​​В инстаграме показываем медвежат, которые остались сиротами из-за охотников, но учатся и готовятся к самостоятельной жизни в специальном центре спасения.

Центр появился начале 70-х годов, управляет им семья Пажетновых: в их семье три поколения биологов, они изучают бурых медведей и занимаются возвращением в природу медвежат, оставшихся без матери.

Биоэколог, специалист по реабилитации медвежат-сирот Екатерина Пажетнова рассказала «Холоду» о работе центра:

С начала 70-х годов вплоть до 2011 года в России была официально разрешена охота на медведей в берлоге во время зимней спячки. В результате такой охоты оставалось много медвежат-сирот, которые не могли выжить самостоятельно. Это и стало одним из поводов для нашего изучения и формирования поведения животных с возможностью выпускать их обратно в природу.

У нас возникало много вопросов: смогут ли они сами найти себе пропитание, смогут ли спастись от хищника, построить себе берлогу и благополучно перезимовать? В ходе многолетних экспериментов выяснилось, что да, все это они могут делать самостоятельно.

Безусловно, у нас есть ограничения и правила, которые помогают животным не привыкнуть к нам и не привязаться.
Например, работаем мы в тишине, потому что медвежата не должны знать человеческую речь, запрещены контакты «человек — медведь» за исключением необходимых гигиенических процедур или кормления, запрещены игры и нежности. Работают в центре с медведями только три человека и только в спецодежде.

Самое важное для нас — чтобы после возвращения в самостоятельную жизнь медведь не выходил к людям. Если такое вдруг случается, нас об этом незамедлительно информируют и мы забираем медведя на повторную передержку. Как правило, со второй попытки все получается. За все годы работы мы спасли, выходили и вернули в природу более 260 медвежат.

Наша работа дает возможность не только возвращать в природу медвежат-сирот, но и сохранять популяцию. Мы проводили эксперимент в заповеднике «Брянский лес», где локальная группировка медведей была на грани исчезновения — оставалось всего 6 особей. Путем подселения наших медведей группировка достигла стабильной численности — около 30 медведей.

​​«В отделе кадров недоумевали, как меня оформлять — я там был первым мужчиной, который брал отпуск по уходу за ребенком. Про меня даже хотели снять сюжет в утреннюю передачу на „Первом“, но не сложилось. Я рассказал об этом другу, а он ответил: „И хорошо! Потом бы над тобой все в городе ржали — мужчина в декрете сидит!“».

Только 2% российских отцов берут отпуск по уходу за ребенком. Специально для «Холода» Анна Алексеева поговорила с несколькими из них о стереотипах, страхах, плюсах и минусах декрета и о том, смогли бы они пройти через это снова или нет.

Читайте текст по ссылке: https://holod.media/2021/01/14/decret/

​​«Был один странный парень, который ходил за мной всю смену и говорил, что для него у меня слишком маленькая грудь и ему это не нравится, я его игнорировала. Один раз гость сказал: „О чем с тобой говорить? Ты можешь сделать минет, но общаться с тобой не о чем“. Я сделала вид, что меня это не задело, ушла в подсобку и разревелась, долго не могла остановиться».

Женщинам часто приходится сталкиваться с объективацией, но есть профессии, в которых объективация заложена в саму работу и буквальна — например, ниотамори, где обнаженное женское тело используют в качестве стола для суши, или текильщицы, которых берут на работу, оценивая «внешность, фигуру, волосы, маникюр и ухоженный вид».

«Холод» поговорил с девушками с опытом работы текильщицей, ниотамори и «леди-фуршет» о стигматизации, реакции гостей и самоощущении на работе: https://holod.media/2021/01/15/objectification/

​​Алексей Навальный уже в Москве. Его задерживают на паспортном контроле. До задержания он успел пообщаться с журналистами.

«Я совершенно счастлив, что я прилетел. Это мой лучший день. Здесь мой дом, я не боюсь и с абсолютно нормальным чувством иду на погранконтроль, выйду и поеду домой, потому что я знаю, что я прав. Я знаю, что уголовные дела против меня сфабрикованы. Не только правда на моей стороне, но и суд. Я ничего не боюсь и вас призываю ничего не бояться»

UPD: ФСИН сообщила о задержании Алексея Навального

Фото: Кира Ярмыш

​​«Он очень благодарен, что так за него все борются. Хочет выйти на свободу и заниматься математикой, он без нее не может», — говорила на прошлой неделе мама Азата Мифтахова Гульнур Хусаинова. Сегодня Азата приговорили к 6 годам колонии общего режима по делу о разбитом окне в офисе «Единой России». Защита будет обжаловать приговор.

Интервью мамы Азата: https://holod.media/2021/01/11/miftahov/

​​«Помню, как мы сидели в коридоре поликлиники: мама плакала и обнимала меня. Мне было дурно: я очень не любила бывать в подобных местах, а тут еще и мама плачет. Я обнимала ее за шею, мне было страшно. Других чувств не было. В тот день родители узнали от врачей, что я полностью потеряю слух и с этим ничего нельзя поделать».

