Итак, 3 важные мысли из книги «Поток. Психология оптимального переживания»
1. Как и во всех книгах по саморазвитию, фундаментальное значение в «Потоке» автор придает наличию цели. Он предлагает ставить цели для всех видов деятельности, даже для прогулки. И, если честно, сейчас мне нравится эта мысль: я попробовала на практике и действительно получила больше радости и наслаждения на прогулках, когда ставила себе цели: пройти 6 км, дойти на новой кофейни, обойти вокруг двух парков. Взяла на вооружение и теперь стараюсь ставить интересные цели на каждый день!
2. Получать информацию — важная база для развития и состояния потока. Очень важный пункт про важность приобретать новые знания: без постоянного стимулирования и тренировки мозга он «легким движением руки» превращается в болото. Я знаю это по себе, знаю и то, что очень сложно заставить мозг работать после долгого отдыха. Но только через усилия и силу воли происходит движение вперед, радость узнавания нового и состояние ✨потока✨
3. Жить с уверенностью в себе, но без концентрации на себе. Вот эта мысль мне ооочень актуальна: я склонна к чрезмерной рефлексии и точно знаю, что это скорее отрицательная черта, которая мешает мне строить свою счастливую жизнь. Автор «Потока» пишет о том, что рефлексия хороша в моменте: для рациональных выводов и корректировки курса движения, но чрезмерная концентрация на себе мешает органично жить и двигаться вместе с окружающим миром, запирая человека с гуще своих собственных мыслей. Да, да, и ещё раз да, это я прошла, этого нам больше не надо!)
Резюме:книга крутая, но для неё нужно «своё время». Я точно буду её перечитывать, потому что сейчас забрала только небольшую часть информации. Но и эта небольшая уже сделала мою жизнь радостнее 🫂
#почитать
1. Как и во всех книгах по саморазвитию, фундаментальное значение в «Потоке» автор придает наличию цели. Он предлагает ставить цели для всех видов деятельности, даже для прогулки. И, если честно, сейчас мне нравится эта мысль: я попробовала на практике и действительно получила больше радости и наслаждения на прогулках, когда ставила себе цели: пройти 6 км, дойти на новой кофейни, обойти вокруг двух парков. Взяла на вооружение и теперь стараюсь ставить интересные цели на каждый день!
2. Получать информацию — важная база для развития и состояния потока. Очень важный пункт про важность приобретать новые знания: без постоянного стимулирования и тренировки мозга он «легким движением руки» превращается в болото. Я знаю это по себе, знаю и то, что очень сложно заставить мозг работать после долгого отдыха. Но только через усилия и силу воли происходит движение вперед, радость узнавания нового и состояние ✨потока✨
3. Жить с уверенностью в себе, но без концентрации на себе. Вот эта мысль мне ооочень актуальна: я склонна к чрезмерной рефлексии и точно знаю, что это скорее отрицательная черта, которая мешает мне строить свою счастливую жизнь. Автор «Потока» пишет о том, что рефлексия хороша в моменте: для рациональных выводов и корректировки курса движения, но чрезмерная концентрация на себе мешает органично жить и двигаться вместе с окружающим миром, запирая человека с гуще своих собственных мыслей. Да, да, и ещё раз да, это я прошла, этого нам больше не надо!)
Резюме:
#почитать
Я домучила книгу "Создатель" — биографию Антона Носика.
Во-первых, я рада, что эта книга попала мне в руки и я узнала про жизнь и способ мыслить Антона Борисовича. Там удивительно всё: от невероятно интеллигентной семьи и способа мылить до редких способностей мэтчмейкера... На заре интернета Носик разглядел его будущую мощь и своими руками (скорее, мозгами)) прокладывал ему путь в нашей стране. Прикольно читать слова Носика конца 90-х годов про контент и целевую аудиторию и находить отклик в 2024 🙃
Во-вторых, насколько я в восторге от личности Носика, настолько же мне не понравился автор — возможно, это из-за его графомании, которая меня выбешивала всю книгу. Работу он проделал огромную, но местами я нервно чесалась от скуки.
Моя оценка: читать книгу как художественную литературу я бы не советовала, а вот как любопытную историю о жизни одного из первых российских блогеров и, собственно, одного из создателей рунета, завернутую в экономико-политические события 1990-2017 годов, очень даже!
