Дорогие мои друзья, я (Саша Архипова) решилась наконец и сделала канал "Занимательная антропология". Но хочу сразу предупредить - только весёлых историй не предлагаю. Здесь будут истории, которые меня потрясли
Вот краткие выводы антрополога-наблюдателя по поводу политических событий 27 июля 2019 (в режиме живого отчета). Сегодня на Тверской был реализован неожиданный сценарий со стороны властных структур. Назовем его "Штурм Зимнего" (ну или "игра в царя горы" - кому как нравится). Не знаю уж, кто конкретно ответственен за такую модель силового разгона, но в голове у этого человека (назовем его Х) была следующая картина, кривая и безумная. Кстати, восстанавливаю я ее по тому, что сегодня видела, а также по данным канала "силовики", которые много написали, так сказать, с другого берега (спасибо ему!).
1) Оппозиция в лице независимых кандидатов в депутаты готовит ни много ни мало свержение власти, которое предполагается начать штурмом московской мэрии. Не только мэрию охраняли в три ряда и вязали с 11 утра практически любого, кто там задерживался, но и двор Мосизбиркома был забит омоном так, что воробью не протиснуться. Силовики там стояли с ночи и трогательно таскали себе пакетики с едой, их за это ругали другие имперские штурмовики (зачеркнуто) омоновцы.
2) Чтобы п. 1 не случился, надо обезглавить мини-оранжевую гидру революции - отсюда аресты и обыски у кандидатов, а также предупреждения силовиков о неких "заокеанских методичках Навального", с помощью которых они "дурят молодежь."
3) Народ глуп и управляем, он не субъект, а объект злого внешнего влияния, поэтому надо перехватить инициативу - отсюда в безумном количестве предупреждения людей о недопустимости протестовать, расписки об этом брали даже в метро. А тех, что подошел к мэрии, надо брать, причем показательно жестко ("потом разберемся"). А с некоторыми задержанными проводили беседы, спрашивая, как лидеры протеста на них влияли и чем поили. Идея, что человек выходит протестовать из-за эгоистических чувств - ведь украли его голос и голос соседа, не посещала господина Х.
4) Смутьянов надо лишить связи (глушилки на крыше) с "скрытыми лидерами протеста".
5) Протестующих надо лишить его убежища. В этом раз сделали удивительную вещь. Во-первых, владельцев и менеджеров кафе ниже мэрии и до Охотного ряда (по правой стороне) попросили свои заведения закрыть - около 11.30. Отказался Cofix (честь ему и хвала!), остальные послушались. Во-вторых, всех сидящих на лавочках возле мэрии, а также 50 м выше и ниже, росгвардейцы предупреждали, что сидение на лавочке (!) - это участие в несанкционированном митинге, а после вербального предупреждения тащили с лавочек бабулек за авоськи (зрелище, надо сказать, незабываемое).
"Штурм Зимнего", существующий в воображении господина Х, был отбит, лидеры задержаны, мэрия спасена, толпа рассеялась. Канал силовики уже злорадствовал, что "заокеанские методички" не помогли, как тут вдруг в разных частях города стали образовываться новые "протестные завихрения", своего рода независимые митинги, причем они увеличивались. Наблюдатели на момент 18.00 насчитали их 4 штуки, а вместе с ночным противостоянием на Трубной и Цветном их было пять. "Штурм Зимнего" был забыт, и это превратилось в безумную игру "поймай меня, если сможешь".
И в конце я хочу отметить, о чем стоит подумать аналитикам. Есть два формальных критерия: количество задержанных и длительность акции (о втором критерии думают обычно редко). Задержали сегодня 1127 (уже 1316 на момент 01.30 ночи), что является для Москвы рекордом (26 марта 2017 года задерживали 1084 человека). Но также был установлен рекорд и по длительности протеста: если считать с формального начала в 14.00, то 8 часов (считаем до 22.00, хотя и потом веселье продолжалось). А вот если считать со времени задержаний (11.00), 11 часов. Рекорд, правда? Это значит, что люди обменяли большое количество своих усилий и времени на право быть услышанными.
И под конец я хочу сказать спасибо большое всем, кто переживал за меня. Меня спрашивали, почему я ничего не пишу про митинг (и это приятно - значит, кому-то это все же надо). Но глушилки у мэрии сегодня работали прекрасно и связи не было.
1) Оппозиция в лице независимых кандидатов в депутаты готовит ни много ни мало свержение власти, которое предполагается начать штурмом московской мэрии. Не только мэрию охраняли в три ряда и вязали с 11 утра практически любого, кто там задерживался, но и двор Мосизбиркома был забит омоном так, что воробью не протиснуться. Силовики там стояли с ночи и трогательно таскали себе пакетики с едой, их за это ругали другие имперские штурмовики (зачеркнуто) омоновцы.
2) Чтобы п. 1 не случился, надо обезглавить мини-оранжевую гидру революции - отсюда аресты и обыски у кандидатов, а также предупреждения силовиков о неких "заокеанских методичках Навального", с помощью которых они "дурят молодежь."
3) Народ глуп и управляем, он не субъект, а объект злого внешнего влияния, поэтому надо перехватить инициативу - отсюда в безумном количестве предупреждения людей о недопустимости протестовать, расписки об этом брали даже в метро. А тех, что подошел к мэрии, надо брать, причем показательно жестко ("потом разберемся"). А с некоторыми задержанными проводили беседы, спрашивая, как лидеры протеста на них влияли и чем поили. Идея, что человек выходит протестовать из-за эгоистических чувств - ведь украли его голос и голос соседа, не посещала господина Х.
4) Смутьянов надо лишить связи (глушилки на крыше) с "скрытыми лидерами протеста".
