. И главное - как вернуть себе силы.
Вебинар пройдет в этом канале. Приходите, вход свободный 🤓

Луи Пастера обычно вспоминают при словах "пастеризованное молоко". Но интересно, что сам Пастер к молоку не имел никакого отношения. Он занимался вином и пивом.

К середине XIX века Франция была великой винной империей, а вино — важнейшим экспортным товаром и предметом национальной гордости. И внезапно эту империю поразила таинственная эпидемия (это было еще до филлоксеры)

Виноделы по всей стране столкнулись с загадочными «болезнями вина»:
Прокисание — прекрасное вино вдруг превращалось в уксус.
Горечь — появлялся неприятный, горький привкус, делавший вино невозможным для питья.
«Ожирение» — вино становилось вязким, маслянистым и тягучим, как сироп.
Помутнение — вино теряло свою кристальную прозрачность и становилось мутным.

Эти проблемы угрожали всей экономике Франции. Партии вина стоимостью в миллионы франков, отправленные на экспорт в Англию или Америку, по прибытии оказывались испорченными. Репутация французских вин была под угрозой. Виноделы были в отчаянии, они не понимали причин бедствия, списывая их на что угодно: гнев божий, плохое качество дубовых бочек, фазы луны, электрические разряды в атмосфере.

Император Наполеон III понимал, что на кону стоит не только престиж Франции, но и огромные деньги. По его поручению к делу был привлечен 40-летний Луи Пастер. К тому моменту Пастер уже был знаменитым химиком, но еще не «отцом микробиологии». Он прославился своими работами по кристаллографии и опровержением теории самозарождения жизни (знаменитый опыт с колбой с изогнутым горлышком).

Пастер подошел к проблеме не как винодел, а как химик и биолог. Он приехал в город Арбуа, где сам вырос и где его отец держал кожевенную мастерскую, и устроил лабораторию прямо на винодельне. Вместо того чтобы полагаться на вековые традиции, он достал свой главный инструмент — микроскоп. Сначала Пастер изучил капли хорошего, здорового вина. Под микроскопом он увидел круглые дрожжевые клетки. Он уже знал, что именно эти микроорганизмы отвечают за брожение — превращение сахара в спирт. Это было нормально.

А затем он начал исследовать образцы «больного» вина, и здесь его ждало открытие. В прокисшем вине он обнаружил рядом с дрожжами крошечные палочковидные организмы. Это были бактерии, которые превращали спирт в уксусную кислоту. В прогорклом вине он нашел другие микроорганизмы. В «жирном», тягучем вине — третьи, которые создавали слизистые полисахариды.

Вывод Пастера был революционным: болезни вина — это не загадочные химические процессы и не божья кара. Это результат деятельности невидимых живых существ — микробов, которые попадают в вино и конкурируют с «хорошими» дрожжами или начинают свою разрушительную работу после окончания брожения. Каждая болезнь была вызвана своим конкретным типом микроорганизма.

Пастер понял, что для того, чтобы спасти вино, нужно убить «плохие» микробы, не повредив при этом сам напиток. Но как? Кипячение, очевидно, разрушило бы весь тонкий букет вина. Тогда он начал нагревать вино до разных температур на короткое время. После серии опытов он обнаружил «золотую середину»: если нагреть вино до температуры 55–60 °C на несколько минут, этого будет достаточно, чтобы убить вредные бактерии, но недостаточно, чтобы разрушить вкус и аромат вина.

Этот процесс, названный в его честь пастеризацией, стал спасением для французского виноделия. Теперь вино можно было безопасно разливать по бутылкам и отправлять в самые дальние уголки мира. Оно больше не болело.

Это открытие имело последствия, которые вышли далеко за пределы виноделия. Вскоре Пастера позвали спасать пивоваренную промышленность (он применил те же принципы) и шелковую промышленность, где он доказал, что болезни тутового шелкопряда также вызываются микробами.

Работа с вином стала финальным доказательством его микробной теории болезней. Если микробы могут вызывать болезни у вина и шелкопрядов, почему они не могут вызывать их у людей и животных? Эта идея легла в основу всей современной медицины. Хирург Джозеф Листер, вдохновленный работами Пастера, ввел антисептику в хирургии, начав обрабатывать инструменты и раны карболовой кислотой.

Интересно, что аналогичные идеи Игнаца Земмельвейса, высказанные на 20 лет раньше, не нашли понимания у врачей.

Позже работы Пастера привели к созданию вакцин от сибирской язвы и бешенства. Просьба императора спасти национальный напиток привела к рождению микробиологии, асептики, иммунологии и спасла миллионы человеческих жизней. А пастеризация молока стала применяться в Европе только в конце XIX века, а в США — в начале XX века. Уже после смерти самого Пастера.