#почитать
Во-первых, я рада, что эта книга попала мне в руки и я узнала про жизнь и способ мыслить Антона Борисовича. Там удивительно всё: от невероятно интеллигентной семьи и способа мылить до редких способностей мэтчмейкера... На заре интернета Носик разглядел его будущую мощь и своими руками (скорее, мозгами)) прокладывал ему путь в нашей стране. Прикольно читать слова Носика конца 90-х годов про контент и целевую аудиторию и находить отклик в 2024 🙃
Во-вторых, насколько я в восторге от личности Носика, настолько же мне не понравился автор — возможно, это из-за его графомании, которая меня выбешивала всю книгу. Работу он проделал огромную, но местами я нервно чесалась от скуки.
Моя оценка: читать книгу как художественную литературу я бы не советовала, а вот как любопытную историю о жизни одного из первых российских блогеров и, собственно, одного из создателей рунета, завернутую в экономико-политические события 1990-2017 годов, очень даже!
#почитать
#почитать
«Код экстраординарности» Вишена Лакьяни — книга, которая вызывала у меня смешанные чувства в процессе чтения, но оставила чувство вдохновения после. Считаю, это говорит о многом)
Как обычно, ниже я напишу главные мысли, которые мне запали в голову и пришлись максимально под моё состояние.
«Код экстраординарности» Вишена Лакьяни — книга, которая вызывала у меня смешанные чувства в процессе чтения, но оставила чувство вдохновения после. Считаю, это говорит о многом)
Как обычно, ниже я напишу главные мысли, которые мне запали в голову и пришлись максимально под моё состояние.
Дочитала «сад против времени» Оливии Лэнг. Советую только тем, кто любит книги Оливии (я) и кто готов продираться через сотни незнакомых названий цветов (тоже я).
Книга прекрасная: на одной чаше весов тут тончайше описана любовь к саду и растениям, а на другой — довольно сурово показан сад как показатель власти, силы и денег в обществе ещё со времен Адама и Евы 🌚
Я прочитала с огромным удовольствием, собственный сад, конечно, захотела основательно и в очередной раз поняла, что Оливия Лэнг мой автор абсолютно точно.
А теперь ваша очередь: в комментариях делитесь, что последнее прочли, и советуйте, что почитать другим👇🏼
#почитать
Книга прекрасная: на одной чаше весов тут тончайше описана любовь к саду и растениям, а на другой — довольно сурово показан сад как показатель власти, силы и денег в обществе ещё со времен Адама и Евы 🌚
Я прочитала с огромным удовольствием, собственный сад, конечно, захотела основательно и в очередной раз поняла, что Оливия Лэнг мой автор абсолютно точно.
А теперь ваша очередь: в комментариях делитесь, что последнее прочли, и советуйте, что почитать другим👇🏼
#почитать
На выходных не только успела дочитать «Воскресение», но и посмотрела спектакль по нему в театре им. Ленсовета.
Роман прочла за 3 дня и взахлеб, чего не ожидала: думала, буду тянуть 2 недели. Читается на удивление легко и захватывает моментально не только линией духовных изменений Нехлюдова и судьбой Катюши, но и очень понятными из 2025 наблюдениями Толстого за особенностями людей, стоящих у власти и правящих страной: «люди хотели делать невозможное дело: будучи злы, исправлять зло».
Прочесть от всей души советую, помимо прочего это последнее серьезное произведение Толстого, в котором он в некотором роде переосмысливает свою жизнь и так ярко описывает общество конца 19 века, что вопросов о событиях начала 20 века не возникает.
А про спектакль расскажу в новом влоге в это воскресенье 🌚
#почитать
Роман прочла за 3 дня и взахлеб, чего не ожидала: думала, буду тянуть 2 недели. Читается на удивление легко и захватывает моментально не только линией духовных изменений Нехлюдова и судьбой Катюши, но и очень понятными из 2025 наблюдениями Толстого за особенностями людей, стоящих у власти и правящих страной: «люди хотели делать невозможное дело: будучи злы, исправлять зло».
Прочесть от всей души советую, помимо прочего это последнее серьезное произведение Толстого, в котором он в некотором роде переосмысливает свою жизнь и так ярко описывает общество конца 19 века, что вопросов о событиях начала 20 века не возникает.
А про спектакль расскажу в новом влоге в это воскресенье 🌚
#почитать
Проглотила за день книгу Лурье «Петербург накануне революции» — советую, если ищете легкого чтения.
В книге собраны интересные факты, традиции и истории Петербурга конца 19 — начала 20 века, например, я узнала, что:
- «обряд ерша» (запивать водку пивом) придумали далеко не студенты двухтысячных
- Гриндером дореволюционного Петербурга были спектакли по средам в Мариинке, Таврический и бани
- эзотерика была в почете у богачей и политиков (Толстой, кстати, в «Воскресении» об этом тоже пишет).