5) Протестующих надо лишить его убежища. В этом раз сделали удивительную вещь. Во-первых, владельцев и менеджеров кафе ниже мэрии и до Охотного ряда (по правой стороне) попросили свои заведения закрыть - около 11.30. Отказался Cofix (честь ему и хвала!), остальные послушались. Во-вторых, всех сидящих на лавочках возле мэрии, а также 50 м выше и ниже, росгвардейцы предупреждали, что сидение на лавочке (!) - это участие в несанкционированном митинге, а после вербального предупреждения тащили с лавочек бабулек за авоськи (зрелище, надо сказать, незабываемое).
"Штурм Зимнего", существующий в воображении господина Х, был отбит, лидеры задержаны, мэрия спасена, толпа рассеялась. Канал силовики уже злорадствовал, что "заокеанские методички" не помогли, как тут вдруг в разных частях города стали образовываться новые "протестные завихрения", своего рода независимые митинги, причем они увеличивались. Наблюдатели на момент 18.00 насчитали их 4 штуки, а вместе с ночным противостоянием на Трубной и Цветном их было пять. "Штурм Зимнего" был забыт, и это превратилось в безумную игру "поймай меня, если сможешь".
И в конце я хочу отметить, о чем стоит подумать аналитикам. Есть два формальных критерия: количество задержанных и длительность акции (о втором критерии думают обычно редко). Задержали сегодня 1127 (уже 1316 на момент 01.30 ночи), что является для Москвы рекордом (26 марта 2017 года задерживали 1084 человека). Но также был установлен рекорд и по длительности протеста: если считать с формального начала в 14.00, то 8 часов (считаем до 22.00, хотя и потом веселье продолжалось). А вот если считать со времени задержаний (11.00), 11 часов. Рекорд, правда? Это значит, что люди обменяли большое количество своих усилий и времени на право быть услышанными.
И под конец я хочу сказать спасибо большое всем, кто переживал за меня. Меня спрашивали, почему я ничего не пишу про митинг (и это приятно - значит, кому-то это все же надо). Но глушилки у мэрии сегодня работали прекрасно и связи не было.
👍4
Что такое свадьба сейчас? Зануда-антрополог во мне говорит следующее: есть обряд перехода, когда когда меняется статус - был мальчик - стал охотник. И раньше свадьба была таким обрядом перехода. Потому что статус менялся невозвратно. Но за последние 50 лет свадьба и дне рождения давно уже стали такими обрядами, когда статус не меняется. Мы не переходим в другую социальную группу, когда нам становится 31 год или после свадьбы. Это другой обряд - обряд признания статуса. И он требует вовлечеления стрессовых эмоций: покажите мне, как вы меня любите, уважаете, и вообще. Помните американскую традицию сюрприз-вечеринок на день рождения? Когда ты возвращаешь домой и тут все друзья с шариками и тортом неожиданно тебя поздравляют.
Сегодня вышел лонгрид о новых российских традициях делать предложение руки и сердца. https://www.bbc.com/russian/features-49476007?SThisFB&fbclid=IwAR1OmLu3wCKYvuBXrLxOes56o-UCxMeJk9-N7Cb5n5NvQB5S3-fGZUMCtRM Здесь женщине создают не просто стрессовые эмоции. они достигаются за счет того, что из женщины делают жертву, а мужчина ее спасает. То есть этот новый театрализованный обряд приписывает женщине максимальное бессилие. А когда я прочитала весь лонгрид Нины, я обратила внимание, что невеста, которая получила романтическое предложение и согласилась выйти замуж в ситуации наркооблавы, считает правильным, что жена должна сидеть дома и не работать. То это как раз ситуация, когда в патриархальную модель вовлечены двое
Сегодня вышел лонгрид о новых российских традициях делать предложение руки и сердца. https://www.bbc.com/russian/features-49476007?SThisFB&fbclid=IwAR1OmLu3wCKYvuBXrLxOes56o-UCxMeJk9-N7Cb5n5NvQB5S3-fGZUMCtRM Здесь женщине создают не просто стрессовые эмоции. они достигаются за счет того, что из женщины делают жертву, а мужчина ее спасает. То есть этот новый театрализованный обряд приписывает женщине максимальное бессилие. А когда я прочитала весь лонгрид Нины, я обратила внимание, что невеста, которая получила романтическое предложение и согласилась выйти замуж в ситуации наркооблавы, считает правильным, что жена должна сидеть дома и не работать. То это как раз ситуация, когда в патриархальную модель вовлечены двое
BBC News Русская служба
"Это розыгрыш, выходи за меня!": зачем в России невестам подбрасывают наркотики
В России уже несколько лет существует бизнес экстремальных предложений руки и сердца. Корреспондент Би-би-си побывала на такой помолвке и обсудила с участниками и организаторами, зачем это нужно.
❤5
В течение августа 2019 года более полумиллиона граждан России (по данным «Яндекса») из самых разных городов вбивали в поисковик сочетание слов «митинг в Москве», а более 67 тысяч активно искали информацию по словам «протесты в Москве» или «московские протесты». Эти сухие цифры – показатель того, что жаркое политическое московское лето с разгоном протестующих, жесткими задержаниями и преследованиями студентов «вышки» интересует не только москвичей. Вокруг того, что происходит, складывается набор устойчивых мнений, которые, несмотря на свою распространенность и растиражированность в СМИ, не всегда правильные.
В этой небольшой колонке я хочу разобрать пять самых частых стереотипных суждений о московских протестах. Данные, которыми я оперирую – результат полевых наблюдений исследовательской группы МАФ, членом которой я являюсь, а также социологических опросов, которые мы провели вместе с экономистом Алексеем Захаровым из ВШЭ во время митингов 10 и 17 августа на проспекте Сахарова, а также во время несогласованного шествия по бульварам 31 августа. Во всех трех случаях респонденты опрашивались по случайной выборке.
1. Важен ли вообще выход людей на улицы?
Как правило, политологи и социологи считают, что да, массовый выход на улицы очень важен. Однако не будем забывать, что это действие – публичный коллективный протест – существует не в вакууме. И важно не то, сколько людей на самом деле вышло на улицы, а как на это реагируют референтная группа – те, чьи ценности представляют и разделяют протестующие.
