Forwarded from Евгений Мураев (E V)
Мало на свете вещей интереснее, чем то, как вчерашние принципиальные борцы за границы 1991 года и сторонники войны до последнего украинца вдруг прозревают и начинают «переобуваться», демонстрируя удивительную гибкость тела.
Всего лишь поменялись настроения у хозяев в Белом доме – и вот уже Юлия Тимошенко возмущена словами главы немецкой разведки Бруно Каля, который заявил, что Европе выгодно, чтобы война в Украине продолжалась до 2030 года.
Ей, видите ли, больно такое слышать – да и Лёша Гончаренко почему-то тоже не хочет больше защищать Европу. Теперь оказывается, что ценой самого существования Украины и ценой жизней сотен тысяч украинцев кто-то решил заплатить за «истощение» России ради безопасности в Европе».
За оборот «мы даже не думали, что об этом решаться сказать столь официально и открыто» Юлии Владимировне можно смело вручить переходящее знамя ударника лицемерия. Потому, что они прекрасно всё знали и понимали, много лет подряд системно саботируя выполнение Минских соглашений и всеми силами толкая Украину в войну.
Когда я в эфирах предупреждал их, куда нас приведет такая политика, в ответ они с пеной у рта кричали о цивилизационном выборе, членстве в НАТО и о том, что попытка «протащить Минские» — это госизмена и, цитата, «покушение на само существование страны». Хотя до последнего момента именно выполнение этих соглашений и сохранение Донбасса в составе Украины было кратчайшим путем к миру.
Как раз за эту позицию сначала Порошенко, а потом и Зеленский мне и выписали госизмену.
Когда я называл Майдан госпереворотом, как меня только не называли и куда только не вносили. Теперь же, когда республиканец Роберт Кеннеди, министр здравоохранения США публично признает, что USAID финансировали госпереворот – все «патриоты» молчат в унисон. Потому, что это нога, у кого надо нога (с).
Теперь вместе с шерифом поменялась повестка – и все политические флюгеры резко стали сражаться за мир, мимикрируя под новые обстоятельства. Потому, что надо понравиться новому хозяину.
Только если все эти персонажи и дальше останутся в украинской политике, торговля страной и уничтожение народа продолжится. Тут даже доказывать ничего не нужно - просто необходимо иметь больше одной извилины и хорошую память.
Всего лишь поменялись настроения у хозяев в Белом доме – и вот уже Юлия Тимошенко возмущена словами главы немецкой разведки Бруно Каля, который заявил, что Европе выгодно, чтобы война в Украине продолжалась до 2030 года.
Ей, видите ли, больно такое слышать – да и Лёша Гончаренко почему-то тоже не хочет больше защищать Европу. Теперь оказывается, что ценой самого существования Украины и ценой жизней сотен тысяч украинцев кто-то решил заплатить за «истощение» России ради безопасности в Европе».
За оборот «мы даже не думали, что об этом решаться сказать столь официально и открыто» Юлии Владимировне можно смело вручить переходящее знамя ударника лицемерия. Потому, что они прекрасно всё знали и понимали, много лет подряд системно саботируя выполнение Минских соглашений и всеми силами толкая Украину в войну.
Когда я в эфирах предупреждал их, куда нас приведет такая политика, в ответ они с пеной у рта кричали о цивилизационном выборе, членстве в НАТО и о том, что попытка «протащить Минские» — это госизмена и, цитата, «покушение на само существование страны». Хотя до последнего момента именно выполнение этих соглашений и сохранение Донбасса в составе Украины было кратчайшим путем к миру.
Как раз за эту позицию сначала Порошенко, а потом и Зеленский мне и выписали госизмену.
Когда я называл Майдан госпереворотом, как меня только не называли и куда только не вносили. Теперь же, когда республиканец Роберт Кеннеди, министр здравоохранения США публично признает, что USAID финансировали госпереворот – все «патриоты» молчат в унисон. Потому, что это нога, у кого надо нога (с).
Теперь вместе с шерифом поменялась повестка – и все политические флюгеры резко стали сражаться за мир, мимикрируя под новые обстоятельства. Потому, что надо понравиться новому хозяину.
Только если все эти персонажи и дальше останутся в украинской политике, торговля страной и уничтожение народа продолжится. Тут даже доказывать ничего не нужно - просто необходимо иметь больше одной извилины и хорошую память.
