Пару дней назад, увидев новость о смерти Брайан Гриффина, решила погрузиться в его работы. Все они пронизаны особым духом сюрреализма и строгостью реальности, которые в сочетании создают свою узнаваемую выразительность.

Гриффина обычно знают по его портретам музыкантов или обложкам их альбомов, но мне больше всего откликается рабочая-офисная тема, пронизывающая многие его работы (не знаю, насколько эта тема была осознанной или это просто отражение времени). Если бы я была взрослым деловым мужчиной, то хотела бы жить в мире Брайана Гриффина. Своеобразный office siren core, но интеллигентных мужчин.

Так как в январе я ничего не рассказывала, накопилось много тем. Одна из них — Гарри Нуриев и его коробки.

Лучшие идеи для меня всегда находятся в бытовом поле. Возможно я начиталась Рика Рубина, но иногда идеи и правда надо просто заметить и дать им свободу — как тут: найти коробку на улице и дать ей раскрыть свой неожиданный потенциал. (Простите за такой блаженный флёр, это всё книга!)

На мой взгляд, в этом сильно больше характера, чем в буйстве цветов и инстаграмных шоурумах. Только вспомните те самые люстры из квартиры Гарри в Нью-Йорке.

Как выглядел и ощущался январь — помимо миллиарда рабочих скриншотов и фото счётчиков.

Присылайте фото вашего января в комментарии, вдруг он веселее был

Dialogue in Pale Blue
R. J. S., T. L. Kryss, 1969.

Не с первого раза, но точно влюбилась в Amomento за лаконичность, умеренную технологичность в материалах и нотки ностальгии. В мою первую поездку в Сеул бренд не особо впечатлил, и больше понравилась селекция в их одноимённом концепт-сторе. Но последние две коллекции хотелось скупить почти полностью. Новая FW24 покорила уместной и очень естественной стилизацией, а также милой презентацией в Париже.

На картинках выше приглашение и подушечка с «подвесками», которые отправляли гостям презентации. А ещё эта подушечка очаровательно вписалась в образы (фото в комментариях).

Сoco König was stillborn. В сентябре прошлого года Eike König с женой потеряли дочь, не успев с ней познакомиться.

Это открытая, смелая и щемящая история переживания горя, частичка которого теперь навсегда сохранится через творчество. Семья попросила художника-татуировщика и друга семьи нарисовать картинку в память о дочери, а спустя время эту работу перенесли на спину самого Eike в виде огромного тату. И теперь он навсегда got her back.

Это восхищает и поддерживает, особенно сейчас.