Если мы посмотрим на летние московские митинги (27 июля, 10 августа, 31 августа) как на часть более общего протеста, то мы увидим, что за каждым всплеском уличной политической активности видна низовая солидаризация граждан. Возьмем, к примеру, проект «ОВД-инфо» – волонтерскую службу, которая крайне оперативно собирает сведения о политзаключенных в России, в том числе о задержаниях на митингах, помогает направлять адвокатов и снабжает всех полезными инструкциями. Так вот, в марте 2019 года 1161 человек пожертвовали «ОВД-инфо» чуть больше полумиллиона рублей. В апреле картина такая же. А в июле 2019 года ситуация изменилась резко. Больше 8000 человек собрали больше 8 млн рублей – в 11,5 раза выше среднего уровня месячных пожертвований.
Это означает, что люди понимают и серьезность проблемы полицейского произвола, и тот факт, что любой российский гражданин в любой момент может с ним столкнуться. Неудивительно, что этот факт объединяет людей самых разных взглядов.
2. Полицейский произвол – главная тема этого лета?
Да, похоже, что именно эта тема – то главное, что объединяло людей. Началось все, как мы помним, с «дела Голунова», когда журналиста «Медузы» задержали по фейковому обвинению в распространении наркотиков. Массовые (суммарно более 3000) и жесткие задержания на трех московских митингах за допуск к выборам представителей оппозиции только усилили внимание к волнующей всех проблеме.
Причем информация о полицейском насилии распространилась очень широко и в самых неожиданных кругах. Например, 17 августа на проспекте Сахарова состоялся митинг в поддержку выборов в Мосгордуму, организованный КПРФ (посетили его, по данным «Белого счетчика», 4200 человек). Средний возраст посетителей такого митинга в среднем 50 лет, а 31% участников постоянно живет не в столице – тем не менее, 66% среди мобилизованных КПРФ на митинг людей видели ролик о том, как 10 августа (после митинга «Допускай!») полицейский грубо задерживает инвалида, а потом другой полицейский бьет девушку кулаком в живот. Еще больше людей не видели сами, но слышали пересказ от друзей и знакомых. Почему нам так важна эта группа – потому что по всем количественным и качественным исследованиям это люди, которые постоянно смотрят телевизор. И вот, несмотря на табу госканалов на тему жестокости при содержаниях, эта информация все равно распространилась в их аудитории.
3. Правда ли, что протестуют «понаехавшие»?
После несанкционированных встреч у московской мэрии и гуляний по центру столицы 27 июля, которые сопровождались массовыми задержаниями, МВД попыталось делегитимиз
В этой небольшой колонке я хочу разобрать пять самых частых стереотипных суждений о московских протестах. Данные, которыми я оперирую – результат полевых наблюдений исследовательской группы МАФ, членом которой я являюсь, а также социологических опросов, которые мы провели вместе с экономистом Алексеем Захаровым из ВШЭ во время митингов 10 и 17 августа на проспекте Сахарова, а также во время несогласованного шествия по бульварам 31 августа. Во всех трех случаях респонденты опрашивались по случайной выборке.
1. Важен ли вообще выход людей на улицы?
Как правило, политологи и социологи считают, что да, массовый выход на улицы очень важен. Однако не будем забывать, что это действие – публичный коллективный протест – существует не в вакууме. И важно не то, сколько людей на самом деле вышло на улицы, а как на это реагируют референтная группа – те, чьи ценности представляют и разделяют протестующие.
Если мы посмотрим на летние московские митинги (27 июля, 10 августа, 31 августа) как на часть более общего протеста, то мы увидим, что за каждым всплеском уличной политической активности видна низовая солидаризация граждан. Возьмем, к примеру, проект «ОВД-инфо» – волонтерскую службу, которая крайне оперативно собирает сведения о политзаключенных в России, в том числе о задержаниях на митингах, помогает направлять адвокатов и снабжает всех полезными инструкциями. Так вот, в марте 2019 года 1161 человек пожертвовали «ОВД-инфо» чуть больше полумиллиона рублей. В апреле картина такая же. А в июле 2019 года ситуация изменилась резко. Больше 8000 человек собрали больше 8 млн рублей – в 11,5 раза выше среднего уровня месячных пожертвований.
Это означает, что люди понимают и серьезность проблемы полицейского произвола, и тот факт, что любой российский гражданин в любой момент может с ним столкнуться. Неудивительно, что этот факт объединяет людей самых разных взглядов.
2. Полицейский произвол – главная тема этого лета?
Да, похоже, что именно эта тема – то главное, что объединяло людей. Началось все, как мы помним, с «дела Голунова», когда журналиста «Медузы» задержали по фейковому обвинению в распространении наркотиков. Массовые (суммарно более 3000) и жесткие задержания на трех московских митингах за допуск к выборам представителей оппозиции только усилили внимание к волнующей всех проблеме.
Причем информация о полицейском насилии распространилась очень широко и в самых неожиданных кругах. Например, 17 августа на проспекте Сахарова состоялся митинг в поддержку выборов в Мосгордуму, организованный КПРФ (посетили его, по данным «Белого счетчика», 4200 человек). Средний возраст посетителей такого митинга в среднем 50 лет, а 31% участников постоянно живет не в столице – тем не менее, 66% среди мобилизованных КПРФ на митинг людей видели ролик о том, как 10 августа (после митинга «Допускай!») полицейский грубо задерживает инвалида, а потом другой полицейский бьет девушку кулаком в живот. Еще больше людей не видели сами, но слышали пересказ от друзей и знакомых. Почему нам так важна эта группа – потому что по всем количественным и качественным исследованиям это люди, которые постоянно смотрят телевизор. И вот, несмотря на табу госканалов на тему жестокости при содержаниях, эта информация все равно распространилась в их аудитории.
3. Правда ли, что протестуют «понаехавшие»?