Open Source как синтез христианского нестяжательства и коммунитарных идеалов: цифровая агапе
Идея открытого доступа к знаниям, коллективного творчества и отказа от собственнических ограничений лежит в основе феномена open source. Однако его философские корни уходят глубже современных IT-трендов — они переплетаются с многовековыми традициями христианского нестяжательства и утопических коммунитарных моделей. Open source можно рассматривать как уникальный цифровой ответ на вечный вопрос: как преодолеть эгоизм частного владения ради общего блага?
Монастырь как протокол: нестяжательство в действии
Христианская аскетическая традиция, особенно в ее восточном варианте, всегда подчеркивала опасность частной собственности для духовного роста. Византийские исихасты, русские нестяжатели вроде Нила Сорского, францисканцы на Западе — все они видели в отказе от личного владения путь к свободе и единству. Монастыри становились пространствами общего труда: рукописи переписывались и распространялись без авторских прав, знания передавались как дар, ремесленные технологии не патентовались, а открыто делились. В этом смысле средневековые скриптории с их копированием манускриптов — прямой аналог современных репозиториев GitHub, где код свободно форкается и улучшается сообществом. Лицензия GPL, требующая сохранения открытости производных продуктов, напоминает принцип «все общее» из Деяний апостолов (2:44).
От утопий к цифровым коммунам: коллективное производство
Раннесоциалистические проекты вроде фаланг Фурье или коммун Оуэна пытались создать общества, где ресурсы и результаты труда принадлежат всем. Маркс, провозглашая лозунг «От каждого по способностям, каждому по потребностям», мечтал о системе, снимающей отчуждение через совместное творчество. Open source реализует эту мечту в виртуальном пространстве: тысячи разработчиков добровольно вносят свой вклад в проекты, не требуя персональной прибыли. Ядро Linux, созданное Линусом Торвальдсом, или Wikipedia — это цифровые коммуны, где статус определяется не собственностью, а вкладом в общее дело. Даже конфликты форков (как в истории Node.js и io.js) напоминают диалектику марксизма — борьбу идей при сохранении общей цели.
Парадоксы синтеза: между даром и рынком
Однако open source — не слепок с прошлого, а их диалектическое преодоление. В отличие от монашеских обетов, участники сообществ часто работают на коммерческие компании (Red Hat, IBM). В отличие от плановой экономики, здесь царит хаотичная самоорганизация. Это не «чистый» коммунизм, а гибрид, где логика дара (по Моссу) сочетается с рыночной рациональностью. Разработчики получают символический капитал (репутацию), компании — бесплатные инновации, пользователи — свободу выбора. Критики справедливо отмечают, что за романтикой открытости часто скрывается эксплуатация энтузиастов корпорациями. Но сам факт, что Apache или Kubernetes стали инфраструктурой мировой экономики, не принадлежа никому, — революция в духе Прудона: «Собственность есть кража», но в данном случае кража у индивидуализма ради общего блага.
Заключение: цифровая койнония
Open source — не религия и не идеология, а живая практика, переосмысливающая древние идеалы в эпоху битов. Как средневековые цеха сохраняли знания через ученичество, а социалисты-утописты мечтали о фабриках без хозяев, так GitHub стал собором XXI века, где каждый камень (строка кода) кладется руками невидимых братьев и сестер. Это не утопия, но доказательство: даже в мире алгоритмического капитализма возможно пространство, где знание остается общим достоянием — современная форма того, что христиане называли «койнонией» (общением в любви), а Маркс — «подлинно человеческими отношениями». Возможно, в этом синтезе агапе и коллективного разума — главная надежда на преодоление цифрового Вавилона.
@demosby
Идея открытого доступа к знаниям, коллективного творчества и отказа от собственнических ограничений лежит в основе феномена open source. Однако его философские корни уходят глубже современных IT-трендов — они переплетаются с многовековыми традициями христианского нестяжательства и утопических коммунитарных моделей. Open source можно рассматривать как уникальный цифровой ответ на вечный вопрос: как преодолеть эгоизм частного владения ради общего блага?
Монастырь как протокол: нестяжательство в действии
Христианская аскетическая традиция, особенно в ее восточном варианте, всегда подчеркивала опасность частной собственности для духовного роста. Византийские исихасты, русские нестяжатели вроде Нила Сорского, францисканцы на Западе — все они видели в отказе от личного владения путь к свободе и единству. Монастыри становились пространствами общего труда: рукописи переписывались и распространялись без авторских прав, знания передавались как дар, ремесленные технологии не патентовались, а открыто делились. В этом смысле средневековые скриптории с их копированием манускриптов — прямой аналог современных репозиториев GitHub, где код свободно форкается и улучшается сообществом. Лицензия GPL, требующая сохранения открытости производных продуктов, напоминает принцип «все общее» из Деяний апостолов (2:44).
