Forwarded from Последние семь лет
#Аксаковы
Борода — и протест
«Государю не угодно, чтоб русские дворяне носили бороды…» На фоне ужесточений мрачного семилетия это могло бы прозвучать смешно. Тем не менее Николай I решил, что раз бороды носят французские революционеры, а Российской империи революции не нужны, значит, бороды надо сбрить. В Европе в тот момент борода действительно зачастую была признаком левых взглядов. В Российской империи особого смысла в бороде не было. Разве что ее носили славянофилы, которые через нее хотели ощутить в себе народный дух. В итоге то, что не было протестом изначально, в момент явления монаршей воли стало им. Славянофилы возмутились. Буквально из ничего Николай I создал оппозицию.
На самом деле, славянофилы были крайне спокойным сообществом, чья позиция во многом оформилась от противного. Начав с изучения немецкой философии, через которое в 1830-е годы прошли и Александр Герцен, и Михаил Бакунин, один из самых ярких будущих славянофилов Константин Аксаков понял, что не разделяет прозападные взгляды своих товарищей, и начал нащупывать то, что близко ему. А близки оказались вера во внутренние силы народа и желание сблизиться с ним — с помощью бороды и русского платья. Вслед за Константином Аксаковым этими идеями увлекся его отец Сергей Аксаков, а после и младший брат Иван Аксаков.
С платьем, правда, не всегда все складывалось. Не признавая полумер, Константин Аксаков сделал из ношения русского платья и бороды жест. В ответ последовал ряд шуток, что в таком наряде русский народ не признал в нем русского и что на светском вечере Аксаков уговаривал военного губернатора надеть сарафан (обе шутки авторства Петра Чаадаева). Справедливости ради, этот перформанс — явиться в красной рубахе, узорчатом кафтане и плисовых штанах, заправленных в смазные сапоги, — не был разовой акцией. Примерно в таком виде идейно убежденный Аксаков ходил часто, и это закрывало для него многие двери.
С бородой дела обстояли тоже проблематично. Потому что, очевидно, это была не просто борода — как комично писал Александр Герцен, en sich, буквально кантовская вещь в себе, например, борода обычного мужика, который о ней не думает. А «борода для себя», то есть борода как жест, что уже не аутентично. Успешное же сближение с народом подразумевает отсутствие различий между «бородой в себе» и «бородой для себя». Бороду носили Константин и Сергей Аксаковы. Помимо них — Алексей Хомяков, тоже славянофил. Но, прав был Герцен, чего-то не хватало, пазл не сходился.
При этом славянофилы также считали, что до Петра было лучше, что после на Русь пришло тлетворное влияние Запада и что у народа есть контракт с властью, которая в обмен на лояльность дает духовную свободу. В общем, при некотором ракурсе между позицией славянофилов и позицией российской власти разницу можно и не увидеть.
Тем не менее государь явил волю. Хомяков согласился легко, хотя потом долго раздражался по утрам, вынужденный бриться. Аксаковы упирались дольше. Сергей Аксаков хотел изолироваться в деревне, чтобы только не трогать бороду. Параллельно с этим Ивана Аксакова, который бороду не носил, но был славянофилом, вызвали в III Отделение, где он отвечал на вопросы о своих взглядах. Поводом послужило его письмо отцу, где он высказал недоумение насчет ареста еще одного славянофила Юрия Самарина — и тоже не из-за бороды.
Ситуация была бы абсурдна, если бы в итоге этой массированной и во многом случайной атаки на славянофилов пазл не сошелся: борода — это знак, попытка лишить его — покушение на единство с народом, и нет, это не тот путь, которым должна идти страна. Одновременно определилась со своим отношением к славянофилам и власть. И нет — они ей были не товарищи. Просто потому, что не может же все исчерпываться этим принципиальным ношением бороды и русского платья? Наверняка есть что-то еще — и с того момента за славянофилами закрепился полицейский надзор. Абсурдная история закончилась абсурдным разладом власти даже с теми, кто был за нее.