После несанкционированных встреч у московской мэрии и гуляний по центру столицы 27 июля, которые сопровождались массовыми задержаниями, МВД попыталось делегитимиз
ировать московский протест очень простым путем, сказав, что больше половины задержанных не являются жителями Москвы – значит, протестует какая-то «понаехавшая гопота» (выражение из провластных пабликов). Через несколько дней кандидат в депутаты Валерия Касамара даже выразила сожаление, что «большинство участников митинга – не москвичи и не являются нашими избирателями». Реальная ситуация ровно обратная – во время нашего соцопроса 10 августа на проспекте Сахарова из ответивших 79% проживали в Москве, 17% – в Московской области, 3,5% – в других местах. То же самое наблюдалось во время несогласованного шествия по бульварам 31 августа: 80% участников – москвичи.
И они совсем не «нанятые бомжи». На шествии 31 августа 63% людей были с высшим образованием, 11% – в процессе его получения, а 4% обладают научной степенью (иногда и двумя).
4. Правда ли, что протест – молодежный?
6 сентября в одну из московских школ пришла сотрудница полиции, инспектор по делам несовершеннолетних, и угрожала школьникам проблемами с поступлением в вузы и арестами даже за факт появления рядом с местом проведения митинга. Такие угрозы, ставшие, увы, привычными за последние два года, отражают «реальность», которая выстроена в головах правоохранителей. Мол, бунтует молодежь, «школота Навального». Поэтому именно их и надо запугивать.
Так ли это? Действительно, впечатление это стало массовым после марта 2017 года, когда наблюдатели взахлеб стали писать о том, что аполитичная молодежь вдруг вышла на улицы. На самом деле «аполитичная молодежь» стала появляться на митингах гораздо раньше (просто СМИ не замечали малолюдных митингов и, соответственно, молодежи на них). А если мы обратимся к цифрам, то увидим вот что.
10 августа на согласованном митинге на Сахарова половина участников была моложе 33 лет. Если мы посмотрим на демографию Москвы (а протестуют в основном москвичи, как мы помним), то увидим, что люди этого возраста на митинге представлены гораздо сильнее, чем в демографическом распределении. То есть молодых людей происходящее волнует больше.
Однако сильно ли изменилась эта цифра за восемь лет с 2011 года? На самом деле изменения не такие уж и большие. Если 10 августа 2019 года на Сахарова было 24% участников в возрасте до 25 лет включительно, то митинг 24 декабря 2011 года там же привлек даже чуть больше людей этого возраста – 30% (данные опроса моих коллег). Подростков, то есть молодых людей до 18 лет включительно, в 2011 году было 5%, а в 2019-м – 8% на Сахарова и незначительно меньше – на несогласованном шествии по бульварам 31 августа.
Откуда же впечатление о том, что протест помолодел? Из-за изменений, которые произошли в нашем восприятии «бунтующей молодежи». В наших глазах они стали не просто членами семьи, которые пассивно пришли на митинг вместе с папой и мамой, но разгневанными бунтарями, которые спасают будущее. Подростки за 2016–2017 годы несомненно стали ньюсмейкерами, обрели голоса и политическую субъектность. И не важно, сколько их в общем количестве протестующих – мы их отчетливо видим, причем и в буквальном смысле. Именно эта группа протестующих больше всех остальных любит не просто прийти на митинг, но и усилить свое присутствие каким-нибудь хорошо заметным политическим «высказыванием» – плакатом, ленточкой, флагом, конституцией в руках. В результате они хорошо привлекают внимание – и попадают на фотоснимки и, к сожалению, в автозаки.
5. Правда ли, что женщины не любят участвовать в акциях протеста?
Соотношение мужчин и женщин в российских политических протестных акциях может быть описано формулой «60 на 40». Эта цифра довольно устойчива. Так, на митинге 24 декабря 2011 на проспект Сахарова вышло 66% мужчин, а 10 августа 2019 года – 64% мужчин. Удивляет скорее то, что женщины не боятся выходить на несогласованные акции, где задержания могут быть очень жесткими. 31 августа на неразрешенное шествие вышло 49% женщин, что примерно на 10% выше ожидаемого. Возможно, сработало ощущение, что мужчин будут задерживать активнее.
Но главное изменение среди протестующих женщин в другом. В 2011 году женщины брали в руки плакаты, то есть б
И они совсем не «нанятые бомжи». На шествии 31 августа 63% людей были с высшим образованием, 11% – в процессе его получения, а 4% обладают научной степенью (иногда и двумя).
4. Правда ли, что протест – молодежный?
6 сентября в одну из московских школ пришла сотрудница полиции, инспектор по делам несовершеннолетних, и угрожала школьникам проблемами с поступлением в вузы и арестами даже за факт появления рядом с местом проведения митинга. Такие угрозы, ставшие, увы, привычными за последние два года, отражают «реальность», которая выстроена в головах правоохранителей. Мол, бунтует молодежь, «школота Навального». Поэтому именно их и надо запугивать.
Так ли это? Действительно, впечатление это стало массовым после марта 2017 года, когда наблюдатели взахлеб стали писать о том, что аполитичная молодежь вдруг вышла на улицы. На самом деле «аполитичная молодежь» стала появляться на митингах гораздо раньше (просто СМИ не замечали малолюдных митингов и, соответственно, молодежи на них). А если мы обратимся к цифрам, то увидим вот что.
10 августа на согласованном митинге на Сахарова половина участников была моложе 33 лет. Если мы посмотрим на демографию Москвы (а протестуют в основном москвичи, как мы помним), то увидим, что люди этого возраста на митинге представлены гораздо сильнее, чем в демографическом распределении. То есть молодых людей происходящее волнует больше.
Однако сильно ли изменилась эта цифра за восемь лет с 2011 года? На самом деле изменения не такие уж и большие. Если 10 августа 2019 года на Сахарова было 24% участников в возрасте до 25 лет включительно, то митинг 24 декабря 2011 года там же привлек даже чуть больше людей этого возраста – 30% (данные опроса моих коллег). Подростков, то есть молодых людей до 18 лет включительно, в 2011 году было 5%, а в 2019-м – 8% на Сахарова и незначительно меньше – на несогласованном шествии по бульварам 31 августа.