От утопий к цифровым коммунам: коллективное производство
Раннесоциалистические проекты вроде фаланг Фурье или коммун Оуэна пытались создать общества, где ресурсы и результаты труда принадлежат всем. Маркс, провозглашая лозунг «От каждого по способностям, каждому по потребностям», мечтал о системе, снимающей отчуждение через совместное творчество. Open source реализует эту мечту в виртуальном пространстве: тысячи разработчиков добровольно вносят свой вклад в проекты, не требуя персональной прибыли. Ядро Linux, созданное Линусом Торвальдсом, или Wikipedia — это цифровые коммуны, где статус определяется не собственностью, а вкладом в общее дело. Даже конфликты форков (как в истории Node.js и io.js) напоминают диалектику марксизма — борьбу идей при сохранении общей цели.
Парадоксы синтеза: между даром и рынком
Однако open source — не слепок с прошлого, а их диалектическое преодоление. В отличие от монашеских обетов, участники сообществ часто работают на коммерческие компании (Red Hat, IBM). В отличие от плановой экономики, здесь царит хаотичная самоорганизация. Это не «чистый» коммунизм, а гибрид, где логика дара (по Моссу) сочетается с рыночной рациональностью. Разработчики получают символический капитал (репутацию), компании — бесплатные инновации, пользователи — свободу выбора. Критики справедливо отмечают, что за романтикой открытости часто скрывается эксплуатация энтузиастов корпорациями. Но сам факт, что Apache или Kubernetes стали инфраструктурой мировой экономики, не принадлежа никому, — революция в духе Прудона: «Собственность есть кража», но в данном случае кража у индивидуализма ради общего блага.
Заключение: цифровая койнония
Open source — не религия и не идеология, а живая практика, переосмысливающая древние идеалы в эпоху битов. Как средневековые цеха сохраняли знания через ученичество, а социалисты-утописты мечтали о фабриках без хозяев, так GitHub стал собором XXI века, где каждый камень (строка кода) кладется руками невидимых братьев и сестер. Это не утопия, но доказательство: даже в мире алгоритмического капитализма возможно пространство, где знание остается общим достоянием — современная форма того, что христиане называли «койнонией» (общением в любви), а Маркс — «подлинно человеческими отношениями». Возможно, в этом синтезе агапе и коллективного разума — главная надежда на преодоление цифрового Вавилона.
@demosby
Forwarded from Культура і Мастацтва
🖼️ Выстава «Вайна не змагла забраць толькі каханне» адкрыецца 19 сакавіка ў Дзяржаўным мемарыяльным комплексе «Хатынь».
———
🖼️ Выставка «Война не смогла забрать только любовь» откроется 19 марта в Государственном мемориальном комплексе «Хатынь».
🏛 Сачыце за навінамі разам з «Культурай і Мастацтвам».
———
🖼️ Выставка «Война не смогла забрать только любовь» откроется 19 марта в Государственном мемориальном комплексе «Хатынь».
🏛 Сачыце за навінамі разам з «Культурай і Мастацтвам».
Forwarded from Звязда
⚡️⚡️⚡ Турчын Аляксандр Генрыхавіч – прэм’ер-міністр Рэспублікі Беларусь 🇧🇾
Forwarded from Pavel Shchelin
По мотивам обсуждения "танца вокруг сделки". Этюд Маммон и Молох.
?– Трамп будет говорить с теми, кто хоть что-то решает- с Путиным, иранским аятоллой и т.д. А о чем говорить с Шольцем или Зеленским? Им просто скажут, что делать.
И погорит команда Трампа на этом на этом не раз. Маммон плохо понимает суицидальную иррациональность.
