Щас быкану, потому что в последнее время стала чаще открывать разные книжки. Итак, наш персонаж - красавец или красавица. Круто. И че?

Подавляющее большинство реальных людей, на которых стараются походить Проработанные Персонажи™, обладают совершенно обычной внешностью на любителя. Подчеркнутая красота (как и подчеркнутое уродство) должна что-то нашей истории и нашему персонажу давать.

Общепризнанная симпотность мордашки помогает герою, но мешает героине? Окей. Это как-то обыграно? Супер. Обстебано? Еще лучше. Нет, нет и нет? Ну и к чему тогда все эти "он был красив, как смертный грех"? Если в нашего героя больше не за что влюбиться, почему же, в таком случае, он стал нашим героем?

записывайтесь на мой курс "как все понимать и ничего не добиваться", оплата натурой (детским питанием и подгузами)

– Я видел ваш товар, – сказал он Уайкису. – Видел конторские книги. Теперь покажите мне своих приказчиков.

Разумеется, люди – ключ к прибыли. Достаточно посмотреть им в глаза, чтобы понять, честны ли они и годятся ли для своего места. Он выгнал ненадежного старшего приказчика – сказал: проваливай, или я устрою тебе разбирательство – и поставил на это место младшего, заикающегося юнца, которого все считали придурковатым.

Придурковатость оказалась просто робостью; вечер за вечером он сидел с юношей, молча и спокойно указывая тому на ошибки и упущения; через четыре недели новый старший приказчик уже не нуждался ни в советах, ни в понуканиях, а на своего наставника смотрел восторженными щенячьими глазами. Четыре недели в лавке и еще несколько дней в доках – выяснить, кто берет взятки. К концу года Уайкис снова стал получать прибыль.

Старик посмотрел цифры, поднялся из-за стола и крикнул:

– Лиззи! Спустись к нам.

Она спустилась.

– Тебе нужен новый муж. Такой сгодится?

Она оглядела его с головы до пят.

– Ну, отец, вижу, ты выбирал не за красоту. – Ему, подняв бровь: – Тебе правда нужна жена?

– Оставить вас, чтобы вы обсудили это между собой? – спросил Уайкис озадаченно. Старик, видимо, думал, что они сядут и сразу заключат договор.

Почти так и вышло. Лиз хотела детей, он хотел жену со связями в Сити и с кой-какими деньгами. Они поженились через несколько недель. Грегори родился через год. Он взял новорожденного из колыбели – крепенького, орущего, – поцеловал в пушистую маковку и сказал: я буду к тебе ласков, как не был ко мне отец. Для чего заводить детей, если следующее поколение не будет лучше предыдущего?

"Вулфхолл"
Хилари Мантел

сделала для меня больше чем все филфаки на Земле

Сейчас Авроре почти двадцать четыре года, хотя по документам уже двадцать пять. Она появилась на свет на борту корабля навтов, который тайно перевозил пленных с Тир-Фради. Ее мать, островитянка по имени Арелвин, doneigad — духовный лидер одного из кланов, — вдали от дома потеряла свои способности и очень скоро сгнила во мраке столичной тюрьмы. Епископ Петрус, тогдашний посол Телемы, стал свидетелем и утешением последних дней сломанной жизни.

Но магия не исчезает, говорит он, не меркнет свет. Каждый закат — обещание нового дня.

Теперь Аврора де Сарде — посланница Константина д’Орсея, наместника Новой Серены, говорящая и действующая от его имени; эмиссар Содружества со связями и полномочиями по всей территории Тир-Фради. Островитянку Арелвин везли на континент в надежде, что та отыщет способ вылечить малихор. Ее дочь, с неизвестной пока целью воспитанная при княжеском дворе, занята тем же самым со дня возвращения на родину.

Аврора просыпается в кибитках караванщиков, на открытых лесных стоянках и в собственных резиденциях, предоставленных наместниками союзных государств, — иначе говоря, везде, где случится заночевать. С содроганием вспоминает месяцы, проведенные в плавании, когда она забиралась под одеяло к Константину — просто спала рядом с ним, грелась не телом, а истерзанной душой. В одиночестве ее мучили кошмары о матери, ослепшей от болезни, с почерневшими, вздувшимися, гниющими венами.

Не о матери, то есть. О женщине, которая вырастила Аврору — и, скорее всего, уже умерла.

Только свыкнешься с новой болью — возвращается старая, без приглашения и стука. Вот пришел де Моранж. Почему, интересно? Не потому ли, что завтра придется опять любезничать с госпожой Лорин — его сестрой, место которой отдали Константину?

Он уже знает, что все вывернулось одновременно хуже и лучше, чем де Моранж сказал. Аврора в самом деле не дочь своему отцу, но и матери тоже — а значит, никакие они с его светлостью не кузены.

Обоим нужно время как следует подумать.

Но некогда порой даже вздохнуть свободно. Константин, погребенный под ворохом обязанностей, вопреки своему желанию почти не высовывает носа из дворца. Аврора же подолгу пропадает в полях, на пестрой ниве колониальной дипломатии.

"Порох, прах и кровь"

короче все мои гг — в той или иной степени кромвели. кромвелизация произошла

однажды я написала кроссоверный фичок по драгонаге и ведьмаку (цири — потомок соласа, а белый хлад — это тедас, не переживший мор) чтобы зоценитб который надо как вы наверное поняли быть упоротым лороведом обеих вселенных. а потом, пока пыталась привлечь к этому фичку внимание читателей, догадалась, что чето в плане текста делаю неправильно. с тех пор осваиваю навык писать хитроделанные вещи таким образом чтоб было одновременно понятно и интересно. еще не освоила, но очень-очень стараюсь