Откуда же впечатление о том, что протест помолодел? Из-за изменений, которые произошли в нашем восприятии «бунтующей молодежи». В наших глазах они стали не просто членами семьи, которые пассивно пришли на митинг вместе с папой и мамой, но разгневанными бунтарями, которые спасают будущее. Подростки за 2016–2017 годы несомненно стали ньюсмейкерами, обрели голоса и политическую субъектность. И не важно, сколько их в общем количестве протестующих – мы их отчетливо видим, причем и в буквальном смысле. Именно эта группа протестующих больше всех остальных любит не просто прийти на митинг, но и усилить свое присутствие каким-нибудь хорошо заметным политическим «высказыванием» – плакатом, ленточкой, флагом, конституцией в руках. В результате они хорошо привлекают внимание – и попадают на фотоснимки и, к сожалению, в автозаки.
5. Правда ли, что женщины не любят участвовать в акциях протеста?
Соотношение мужчин и женщин в российских политических протестных акциях может быть описано формулой «60 на 40». Эта цифра довольно устойчива. Так, на митинге 24 декабря 2011 на проспект Сахарова вышло 66% мужчин, а 10 августа 2019 года – 64% мужчин. Удивляет скорее то, что женщины не боятся выходить на несогласованные акции, где задержания могут быть очень жесткими. 31 августа на неразрешенное шествие вышло 49% женщин, что примерно на 10% выше ожидаемого. Возможно, сработало ощущение, что мужчин будут задерживать активнее.
Но главное изменение среди протестующих женщин в другом. В 2011 году женщины брали в руки плакаты, то есть б
👍4🤔1
ыли готовы максимально публично высказать свою политическую позицию, гораздо реже, чем мужчины. Если женщины и брали в руки плакаты, то это были, как правило, юные девушки или пенсионерки. Ситуация резко меняется в 2018 году, во время протестов против повышения пенсионного возраста и против московской реновации жилья. Женщины стали защищать не абстрактные политические истины, а дом и мужа. Доля женщин в возрасте 25–45 лет, которые не боятся держать плакаты, увеличилась на 10%, а если мы посчитаем самодельные плакаты, «домашние заготовки», то разница еще больше – иногда на 30%. А во время массовой акции 10 августа 2019 года наконец было достигнуто гендерное равноправие: женщины брали в руки плакаты так же, как мужчины, и, соответственно, так же подвергали себя дополнительным рискам.
Была и еще одна протестная особенность лета 2019 года, связанная со «слабым полом». В июне с появлением «дела Голунова» начались массовые акции солидарности. На Петровке, 38 возникла очередь из желающих постоять в одиночном пикете: в среднем в очереди люди проводили по 1,5–2 часа, чтобы три минуты постоять с плакатом в пикете. Так вот, среди пикетирующих более 60% были женщины.
Эта колонка никогда не была бы написана, если бы не усилия Алексея Захарова, Ириной Козловой, Марии Гавриловой, Сергея Белянина и других волонтеров
Была и еще одна протестная особенность лета 2019 года, связанная со «слабым полом». В июне с появлением «дела Голунова» начались массовые акции солидарности. На Петровке, 38 возникла очередь из желающих постоять в одиночном пикете: в среднем в очереди люди проводили по 1,5–2 часа, чтобы три минуты постоять с плакатом в пикете. Так вот, среди пикетирующих более 60% были женщины.
Эта колонка никогда не была бы написана, если бы не усилия Алексея Захарова, Ириной Козловой, Марии Гавриловой, Сергея Белянина и других волонтеров
👍5
24 сентября на Репаблике вышла наша (вместе с Сергеем Беляниным) колонка о эмоциональной селекции мемов и о том, как появляются частушки о Росгвардии и насилии при задержаниях. и сейчас я тут выложу полную версию. https://republic.ru/posts/94764#_=_
republic.ru
«Не ходите, девки, замуж за гвардейца Лягина». Частушка против ОМОНа
В этих текстах происходит переворачивание ситуации: они «поимели» нас, но на самом-то деле они слабаки
👍2
Внимание, опасность! Возможно заражение частушкой!
Александра Архипова, Сергей Белянин
Исследовательская группа “Мониторинг актуального фольклора”, ИОН РАНХИГС
Росгвардейца целовала
Я субботним вечером,
Только сил не рассчитала -
Вусмерть изувечила. (с) Дарья Серенко
Перед нами новый текст очень старой формы -- частушка. Имя таким текстам частушкам - легион. Подобный фольклор (анекдоты, шутки, переделки песен) возникает в самом конце июля 2019 года, когда начинаются московские протесты против недопуска кандидатов на выборы в Мосгордуму, а вслед за этим - обыски, аресты, массовые волнения и массовые задержания. В сентябре все страна обсуждает приговор актеру Парву Устинову, который во время протестов 3 августа стоял у метро и смотрел в телефон. Его, тем не менее, задержали и обвинили в “применении опасного для здоровья насилия к сотруднику Нацгвардии”. Обвинение в том, что он вывихнул плечо росваргейцу, входит в явное противоречие с видео, на котором запечатлено задержание Устинова и видно, что он ничего подобного не делал.
Видео вместе с комментариями к приговору стало распространяться со скоростью лесного пожара. На момент написания этого текста на YouTube есть несколько видео с его задержания. Самое популярное набрало более полмиллиона, еще несколько по 100 и 200 тысяч просмотров. И более 200 тысяч пользователей искали видео с задержанием актера через Яндекс.
Вместе с видео стали появляться частушки. За 3 дня, прошедшие после приговора, который вынес Тверской районный суд Москвы 16 сентября, появилось не менее 174 сюжетов сатирических стишков (а сумма репостов изначальных текстов - около 20 тысяч). Но несмотря на все разнообразие, развитие событий в подавляющем большинстве следует одному из двух трендов.