Глобалисты за 40 дней сделали Трампу 3 страйка, которым он пока мало что смог противопоставить. Германия осталась в лагере глобалистов, Зеленский унизил Трампа в Овальном Офисе (король его за это поблагодарил), ну и румынский суд демонстративно арестовал человека за которого Трамп публично заступался по сути как сюзерен. Теперь им осталось закрепить за собой Ватикан и Трампу ничего не останется как "умыть руки", потеряв часть имиджа "способного на невозможное". Слава Богу за все. Одна из причин - недооценка сложности текущего момента. "По плану максимум" команда американского президента, скорее всего, надеялась одновременно надавить на российских контрагентов (Peace through strength), думая, что последние находятся в отчаянном положении и совместить это с разгромом левоглобалистов (Зеленский их клиент). В их картине мира просто было немыслимо, чтобы нарциссизм Дональда Трампа был встречен еще большим нарциссизмом и упертостью.
Была у плана Трампа еще одна уязвимость - при недостатке реальных ресурсов влияния, планировалось компенсировать их его личной мессианской убеждённости в сверхспособности "совершать сделки" ("make deals".) Которые, кстати, Трампа никто не просил делать. Ни Украину, ни Россию, ни Европу deal не интересует, у всех этих элит - нравится нам это или нет- реальная дилемма: "Победа или смерть"
_
?– О том, что Штаты вносят 80% бюджета НАТО, а у Европы и Украины практически нет разного рода “ресурсов”, а они собираются продолжать воевать с Россией.
"Логосные" аргументы на данном этапе вторичны по отношению к понятиям "инициатива, статус и решимость принимать решения".
И не только. Просто у Маммона и Молоха - очень разные оптики. Маммон не играет в игры Молоха, а Молоху все равно на игры Маммона.
Зеленский - как представитель Левоглобализма, сейчас отыгрывает аватару Молоха - питается кровью в прямом смысле слова. Про деньги - это Трамп. Только время денег ушло… Денег нет ни у кого, напомню, что внешний долг США $30 с лишним триллионов и внутренний годовой дефицит расходов $2 трл.
И не обманывайтесь что “идея” Маммоны чем-то "лучше" иных бесовских идей. Маммон не "лучше" Молоха и не "хуже" Кибелы. Просто другой бес. Но бес.
При этом культ Маммона вполне себе производит сильные религиозные чувства. Можно прочесть про Теологию Процветания - Prosperity Gospel. Многие почему- то путают "деньги" как материю и "культ денег" как вполне себе религию. В целом у протестантизма с его зацикленности на избранности - скажем так - искушение Маммоной крайне тяжелое. Шутка про Лютера: "Блажен кто поднял три тонны бабла, а все нищеброды - исчадие зла" - не на пустом месте возникла… Либеральный утилитаризм - та же вера с тем же богом.
?– Трамп будет говорить с теми, кто хоть что-то решает- с Путиным, иранским аятоллой и т.д. А о чем говорить с Шольцем или Зеленским? Им просто скажут, что делать.
И погорит команда Трампа на этом на этом не раз. Маммон плохо понимает суицидальную иррациональность.
Глобалисты за 40 дней сделали Трампу 3 страйка, которым он пока мало что смог противопоставить. Германия осталась в лагере глобалистов, Зеленский унизил Трампа в Овальном Офисе (король его за это поблагодарил), ну и румынский суд демонстративно арестовал человека за которого Трамп публично заступался по сути как сюзерен. Теперь им осталось закрепить за собой Ватикан и Трампу ничего не останется как "умыть руки", потеряв часть имиджа "способного на невозможное". Слава Богу за все. Одна из причин - недооценка сложности текущего момента. "По плану максимум" команда американского президента, скорее всего, надеялась одновременно надавить на российских контрагентов (Peace through strength), думая, что последние находятся в отчаянном положении и совместить это с разгромом левоглобалистов (Зеленский их клиент). В их картине мира просто было немыслимо, чтобы нарциссизм Дональда Трампа был встречен еще большим нарциссизмом и упертостью.
Была у плана Трампа еще одна уязвимость - при недостатке реальных ресурсов влияния, планировалось компенсировать их его личной мессианской убеждённости в сверхспособности "совершать сделки" ("make deals".) Которые, кстати, Трампа никто не просил делать. Ни Украину, ни Россию, ни Европу deal не интересует, у всех этих элит - нравится нам это или нет- реальная дилемма: "Победа или смерть"
_
?– О том, что Штаты вносят 80% бюджета НАТО, а у Европы и Украины практически нет разного рода “ресурсов”, а они собираются продолжать воевать с Россией.
"Логосные" аргументы на данном этапе вторичны по отношению к понятиям "инициатива, статус и решимость принимать решения".
И не только. Просто у Маммона и Молоха - очень разные оптики. Маммон не играет в игры Молоха, а Молоху все равно на игры Маммона.