Очень ненавязчивая и забавная литература, советую!
#почитать
В книге собраны интересные факты, традиции и истории Петербурга конца 19 — начала 20 века, например, я узнала, что:
- «обряд ерша» (запивать водку пивом) придумали далеко не студенты двухтысячных
- Гриндером дореволюционного Петербурга были спектакли по средам в Мариинке, Таврический и бани
- эзотерика была в почете у богачей и политиков (Толстой, кстати, в «Воскресении» об этом тоже пишет).
Очень ненавязчивая и забавная литература, советую!
#почитать
Закончила «Процесс» Кафки: +1 в список любимых книг.
Я люблю произведения, которые не дают окончательного ответа на вопросы и заставляют думать — так вот где Линч учился, там Кафка преподавал. Количество возможных интерпретаций этого романа я даже представить не могу, но уверена, что все они верные и являются частью правды, которую, однако, собрать воедино нереально.
Почему мне так понравился «Процесс»:
- абсурдностью. Я люблю абсурд, он открывает «творческий канал» и триггерит мозг работать. У Кафки абсурд очень кинематографичный и пугающий.
- описанием работы системы. Роман был написан в начале 20 века и очень пророчески: в полной мере описывает систему, выстроенную в итоге во многих бюрократических странах. «Ступени и ранги суда бесконечны и неизвестны даже посвящённым».
- Намеком на том, что действительность надо проверять и не доверять слепо всему, что говорят и делают люди вокруг. Кто судьи? В чем вина? Каков закон? Кто прав? И кто, в конце концов, в этой системе я?
Великий роман. 10/10
#почитать
Я люблю произведения, которые не дают окончательного ответа на вопросы и заставляют думать — так вот где Линч учился, там Кафка преподавал. Количество возможных интерпретаций этого романа я даже представить не могу, но уверена, что все они верные и являются частью правды, которую, однако, собрать воедино нереально.
Почему мне так понравился «Процесс»:
- абсурдностью. Я люблю абсурд, он открывает «творческий канал» и триггерит мозг работать. У Кафки абсурд очень кинематографичный и пугающий.
- описанием работы системы. Роман был написан в начале 20 века и очень пророчески: в полной мере описывает систему, выстроенную в итоге во многих бюрократических странах. «Ступени и ранги суда бесконечны и неизвестны даже посвящённым».
- Намеком на том, что действительность надо проверять и не доверять слепо всему, что говорят и делают люди вокруг. Кто судьи? В чем вина? Каков закон? Кто прав? И кто, в конце концов, в этой системе я?
Великий роман. 10/10
#почитать
За 2 вечера прочла «Воображаемую реальность» Анри Картье-Брессона. Можно было сделать это за 2 часа, но емкость моего книжного времени сильно уменьшилась. «Воображаемая реальность» — сборник дневниковых записей и заметок величайшего фотографа и одного из основателей «Магнума»: но никаких технических деталей и лекций о фотографии, только впечатления Картье-Брессона о мире сквозь камеру. Легкая и очень интересная работа, мне пришлась в самый раз в качестве отдыха от величайщего философского романа 20 века 🫠 Для вдохновения добавила к посту мои любимые фотографии Картье-Брессона.
«Это иллюзия, что снимки сделаны при помощи фотоаппарата. Они созданы при помощи глаз, руки и сердца». Легенда!
#почитать
«Это иллюзия, что снимки сделаны при помощи фотоаппарата. Они созданы при помощи глаз, руки и сердца». Легенда!