В раннем детстве Ирина Поволоцкая потеряла слух. К 44 годам пропало и без того слабое зрение. Несмотря на это, она стала актрисой и режиссером и выступает в международных проектах под псевдонимом «Фиолетовая Фея Феникс».

Ирина рассказала, как научилась жить без слуха и зрения и как театр помог ей принять себя: https://holod.media/2021/01/19/violet-fairy-phoenix/

​​На этой фотографии несколько друзей, четверо из них значительную часть жизнь провели в очень закрытых учреждениях — психоневрологических интернатах, ПНИ. Двое других — волонтеры фонда «Жизненный путь», который создает поддерживающие проекты для взрослых людей с ментальными особенностями. В прошлом году, отчасти благодаря пандемии и карантину, у некоторых подопечных фонда появилась возможность переехать из ПНИ «на свободу» — в квартиры сопровождаемого проживания. И начать совершенно другую жизнь.

Главный редактор журнала «Домашний очаг» и волонтер фонда «Жизненный путь» Наталья Родикова рассказала о проекте:

«Идея съемки родилась у сотрудниц фонда “Жизненный путь” Марины Быковой и Анфисы Карчевской, я уже несколько лет волонтерю в этом фонде, мы дружим, много времени проводим вместе и думаем о том, как всем рассказать, что ментальные особенности не должны быть тюрьмой и наказанием. В конце концов, это было неизбежно: почему бы не сделать съемку с нашими прекрасными друзьями из ПНИ в глянце? Не социалку, которая и так понятна, а маленький арт-проект. Глянцевый редактор я или кто!

Почему именно фэшн-съемка? Потому что важно, чтобы все люди, которые этого хотят, имели возможность присутствовать везде. Модели для съемки выбираются по простому принципу: это должно быть интересное лицо, которое хочется рассматривать, которое вписывается в образ или даже формирует образ. Ну вот эти люди — интересные, и им было интересно, и нам всем было ужасно интересно. Примерно так имеет смысл делать все, наверное».

Посмотреть все фотографии и прочитать истории героев — Натальи, Светы, Нины и Димы, а также волонтеров Наташи и Кирилла — можно на сайте Домашнего очага.

Фотографии: Владимир Аверин для «Домашнего очага».

Люди часто уверены, что никогда не попадут в абьюзивные или насильственные отношения, потому что сразу распознают абьюзера. Медиа «Утопия» от центра «Насилию.нет» разработали тест «Как далеко могут зайти ваши отношения с абьюзером?». Пройдите, чтобы узнать — сможете ли вы вовремя разорвать связь?

Уверены, что никогда не попадете на удочку абьюзера и сможете вовремя разорвать связь? Проверьте в нашем тесте, насколько долго вы готовы находиться в токсичных отношениях

​​Главная трансляция этого дня. Прокуратура Колпинского района Петербурга потребовала запретить аниме «Наруто», «Тетрадь смерти», «Токийский террор», «Эльфийская песнь», «Инуяшики» и «Межвидовые рецензенты», а также песню рэпера Моргенштерна «Я съел деда».

Эксперты, которых прокурор привел в суд, рассказывают, что аниме пропагандирует суицид и нетрадиционные сексуальные отношения. В защиту аниме не выступает никто — владельцев сайтов, где они вывешены, не нашли.

Судья Дмитрий Никулин уже запретил «Тетрадь смерти», «Токийский террор» и «Инуяшики». На этом кадре судья с прокурором внимательно изучают «Эльфийскую песнь».

Сегодня запрещают конкретные ссылки, но, по мнению юристов, Роскомнадзор может использовать эти решения, чтобы совсем заблокировать аниме и песню.

​​«Жизнь в полузаброшенном поселке была интересна еще и тем, что „большой земле“ не было дела до нас, а нам до нее. Два мира встречались во время выборов, на которые ходили все, потому что привозили не только бюллетени, но и магазин, в котором можно было хоть что-то купить — чаще всего какую-то ерунду в виде брелоков и футболок с Леонардо Ди Каприо».

«Если нам с сестрой становилось скучно, то папа строил шалашик из веток, чтобы мы играли в нем и не убегали искать что-нибудь интересное в лес. Так мы сидели в своем замке и притворялись медведями: объедались черникой до синих зубов, или карабкались на деревья и довольно рычали. Или валялись кверху животами на больших сухих островках мха».

«Отец мог сделать укол от столбняка по случаю проколотой ноги, обработать раны настоем березовых почек, вправить вывих или наложить шину на перелом. Он сам лечил домашних животных и делал небольшие операции — мог зашить рану или кастрировать борова: всему этому он учился от старших приятелей и по книжкам».

Анна Пугачева выросла в семье лесничего в поселке Черная Речка, где уже тогда жили около 100 человек. Сейчас поселка и вовсе нет, даже на карте. Специально для рубрики «С ее слов» Анна рассказывает о том, как она жила в Черной Речке и как поселок исчезал у нее на глазах: https://holod.media/2021/01/21/chernaya-rechka/