Зеленский - как представитель Левоглобализма, сейчас отыгрывает аватару Молоха - питается кровью в прямом смысле слова. Про деньги - это Трамп. Только время денег ушло… Денег нет ни у кого, напомню, что внешний долг США $30 с лишним триллионов и внутренний годовой дефицит расходов $2 трл.
И не обманывайтесь что “идея” Маммоны чем-то "лучше" иных бесовских идей. Маммон не "лучше" Молоха и не "хуже" Кибелы. Просто другой бес. Но бес.
При этом культ Маммона вполне себе производит сильные религиозные чувства. Можно прочесть про Теологию Процветания - Prosperity Gospel. Многие почему- то путают "деньги" как материю и "культ денег" как вполне себе религию. В целом у протестантизма с его зацикленности на избранности - скажем так - искушение Маммоной крайне тяжелое. Шутка про Лютера: "Блажен кто поднял три тонны бабла, а все нищеброды - исчадие зла" - не на пустом месте возникла… Либеральный утилитаризм - та же вера с тем же богом.
Forwarded from Белорусы и рынок
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
Forwarded from Эксперт ️
Америка попросту не вытянет стратегическую конфронтацию. Зачем Трамп предлагает сократить ядерные арсеналы
Речь о разоружении звучит неожиданно, особенно из уст Дональда Трампа. Напомню, во время его первой президентской каденции США вышли из договора по ракетам средней и меньшей дальности.
Более того, до самого конца пребывания у власти Трамп отказывался продлить на следующие пять лет Российско-американский договор о сокращении стратегических вооружений (СНВ-3).
Военно-политическая обстановка в мире изменилась, и США сталкиваются с трудностями в гонке стратегических ядерных вооружений, так как их арсенал требует обновления, в то время как Россия модернизирует свои запасы.
Внутриполитическая и экономическая ситуация в США требует ограничений в вооружениях, однако сокращение ядерного потенциала невозможно без серьезных усилий и международной готовности.
Главный научный сотрудник Института США и Канады РАН Владимир Батюк.
Противоречия в стратегии безопасности США
О полном отказе от ядерного оружия речи не пойдет: ядерное сдерживание — это единственный фактор, который предотвращает войны между великими державами. И кстати, украинский конфликт это наглядно подтвердил.
Риторика Дональда Трампа носит, безусловно, противоречивый характер. С одной стороны, он говорит о сокращении или даже о полной ликвидации ядерного оружия.
Но одновременно с денуклеаризацией — о необходимости создания глобальной стратегической системы американской противоракетной обороны.
Трамп хочет ограничить конкуренцию там, где США сегодня слабы, и перенаправить это противостояние в те области, где Штаты, по его мнению, сильны — в сферу противоракетной обороны и высокоточных конвенциональных вооружений, в том числе большой дальности.
Дело в том, что ядерные вооружения — это та область, где США стремительно проигрывают конкуренцию и не в состоянии свое отставание сократить.
Заместитель директора Центра комплексных европейских и международных исследований НИУ ВШЭ, заместитель директора исследовательских программ Совета по внешней и оборонной политике Дмитрий Суслов.
🥇 🥈 📈 — деловая журналистика с 1995 г.
Речь о разоружении звучит неожиданно, особенно из уст Дональда Трампа. Напомню, во время его первой президентской каденции США вышли из договора по ракетам средней и меньшей дальности.
Более того, до самого конца пребывания у власти Трамп отказывался продлить на следующие пять лет Российско-американский договор о сокращении стратегических вооружений (СНВ-3).
Военно-политическая обстановка в мире изменилась, и США сталкиваются с трудностями в гонке стратегических ядерных вооружений, так как их арсенал требует обновления, в то время как Россия модернизирует свои запасы.
Внутриполитическая и экономическая ситуация в США требует ограничений в вооружениях, однако сокращение ядерного потенциала невозможно без серьезных усилий и международной готовности.
Главный научный сотрудник Института США и Канады РАН Владимир Батюк.
Противоречия в стратегии безопасности США
О полном отказе от ядерного оружия речи не пойдет: ядерное сдерживание — это единственный фактор, который предотвращает войны между великими державами. И кстати, украинский конфликт это наглядно подтвердил.
Риторика Дональда Трампа носит, безусловно, противоречивый характер. С одной стороны, он говорит о сокращении или даже о полной ликвидации ядерного оружия.