Почитать:
Вопросы, предложенные И.С. Аксакову III Отделением
Борода — и протест
«Государю не угодно, чтоб русские дворяне носили бороды…» На фоне ужесточений мрачного семилетия это могло бы прозвучать смешно. Тем не менее Николай I решил, что раз бороды носят французские революционеры, а Российской империи революции не нужны, значит, бороды надо сбрить. В Европе в тот момент борода действительно зачастую была признаком левых взглядов. В Российской империи особого смысла в бороде не было. Разве что ее носили славянофилы, которые через нее хотели ощутить в себе народный дух. В итоге то, что не было протестом изначально, в момент явления монаршей воли стало им. Славянофилы возмутились. Буквально из ничего Николай I создал оппозицию.
На самом деле, славянофилы были крайне спокойным сообществом, чья позиция во многом оформилась от противного. Начав с изучения немецкой философии, через которое в 1830-е годы прошли и Александр Герцен, и Михаил Бакунин, один из самых ярких будущих славянофилов Константин Аксаков понял, что не разделяет прозападные взгляды своих товарищей, и начал нащупывать то, что близко ему. А близки оказались вера во внутренние силы народа и желание сблизиться с ним — с помощью бороды и русского платья. Вслед за Константином Аксаковым этими идеями увлекся его отец Сергей Аксаков, а после и младший брат Иван Аксаков.
С платьем, правда, не всегда все складывалось. Не признавая полумер, Константин Аксаков сделал из ношения русского платья и бороды жест. В ответ последовал ряд шуток, что в таком наряде русский народ не признал в нем русского и что на светском вечере Аксаков уговаривал военного губернатора надеть сарафан (обе шутки авторства Петра Чаадаева). Справедливости ради, этот перформанс — явиться в красной рубахе, узорчатом кафтане и плисовых штанах, заправленных в смазные сапоги, — не был разовой акцией. Примерно в таком виде идейно убежденный Аксаков ходил часто, и это закрывало для него многие двери.
С бородой дела обстояли тоже проблематично. Потому что, очевидно, это была не просто борода — как комично писал Александр Герцен, en sich, буквально кантовская вещь в себе, например, борода обычного мужика, который о ней не думает. А «борода для себя», то есть борода как жест, что уже не аутентично. Успешное же сближение с народом подразумевает отсутствие различий между «бородой в себе» и «бородой для себя». Бороду носили Константин и Сергей Аксаковы. Помимо них — Алексей Хомяков, тоже славянофил. Но, прав был Герцен, чего-то не хватало, пазл не сходился.
При этом славянофилы также считали, что до Петра было лучше, что после на Русь пришло тлетворное влияние Запада и что у народа есть контракт с властью, которая в обмен на лояльность дает духовную свободу. В общем, при некотором ракурсе между позицией славянофилов и позицией российской власти разницу можно и не увидеть.
Тем не менее государь явил волю. Хомяков согласился легко, хотя потом долго раздражался по утрам, вынужденный бриться. Аксаковы упирались дольше. Сергей Аксаков хотел изолироваться в деревне, чтобы только не трогать бороду. Параллельно с этим Ивана Аксакова, который бороду не носил, но был славянофилом, вызвали в III Отделение, где он отвечал на вопросы о своих взглядах. Поводом послужило его письмо отцу, где он высказал недоумение насчет ареста еще одного славянофила Юрия Самарина — и тоже не из-за бороды.
Ситуация была бы абсурдна, если бы в итоге этой массированной и во многом случайной атаки на славянофилов пазл не сошелся: борода — это знак, попытка лишить его — покушение на единство с народом, и нет, это не тот путь, которым должна идти страна. Одновременно определилась со своим отношением к славянофилам и власть. И нет — они ей были не товарищи. Просто потому, что не может же все исчерпываться этим принципиальным ношением бороды и русского платья? Наверняка есть что-то еще — и с того момента за славянофилами закрепился полицейский надзор. Абсурдная история закончилась абсурдным разладом власти даже с теми, кто был за нее.
Почитать:
Вопросы, предложенные И.С. Аксакову III Отделением