В одних из них высмеивается собственно основание для обвинения - сотрудник Росгвардии оказался необычайно нежной природы:
Что за крики раздаются
Под Москвою вдалеке?
Росгвардейцев там пытают:
Прикасаются к руке.
Такие частушки появляются, как правило, сразу после приговора, и довольно быстро их популярность падает - они уступают место другому тренду. В новых сюжетах росгвардейцу противостоит хрупкая девушка, которая пытается вступить с ним в сексуальные отношения, а в результате ломает ему плечо, ребра, руки, ноги и другие части тела, получает за это повестки в суд и оказывается в тюрьме:
Муж боится даже ЭТО
Делать без бронежилета.
Поцелует, а потом…
Закрывается щитом.
Мы с подружкою смеялись,
не заметили бойца.
С ним случайно мы столкнулись
поломали слегонца.
ух ты, ах ты,
по делу фигуранты!
Почему такие тексты, однажды появившись, начинают вирусно распространяться? Можно пойти путем “доказательства от противного” и представить, что перед нами - вброс. Представьте себе, что некий враг решил поколебать основы государства и вбрасывает эти частушки в социальные сети. Но люди - не простые автоматы, у которых есть ручка тумблера, стоящая на одной из двух позиций - распространять или не распространять. Человеческий мозг - это крайне сложное устройство по приему решений. Поэтому наш воображаемый враг, как бы он не вбрасывал 174 сюжета в социальные сети легковерных пользователей, он должен заставить других людей их распространять и обеспечить те самые 20000 изначальных репостов. Это и есть настоящая проблема (и в реальности над ней бьются маркетологи). Далее у воображаемого врага возникает еще больше проблем, потому что одни частушки расходятся плохо, а другие - про то, какой росгвардеец “не мужик” - наоборот, очень хорошо.
И тут нашему воображаемому врагу надо плюнуть на идею “просто вбросим оппозиционный мем, и он сам как-нибудь по себе распространится с бешеной скоростью” и обратиться к научным разработкам. Эту проблему - что заставляет людей распространять мемы, слухи и городские легенды - в 2000 году решали американские когнитивные психологи Чип Хит, Крис Белл и Эмили Стенберг https://psycnet.apa.org/record/2001-05428-005. Они провели серию экспериментов, в ходе которых вниманию трех групп испытуемых было предложено три варианта популярной в США городской легенды о банке с “Кола-колой”, в
Александра Архипова, Сергей Белянин
Исследовательская группа “Мониторинг актуального фольклора”, ИОН РАНХИГС
Росгвардейца целовала
Я субботним вечером,
Только сил не рассчитала -
Вусмерть изувечила. (с) Дарья Серенко
Перед нами новый текст очень старой формы -- частушка. Имя таким текстам частушкам - легион. Подобный фольклор (анекдоты, шутки, переделки песен) возникает в самом конце июля 2019 года, когда начинаются московские протесты против недопуска кандидатов на выборы в Мосгордуму, а вслед за этим - обыски, аресты, массовые волнения и массовые задержания. В сентябре все страна обсуждает приговор актеру Парву Устинову, который во время протестов 3 августа стоял у метро и смотрел в телефон. Его, тем не менее, задержали и обвинили в “применении опасного для здоровья насилия к сотруднику Нацгвардии”. Обвинение в том, что он вывихнул плечо росваргейцу, входит в явное противоречие с видео, на котором запечатлено задержание Устинова и видно, что он ничего подобного не делал.
Видео вместе с комментариями к приговору стало распространяться со скоростью лесного пожара. На момент написания этого текста на YouTube есть несколько видео с его задержания. Самое популярное набрало более полмиллиона, еще несколько по 100 и 200 тысяч просмотров. И более 200 тысяч пользователей искали видео с задержанием актера через Яндекс.
Вместе с видео стали появляться частушки. За 3 дня, прошедшие после приговора, который вынес Тверской районный суд Москвы 16 сентября, появилось не менее 174 сюжетов сатирических стишков (а сумма репостов изначальных текстов - около 20 тысяч). Но несмотря на все разнообразие, развитие событий в подавляющем большинстве следует одному из двух трендов.
В одних из них высмеивается собственно основание для обвинения - сотрудник Росгвардии оказался необычайно нежной природы:
Что за крики раздаются
Под Москвою вдалеке?
Росгвардейцев там пытают:
Прикасаются к руке.
Такие частушки появляются, как правило, сразу после приговора, и довольно быстро их популярность падает - они уступают место другому тренду. В новых сюжетах росгвардейцу противостоит хрупкая девушка, которая пытается вступить с ним в сексуальные отношения, а в результате ломает ему плечо, ребра, руки, ноги и другие части тела, получает за это повестки в суд и оказывается в тюрьме:
Муж боится даже ЭТО
Делать без бронежилета.
Поцелует, а потом…
Закрывается щитом.
Мы с подружкою смеялись,
не заметили бойца.
С ним случайно мы столкнулись
поломали слегонца.
ух ты, ах ты,
по делу фигуранты!
Почему такие тексты, однажды появившись, начинают вирусно распространяться? Можно пойти путем “доказательства от противного” и представить, что перед нами - вброс. Представьте себе, что некий враг решил поколебать основы государства и вбрасывает эти частушки в социальные сети. Но люди - не простые автоматы, у которых есть ручка тумблера, стоящая на одной из двух позиций - распространять или не распространять. Человеческий мозг - это крайне сложное устройство по приему решений. Поэтому наш воображаемый враг, как бы он не вбрасывал 174 сюжета в социальные сети легковерных пользователей, он должен заставить других людей их распространять и обеспечить те самые 20000 изначальных репостов. Это и есть настоящая проблема (и в реальности над ней бьются маркетологи). Далее у воображаемого врага возникает еще больше проблем, потому что одни частушки расходятся плохо, а другие - про то, какой росгвардеец “не мужик” - наоборот, очень хорошо.