Но одновременно с денуклеаризацией — о необходимости создания глобальной стратегической системы американской противоракетной обороны.
Трамп хочет ограничить конкуренцию там, где США сегодня слабы, и перенаправить это противостояние в те области, где Штаты, по его мнению, сильны — в сферу противоракетной обороны и высокоточных конвенциональных вооружений, в том числе большой дальности.
Дело в том, что ядерные вооружения — это та область, где США стремительно проигрывают конкуренцию и не в состоянии свое отставание сократить.
Заместитель директора Центра комплексных европейских и международных исследований НИУ ВШЭ, заместитель директора исследовательских программ Совета по внешней и оборонной политике Дмитрий Суслов.
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
Forwarded from Звязда
This media is not supported in your browser
VIEW IN TELEGRAM
❗️ «У вас ёсць прэзідэнцкія схільнасці»
Пра каго гэта кіраўнік дзяржавы?
Пра каго гэта кіраўнік дзяржавы?
Demosby: шчыра сябруем...
Open Source как синтез христианского нестяжательства и коммунитарных идеалов: цифровая агапе Идея открытого доступа к знаниям, коллективного творчества и отказа от собственнических ограничений лежит в основе феномена open source. Однако его философские…
Часть II: Пиратство как политический проект — между анархией и новой утопией
Если open source стал цифровым воплощением коммунитарных идеалов через созидание, то пиратство — их радикальным политическим продолжением, бросившим вызов самой основе капиталистического порядка: институту интеллектуальной собственности. Пиратские партии, возникшие в середине 2000-х как ответ на криминализацию файлообмена, превратились в глобальное движение, ставящее под вопрос не только копирайт, но и саму возможность «владеть идеями» в цифровую эпоху. Их манифесты напоминают смесь либертарианского активизма и левой утопии — странный синтез, который лишь подчеркивает, что в XXI веке старые идеологические границы растворяются в море битов.
Пиратский Интернационал: демократия поверх барьеров
Отправной точкой стал шведская *Piratpartiet* (2006), возникшая в знак протеста против рейда на серверы The Pirate Bay. Ее успех (7.1% на выборах в ЕС-2009) показал, что требование «свободы информации» — не маргинальная идея, а массовый запрос поколения, выросшего в интернете. К 2010-м пиратские партии оформились в *Pirate Parties International* — сеть из 60+ стран, объединенных принципами:
1. Реформа копирайта — сокращение сроков монополии, легализация некоммерческого обмена;
2. Право на приватность — против массовой слежки;
3. Прямая демократия — цифровые платформы для участия в принятии решений.
Это не просто лозунги — в Исландии пираты после кризиса-2008 участвовали в написании «краудсорсинговой» конституции, в Германии их депутаты продвигают законы о транспарентности госрасходов. Их риторика апеллирует к «цифровому общему» (*digital commons*), где знания, как вода или воздух, принадлежат всем. Но в отличие от open source-сообществ, пираты идут дальше — они хотят не альтернативной экономики, но пересмотра правовых основ общества.
Экономика пиратства: между Мизесом и Маузером
Однако утопизм пиратской платформы сталкивается с классическими возражениями. Людвиг фон Мизес, теоретик австрийской школы, в работе *Human Action* (1949) утверждал: интеллектуальная собственность — не привилегия, а естественное право создателя. Уничтожение копирайта, по его логике, подорвет стимулы к инновациям: «Зачем писать книгу, если ее мгновенно скопируют без вознаграждения?». Современные последователи Мизеса, как юрист-экономист Ричард Эпштейн, добавляют: пиратство — паразитизм на чужом труде, «рыночный провал», требующий жесткого регулирования.
Но критики пиратства забывают, что капитализм уже породил альтернативы. Экономист Йохай Бенклер в *The Wealth of Networks* (2006) показывает: сетевые сообщества (от Wikipedia до Linux) создают ценность вне рынка, через «совместное производство» (commons-based peer production). Пиратство здесь — не воровство, но форма сопротивления искусственному дефициту, который корпорации навязывают в цифровой среде, где копирование стоит нуля. И если Мизес утверждал, что «монополия патентов часто тормозит прогресс» — пираты лишь доводят эту мысль до предела, предлагая отменить монополию вовсе.