#почитать
Было решено перечитать эссе Толстой и, как только потеплеет, гулять, запрокинув голову наверх, до самого развода мостов:
«…если не запрокидывать голову, то в Питере вообще нечего делать: асфальт как асфальт, пыль или лужи, кошмарные парадные, пахнущие кошками и человеком, мусорные баки, ларьки с кефиром «Петмол». Если же смотреть вверх, от второго этажа и выше, то увидишь совсем другой город: там еще живут маски, вазы, венки, рыцари, каменные коты, раковины, змеи, стрельчатые окна, витые колонки, львы, смеющиеся лица младенцев или ангелов. Их забыли, или не успели уничтожить мясники двадцатого века, гонявшиеся за людьми. Один, главный, все кружил по городу мокрыми октябрьскими вечерами, перепрятывался, таился, и в ночь на 25 октября, как нас учили в школе, заночевал у некоей Маргариты Фофановой, пламенной и так далее, а может быть, вовсе и не пламенной, — тут вам не Испания, — а обычной, водянистой и недальновидной дамы с лицом белым и прозрачным, как у всех, кто умывается невской водой. На рассвете, подкрепившись хорошим кофе и теплыми белыми булочками с вареньем из красной смородины, он выскользнул в дождевую мглу и побежал в Смольный: составлять списки жертв, прибирать к рукам то, что ему не принадлежало, ломать то, что не строил, сбивать лепнину, гадить в парадных, сморкаться в тюль, разорять чужие сны, а в первую очередь расстреливать поэтов и сновидцев. Хорошо ли ему спалось на пуховичках у Фофановой, или он весь извертелся, предвкушая мор и глад? Сладко ли спалось пламенной Маргарите, или же к ней приходил предзимний кошмар, суккуб с членами ледяными как ружейные стволы? Этого в школе не рассказывают, там вообще ничему важному не учат, — ни слова, например, о конструировании и размножении снов, а между тем, есть сон, в котором Маргарита, увидев, в свою очередь, другой сон, — какой, мне отсюда плохо видно, мешает угол дома, — тихо встает с лежанки, прихватив с собой подушку-думочку, — небольшую, размером как раз с лицо, тихо входит к похрапывающему, жуткому своему гостю и во имя всех живых и теплых, невинных и нежных, ни о чем не подозревающих, во имя будущего, во имя вечности плотно накладывает плотную, жесткую, бисерными розами вышитую подушечку на рыжеватое рыльце суккуба, на волосатые его дыхательные отверстия, насморочные воздуховоды, жевательную щель. Плотно-плотно накладывает, наваливается пламенным телом, ждет, пока щупальца и отростки, бьющиеся в воздухе, ослабеют и затихнут. И город спасен.
Никакие сны не проходят бесследно: от них всегда что-нибудь остается, только мы не знаем, чьи они. Когда на Литейном, в душном пекле лета, глаз ловит надпись на табличке в подворотне: «Каждый день — крокодилы, вараны, рептилии!» — что нужно об этом думать? Кто тут ворочался в портвейновом кошмаре, кто обирал зеленых чертей с рукава? Кто послал этот отчаянный крик и откуда — с привидевшейся Амазонки, с призрачного Нила, или с иных, безымянных рек, тайно связанных подземной связью с серыми невскими рукавами? И чем ему можно помочь?
Никому ничем нельзя помочь, разве что жить здесь, видеть свои собственные сны и развешивать их по утрам на просушку на балконных перилах, чтобы ветер разносил их, как мыльную пену, куда попало: на верхушки тополей, на крыши трамваев, на головы избранных, несущих, как заговорщики, белые флоксы — тайные знаки возрождения.»
Татьяна Толстая, «Чужие сны»
#почитать
«…если не запрокидывать голову, то в Питере вообще нечего делать: асфальт как асфальт, пыль или лужи, кошмарные парадные, пахнущие кошками и человеком, мусорные баки, ларьки с кефиром «Петмол». Если же смотреть вверх, от второго этажа и выше, то увидишь совсем другой город: там еще живут маски, вазы, венки, рыцари, каменные коты, раковины, змеи, стрельчатые окна, витые колонки, львы, смеющиеся лица младенцев или ангелов. Их забыли, или не успели уничтожить мясники двадцатого века, гонявшиеся за людьми. Один, главный, все кружил по городу мокрыми октябрьскими вечерами, перепрятывался, таился, и в ночь на 25 октября, как нас учили в школе, заночевал у некоей Маргариты Фофановой, пламенной и так далее, а может быть, вовсе и не пламенной, — тут вам не Испания, — а обычной, водянистой и недальновидной дамы с лицом белым и прозрачным, как у всех, кто умывается невской водой. На рассвете, подкрепившись хорошим кофе и теплыми белыми булочками с вареньем из красной смородины, он выскользнул в дождевую мглу и побежал в Смольный: составлять списки жертв, прибирать к рукам то, что ему не принадлежало, ломать то, что не строил, сбивать лепнину, гадить в парадных, сморкаться в тюль, разорять чужие сны, а в первую очередь расстреливать поэтов и сновидцев. Хорошо ли ему спалось на пуховичках у Фофановой, или он весь извертелся, предвкушая мор и глад? Сладко ли спалось пламенной Маргарите, или же к ней приходил предзимний кошмар, суккуб с членами ледяными как ружейные стволы? Этого в школе не рассказывают, там вообще ничему важному не учат, — ни слова, например, о конструировании и размножении снов, а между тем, есть сон, в котором Маргарита, увидев, в свою очередь, другой сон, — какой, мне отсюда плохо видно, мешает угол дома, — тихо встает с лежанки, прихватив с собой подушку-думочку, — небольшую, размером как раз с лицо, тихо входит к похрапывающему, жуткому своему гостю и во имя всех живых и теплых, невинных и нежных, ни о чем не подозревающих, во имя будущего, во имя вечности плотно накладывает плотную, жесткую, бисерными розами вышитую подушечку на рыжеватое рыльце суккуба, на волосатые его дыхательные отверстия, насморочные воздуховоды, жевательную щель. Плотно-плотно накладывает, наваливается пламенным телом, ждет, пока щупальца и отростки, бьющиеся в воздухе, ослабеют и затихнут. И город спасен.