И тут нашему воображаемому врагу надо плюнуть на идею “просто вбросим оппозиционный мем, и он сам как-нибудь по себе распространится с бешеной скоростью” и обратиться к научным разработкам. Эту проблему - что заставляет людей распространять мемы, слухи и городские легенды - в 2000 году решали американские когнитивные психологи Чип Хит, Крис Белл и Эмили Стенберг https://psycnet.apa.org/record/2001-05428-005. Они провели серию экспериментов, в ходе которых вниманию трех групп испытуемых было предложено три варианта популярной в США городской легенды о банке с “Кола-колой”, в
👍1
которой некто находит дохлую крысу. Эти три варианта различались по степени отвратительности: в первой версии потребитель, перед тем, как сделать глоток, обнаруживал крысу по странному запаху из банки, во втором - он понял про крысу в момент глотка, а в третьей, наиболее отвратительной, версии крыса попадала ему в рот вместе с напитком. Большинство испытуемых выразили готовность распространять именно наиболее отвратительную версию. Так появилась теория “эмоционального отбора мемов”. В 2014 был проведен похожий эксперимент шведскими психологами, https://brill.com/view/journals/jocc/14/1-2/article-p1_1.xml который подтвердил наличие такого когнитивного механизма, как “эмоциональный отбор мемов”. Этот механизм работает не только в эксперименте: Хит, Белл и Стенберг анализировали и огромные американские сайты с городскими легендами https://www.snopes.com/ и слухами. Выяснилось, что чем больше отвратительных мотивов содержит текст, тем на большем количестве сайтов он оказывается. А в 2018 году исследователи из Массачусетского технологического университета Соруш Возоши, Деб Рой и и Синин Арал https://science.sciencemag.org/content/359/6380/1146 11 лет наблюдали за жизнью пользователей твиттера: изучили фейковые и истинные новости в 126 тысячах цепочек ретвитов трех миллионов пользователей. Результаты исследования были ошеломляющими: в целом, у фейковой новости шанс быть перепощенной на 70% процентов выше, чем у настоящей. При этом, тем сильнее негативные эмоции, которые вызывает новость (авторы замеряли «силу эмоций» по количеству комментариев типа «ужас», «отвратительно»), тем больше вероятность, что ее перепостят, и поэтому пугающие фейковые новости так хорошо расходятся.
Но какое отношение это имеет к частушкам о миленке-росгвардейце? История с абсолютно неправомерным осуждением вызвало очередной виток недоверия к властным институтам, прежде всего, к суду. Поведение судьи, под камеры отказавшегося смотреть видео задержания, стало для многих симптомом социально-политической болезни общества. У любого человека, который был в суде, читал новости, смотрел то самое видео, появляется ощущение, что завтра с тобой может произойти ровно все тоже самое. Ты -- потенциальная жертва несправедливого обвинения, незаконного содержания.
А как привлечь внимание к ситуации, в результате которой целая группа людей чувствует себя жертвой? Эмоциональный отбор мемов будет работать и тут, но двумя разными способами. Этот когнитивный механизм может позволить передаваться дальше только самым страшным историям. Например, во второй половине ХIХ века в США на фоне реальной борьбы за права женщин и дискуссии о реальных гендерных опасностях стали распространяться со страшной скоростью истории о злодеях, которые продают белых женщин в рабство. Большая часть из них оказалась вымышленной https://link.springer.com/article/10.1007/s12147-999-0021-9. Так и в нашем случае в течение протестного августа 2019 года сначала начали распространяться шутки, в которых опасность намеренно преувеличивалась:
Скажите, в какой концлагерь нас везут?
Простите, я далек от политики.
В этих шутках “немедленного реагирования” росгвардейцы представляют собой сверх-страшных и могущественных персонажей, которые применяют свою силу с повышенной жесткостью:
Дедушка, а как ты получил Звезду Героя?
Однажды, внучок, я задержал целый полк мирных протестующих.
Но можно привлечь внимание не текстом не страшным, но содержащим когнитивный диссонанс, то есть создать текст с потрясающей нелепостью, которую ты не ожидаешь встретить в обычном рассказе о свидании. Именно поэтому коллизия с неправомерным задержанием Павла Устинова довольно быстро превращается в серию частушек, которые сначала высмеивали несостоятельность росгвардейца в профессиональной деятельности, а потом - при попытке самого обычного сексуального контакта:
Разгонять послали полк
Митинг оппозиции,
От стаканов полегли
Сахарные рыцари.
Раньше милый три доски
Х*** пробивал с тоски,
А в росгвардию попал –
Об бумагу х** сломал
И при этом, хотя частушки говорят от лица девушек, хотя среди тех, что сочинил такие
Но какое отношение это имеет к частушкам о миленке-росгвардейце? История с абсолютно неправомерным осуждением вызвало очередной виток недоверия к властным институтам, прежде всего, к суду. Поведение судьи, под камеры отказавшегося смотреть видео задержания, стало для многих симптомом социально-политической болезни общества. У любого человека, который был в суде, читал новости, смотрел то самое видео, появляется ощущение, что завтра с тобой может произойти ровно все тоже самое. Ты -- потенциальная жертва несправедливого обвинения, незаконного содержания.
А как привлечь внимание к ситуации, в результате которой целая группа людей чувствует себя жертвой? Эмоциональный отбор мемов будет работать и тут, но двумя разными способами. Этот когнитивный механизм может позволить передаваться дальше только самым страшным историям. Например, во второй половине ХIХ века в США на фоне реальной борьбы за права женщин и дискуссии о реальных гендерных опасностях стали распространяться со страшной скоростью истории о злодеях, которые продают белых женщин в рабство. Большая часть из них оказалась вымышленной https://link.springer.com/article/10.1007/s12147-999-0021-9. Так и в нашем случае в течение протестного августа 2019 года сначала начали распространяться шутки, в которых опасность намеренно преувеличивалась:
Скажите, в какой концлагерь нас везут?