Пиратская диалектика: разрушая, созидать
Парадокс в том, что пиратство как практика (нелегальный обмен) уже стало частью капиталистической системы — торрент-треки рекламируют VPN-сервисы, стриминговые платформы заимствуют пиринговые технологии. Но пиратство как политика остается угрозой: требуя отменить «собственность на идеи», оно ставит под вопрос саму возможность бесконечной коммодификации в постиндустриальном мире.
Именно здесь возникает разрыв с open source: если сообщества разработчиков действуют в правовом поле (лицензии MIT, GPL), то пираты сознательно нарушают закон, видя в нем анахронизм. Их цель — не создать параллельную этику, как в монастыре, но взорвать «собор» копирайта, чтобы на его руинах возникло новое право. В этом они ближе не к Марксу, а к Прудону с его максимой «Собственность — это кража», но перевернутой: «Кража — это восстановление справедливости».
Если open source стал цифровым воплощением коммунитарных идеалов через созидание, то пиратство — их радикальным политическим продолжением, бросившим вызов самой основе капиталистического порядка: институту интеллектуальной собственности. Пиратские партии, возникшие в середине 2000-х как ответ на криминализацию файлообмена, превратились в глобальное движение, ставящее под вопрос не только копирайт, но и саму возможность «владеть идеями» в цифровую эпоху. Их манифесты напоминают смесь либертарианского активизма и левой утопии — странный синтез, который лишь подчеркивает, что в XXI веке старые идеологические границы растворяются в море битов.
Пиратский Интернационал: демократия поверх барьеров
Отправной точкой стал шведская *Piratpartiet* (2006), возникшая в знак протеста против рейда на серверы The Pirate Bay. Ее успех (7.1% на выборах в ЕС-2009) показал, что требование «свободы информации» — не маргинальная идея, а массовый запрос поколения, выросшего в интернете. К 2010-м пиратские партии оформились в *Pirate Parties International* — сеть из 60+ стран, объединенных принципами:
1. Реформа копирайта — сокращение сроков монополии, легализация некоммерческого обмена;
2. Право на приватность — против массовой слежки;
3. Прямая демократия — цифровые платформы для участия в принятии решений.
Это не просто лозунги — в Исландии пираты после кризиса-2008 участвовали в написании «краудсорсинговой» конституции, в Германии их депутаты продвигают законы о транспарентности госрасходов. Их риторика апеллирует к «цифровому общему» (*digital commons*), где знания, как вода или воздух, принадлежат всем. Но в отличие от open source-сообществ, пираты идут дальше — они хотят не альтернативной экономики, но пересмотра правовых основ общества.
Экономика пиратства: между Мизесом и Маузером
Однако утопизм пиратской платформы сталкивается с классическими возражениями. Людвиг фон Мизес, теоретик австрийской школы, в работе *Human Action* (1949) утверждал: интеллектуальная собственность — не привилегия, а естественное право создателя. Уничтожение копирайта, по его логике, подорвет стимулы к инновациям: «Зачем писать книгу, если ее мгновенно скопируют без вознаграждения?». Современные последователи Мизеса, как юрист-экономист Ричард Эпштейн, добавляют: пиратство — паразитизм на чужом труде, «рыночный провал», требующий жесткого регулирования.
Но критики пиратства забывают, что капитализм уже породил альтернативы. Экономист Йохай Бенклер в *The Wealth of Networks* (2006) показывает: сетевые сообщества (от Wikipedia до Linux) создают ценность вне рынка, через «совместное производство» (commons-based peer production). Пиратство здесь — не воровство, но форма сопротивления искусственному дефициту, который корпорации навязывают в цифровой среде, где копирование стоит нуля. И если Мизес утверждал, что «монополия патентов часто тормозит прогресс» — пираты лишь доводят эту мысль до предела, предлагая отменить монополию вовсе.
Пиратская диалектика: разрушая, созидать
Парадокс в том, что пиратство как практика (нелегальный обмен) уже стало частью капиталистической системы — торрент-треки рекламируют VPN-сервисы, стриминговые платформы заимствуют пиринговые технологии. Но пиратство как политика остается угрозой: требуя отменить «собственность на идеи», оно ставит под вопрос саму возможность бесконечной коммодификации в постиндустриальном мире.
Именно здесь возникает разрыв с open source: если сообщества разработчиков действуют в правовом поле (лицензии MIT, GPL), то пираты сознательно нарушают закон, видя в нем анахронизм. Их цель — не создать параллельную этику, как в монастыре, но взорвать «собор» копирайта, чтобы на его руинах возникло новое право. В этом они ближе не к Марксу, а к Прудону с его максимой «Собственность — это кража», но перевернутой: «Кража — это восстановление справедливости».