Никакие сны не проходят бесследно: от них всегда что-нибудь остается, только мы не знаем, чьи они. Когда на Литейном, в душном пекле лета, глаз ловит надпись на табличке в подворотне: «Каждый день — крокодилы, вараны, рептилии!» — что нужно об этом думать? Кто тут ворочался в портвейновом кошмаре, кто обирал зеленых чертей с рукава? Кто послал этот отчаянный крик и откуда — с привидевшейся Амазонки, с призрачного Нила, или с иных, безымянных рек, тайно связанных подземной связью с серыми невскими рукавами? И чем ему можно помочь?
Никому ничем нельзя помочь, разве что жить здесь, видеть свои собственные сны и развешивать их по утрам на просушку на балконных перилах, чтобы ветер разносил их, как мыльную пену, куда попало: на верхушки тополей, на крыши трамваев, на головы избранных, несущих, как заговорщики, белые флоксы — тайные знаки возрождения.»
Татьяна Толстая, «Чужие сны»
#почитать
На выходных дочитала книгу «Курс: разговоры со студентами» — это расшифровки лекций Дмитрия Крымова студентам в ГИТИСе. Что ж, я не припомню, когда я читала что-то хоть немного такое же вдохновляющее, как эти лекции Дмитрия Анатольевича. Они не столько про работу театральных художников, сколько про анализ собственных впечатлений от жизни, детства, прочитанных книг, съеденного яблока.
В лекциях Крымов задает вопросы, рассуждает о Толстом, Гоголе и Цветаевой, делится своим восприятием разных событий — и всё это приводит к какому-то тотальному переосмыслению собственной жизни, изменению взгляда на творчество и желанию окунуться в мир искусства глубже.
Эта книга остается у меня настольной, я точно буду её перечитывать и отпечатывать в памяти слова Дмитрия Анатольевича. «Невозможно, что это невозможно». Любовь.
#почитать
В лекциях Крымов задает вопросы, рассуждает о Толстом, Гоголе и Цветаевой, делится своим восприятием разных событий — и всё это приводит к какому-то тотальному переосмыслению собственной жизни, изменению взгляда на творчество и желанию окунуться в мир искусства глубже.
Эта книга остается у меня настольной, я точно буду её перечитывать и отпечатывать в памяти слова Дмитрия Анатольевича. «Невозможно, что это невозможно». Любовь.
#почитать
На прошлой неделе взахлеб прочла «Дочь самурая» Эцу Инагаки Сугимото — и определенно точно могу советовать книгу вам!
Это удивительная и, наверное, уникальная история: автор родилась в 19 веке в очень знатном, но разорившемся роде самураев, и выросла в традициях старой Японии. А потом она оказалась в Америке и узнала другую сторону мира. В книге Эцу нежно, красиво и образно рассказывает про традиции в знатных семьях Японии, про образ жизни и воспитание в традиционном и очень патриархальном стиле — и это она делает с большой любовью, хоть душа её гораздо свободнее, чем это принято для женщин Японии тех лет.
Очень интересная и размеренная книга не только про сравнение стран и обычаев, но и про внутреннюю силу и стойкость. Красиво, медитативно и ооочень интересно. Теперь я точно еду в Японию!
#почитать
Это удивительная и, наверное, уникальная история: автор родилась в 19 веке в очень знатном, но разорившемся роде самураев, и выросла в традициях старой Японии. А потом она оказалась в Америке и узнала другую сторону мира. В книге Эцу нежно, красиво и образно рассказывает про традиции в знатных семьях Японии, про образ жизни и воспитание в традиционном и очень патриархальном стиле — и это она делает с большой любовью, хоть душа её гораздо свободнее, чем это принято для женщин Японии тех лет.
Очень интересная и размеренная книга не только про сравнение стран и обычаев, но и про внутреннюю силу и стойкость. Красиво, медитативно и ооочень интересно. Теперь я точно еду в Японию!
#почитать