Простите, я далек от политики.
В этих шутках “немедленного реагирования” росгвардейцы представляют собой сверх-страшных и могущественных персонажей, которые применяют свою силу с повышенной жесткостью:
Дедушка, а как ты получил Звезду Героя?
Однажды, внучок, я задержал целый полк мирных протестующих.
Но можно привлечь внимание не текстом не страшным, но содержащим когнитивный диссонанс, то есть создать текст с потрясающей нелепостью, которую ты не ожидаешь встретить в обычном рассказе о свидании. Именно поэтому коллизия с неправомерным задержанием Павла Устинова довольно быстро превращается в серию частушек, которые сначала высмеивали несостоятельность росгвардейца в профессиональной деятельности, а потом - при попытке самого обычного сексуального контакта:
Разгонять послали полк
Митинг оппозиции,
От стаканов полегли
Сахарные рыцари.
Раньше милый три доски
Х*** пробивал с тоски,
А в росгвардию попал –
Об бумагу х** сломал
И при этом, хотя частушки говорят от лица девушек, хотя среди тех, что сочинил такие
Brill
Corpses, Maggots, Poodles and Rats: Emotional Selection Operating in Three Phases of Cultural Transmission of Urban Legends
Abstract In one conception of cultural evolution, the evolutionary success of cultural units that are transmitted from individual to individual is determined by forces of cultural selection. Here we argue that it is helpful to distinguish between several…
👍2
частушки, очень много именно мужчин, а не женщин.
До чего ж у росгвардейца
Маскулинность хрупкая.
За ладошку взять хотела,
А сломала руку я.
Что может быть ужаснее и повседневней ужасного русского обвинения “Он совсем не мужик?”, которое внезапно предъявляется могущественному росгвардейцу?
Не ходите, девки, замуж
За Росгвардии бойцов.
Говорят, в неё вступают
Лишь от слабости концов.
В этих частушках происходит переворачивание ситуации: они поимели нас, но на самом то деле они слабаки. Абсурдность приговора вызывает к жизни абсурдность текста. Так веселая частушка о росгвардейце делает страшного бойца ОМОН сексуальным слабаком и через механизм совместного осмеяния позволяет образовать социальные связи между людьми, которые разделяют такие же эмоции.
Росгвардейца полюбила
И, как водится, дала...
На прелюдии сломала
**й, ключицу, два ребра.
А почему именно частушка оказалась такой удобной формой? Во-первых, не надо думать, что это какая-то совершенно устаревшая форма, которая встречается только в деревне у бабушек. В сентябре 2019 года больше полмиллиона пользователей (в том числе почти 100 тысяч из Москвы и Московской области) искали через поисковик Яндекса различные виды частушек, в том числе матерные и сектуальные. При воспроизведении веселых рифмованных текстов работают два эволюционных механизм, первый из которых можно было бы описать словами “тем проще, тем лучше”, а второй “кто первый встал, тому и тапочки”. Другими словами, простота и быстрота тоже играют решающую роль при эмоциональном отборе мемов. Частушка - это форма стереотипная, ее легко запомнить, быстро передать и изменить, а также ответить частушкой на частушку. Вот этот текст существуют в десятках вариантах:
Мимо бравых росггвардейцев
Я без шуток не хожу:
То потрогаю забрало,
то стаканчик покажу.
Ну в заключение стоит все же сказать, что от эмоционального отбора мемов зависит совсем не все при принятии решения, надо ли репостить частушку, легенду или анекдот. Такой когнитивный механизм - это всего лишь рельсы, по которым поедет “поезд”. В его вагоны погружены все актуальные социально-политические проблемы, и только тот, кто занес руку над клавиатурой, может кинуть угля в топку этого паровоза.
До чего ж у росгвардейца
Маскулинность хрупкая.
За ладошку взять хотела,
А сломала руку я.
Что может быть ужаснее и повседневней ужасного русского обвинения “Он совсем не мужик?”, которое внезапно предъявляется могущественному росгвардейцу?
Не ходите, девки, замуж
За Росгвардии бойцов.
Говорят, в неё вступают
Лишь от слабости концов.
В этих частушках происходит переворачивание ситуации: они поимели нас, но на самом то деле они слабаки. Абсурдность приговора вызывает к жизни абсурдность текста. Так веселая частушка о росгвардейце делает страшного бойца ОМОН сексуальным слабаком и через механизм совместного осмеяния позволяет образовать социальные связи между людьми, которые разделяют такие же эмоции.
Росгвардейца полюбила
И, как водится, дала...
На прелюдии сломала
**й, ключицу, два ребра.
А почему именно частушка оказалась такой удобной формой? Во-первых, не надо думать, что это какая-то совершенно устаревшая форма, которая встречается только в деревне у бабушек. В сентябре 2019 года больше полмиллиона пользователей (в том числе почти 100 тысяч из Москвы и Московской области) искали через поисковик Яндекса различные виды частушек, в том числе матерные и сектуальные. При воспроизведении веселых рифмованных текстов работают два эволюционных механизм, первый из которых можно было бы описать словами “тем проще, тем лучше”, а второй “кто первый встал, тому и тапочки”. Другими словами, простота и быстрота тоже играют решающую роль при эмоциональном отборе мемов. Частушка - это форма стереотипная, ее легко запомнить, быстро передать и изменить, а также ответить частушкой на частушку. Вот этот текст существуют в десятках вариантах:
Мимо бравых росггвардейцев
Я без шуток не хожу:
То потрогаю забрало,
то стаканчик покажу.
Ну в заключение стоит все же сказать, что от эмоционального отбора мемов зависит совсем не все при принятии решения, надо ли репостить частушку, легенду или анекдот. Такой когнитивный механизм - это всего лишь рельсы, по которым поедет “поезд”. В его вагоны погружены все актуальные социально-политические проблемы, и только тот, кто занес руку над клавиатурой, может кинуть угля в топку этого паровоза.
👍9