Demosby: шчыра сябруем...
Open Source как синтез христианского нестяжательства и коммунитарных идеалов: цифровая агапе Идея открытого доступа к знаниям, коллективного творчества и отказа от собственнических ограничений лежит в основе феномена open source. Однако его философские…
Заключение: шторм, который только начинается
Пиратские партии пока остаются маргиналами в большой политике, но их влияние — в изменении самой рамки дискуссии. Когда ЕС в 2019 году принял директиву об авторском праве («статьи 11 и 13»), миллионы протестовали под пиратскими флагами — даже не зная, что повторяют аргументы Бенклера о «сетевом нейтралитете». Экономисты-ортодоксы в духе Мизеса правы в одном: без имущественных стимулов общество рискует потерять двигатель роста. Но они не замечают, что «двигатель» уже сменился — алгоритмы ИИ обучаются на пиратских библиотеках Sci-Hub, музыканты зарабатывают на концертах, а не на альбомах. Пиратство не утопия, но симптом: капитализм, запрещающий копировать биты, похож на феодала, требующего плату за солнечный свет. Возможно, будущее — за странным гибридом, где право Мизеса на прибыль уживается с пиратской мечтой о мире без искусственных границ. Как писал теоретик медиа Вильям Гибсон: «Бущее уже здесь, оно просто неравномерно распределено». Пиратские партии — это авангард, картографирующий океан, где тонет старый корабль под названием «интеллектуальная собственность».
Пиратские партии пока остаются маргиналами в большой политике, но их влияние — в изменении самой рамки дискуссии. Когда ЕС в 2019 году принял директиву об авторском праве («статьи 11 и 13»), миллионы протестовали под пиратскими флагами — даже не зная, что повторяют аргументы Бенклера о «сетевом нейтралитете». Экономисты-ортодоксы в духе Мизеса правы в одном: без имущественных стимулов общество рискует потерять двигатель роста. Но они не замечают, что «двигатель» уже сменился — алгоритмы ИИ обучаются на пиратских библиотеках Sci-Hub, музыканты зарабатывают на концертах, а не на альбомах. Пиратство не утопия, но симптом: капитализм, запрещающий копировать биты, похож на феодала, требующего плату за солнечный свет. Возможно, будущее — за странным гибридом, где право Мизеса на прибыль уживается с пиратской мечтой о мире без искусственных границ. Как писал теоретик медиа Вильям Гибсон: «Бущее уже здесь, оно просто неравномерно распределено». Пиратские партии — это авангард, картографирующий океан, где тонет старый корабль под названием «интеллектуальная собственность».
Forwarded from Эксперт ️
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
Forwarded from КОКТЫШ (Кирилл Коктыш)
Друзья, если кто-то в Минске - буду рад увидеть на презентации своей новой книги. 13 марта - в Академии управления при Президенте, 14 - в Президентской библиотеке в 10 утра, 15 - на книжной ярмарке на центральном стенде, тоже около часа дня.
Сергей Полетаев об итогах переговоров США и Украины: «Похоже, в общих чертах контуры мирного договора Москва и Вашингтон согласовали: они не включают в себя никаких военных гарантий и перспектив интеграции Украины в НАТО, но включают смену власти в Киеве.»
Подробнее:
https://www.kommersant.ru/doc/7565493
Подробнее:
https://www.kommersant.ru/doc/7565493
Коммерсантъ
Присяга без верности
Аналитик Сергей Полетаев — об итогах переговоров американцев и украинцев в Джидде
Forwarded from РБК. Новости. Главное
Американские представители уже направляются в Россию, чтобы обсудить условия прекращения огня на Украине, заявил президент США Дональд Трамп.
«Люди направляются в Россию прямо сейчас, мы надеемся, что сможем добиться перемирия», — сказал он.
«Люди направляются в Россию прямо сейчас, мы надеемся, что сможем добиться перемирия», — сказал он.
Forwarded from Звязда
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
Demosby: шчыра сябруем...
Друзья, если кто-то в Минске - буду рад увидеть на презентации своей новой книги. 13 марта - в Академии управления при Президенте, 14 - в Президентской библиотеке в 10 утра, 15 - на книжной ярмарке на центральном стенде, тоже около часа дня.
И пополнение в нашей библиотеке!