К заявлению Лаврова, что Гитлер - якобы еврей

ФИГА В КАРМАНЕ,
ЧЕРВЯК В ЯБЛОКЕ
И ПОДМИГИВАНИЕ:
как мы протестуем, когда не протестуем
"Фига в кармане", "червяк в яблоке" и "подмигивание" - это, на мой скромный взгляд, три основных способа непрямого символического протеста, который сейчас развивается в России, в ситуации, когда блокировано почти все, а за прямой протест с большой вероятностью тебе прилетает административное или уголовное дело.
Ещё раз подчеркну, что описанные способы символического протеста -непрямые, то есть в их основе лежит приём имитации. X мимикрирует под Y с целью защитить автора и/или позволить сообщению прорваться в официальное публичное пространство. С этой точки зрения большое граффити "нет войне" не есть скрытый символический протест.
"Фига в кармане" - это ситуация, когда человек боится за себя или, что еще чаще, за детей и родителей очень сильно, но при этом хочет дистанцироваться от того, что навязывает российская власть. Я задала вопрос в своем блоге, и больше 70 человек прислали мне рассказы о своих "фигах в кармане". Мы с прекрасной Elizaveta Olkhovaya их разобрали, и теперь знаем, к каким фигам к кармане прибегают люди. Самые частотные - отказ от школьных дел "мой ребенок знает, что если ему предлагают что-нибудь с Z, у него сразу должен заболеть живот" и ре-гуманизация всего украинского ("я должен показать, что в Украине -не враги"). "Вставляю в диплом украинские источники по максимуму", "разучила и стала употреблять украинские поговорки в речи", "предложила на хоре петь украинские песни".
Второй вариант - это подмигивание. Отличается от фиги тем, что тут важно найти союзника, показать, что ты не одинок. "Смотрю, в любимой кофейне возле кассы лежит Оруэлл. Значит, можно с ними иметь дело!". "Познакомилась с парнем, у него на кепке написало РИМУРИМ и поняла, что я с ним могу пойти в кино".
И наконец, червяки в яблоках: когда официальное или публичное послание взрывается изнутри, в яблоке обнаруживается червяк. Другими словами, возникает подмена.
Таких случаев больше, чем мы думаем. Популярный способ - подменить социальную рекламу, например, в метро (см иллюстрацию). Обычная картинка в метро - "уступите место инвалидам и матерям с детьми" - превращается в текст "места для пассажиров, вернувшихся из Украины, и матерей, нарожающих еще".
Предельный случай такой подмены -это временный захват информационного пространства (может, надо в отдельный тип, надо думать). Журналисты Ленты.ру выкладывают антивоенные послания вместо лояльных статей о 9 мая. На 1 канал выбегает журналистка с антивоенным плакатом.
Все эти способы являются вариантами "оружия слабых", которых описывал американский антрополог Джеймс Скотт, или "тактик слабых" французского теолога Мишеля Серто, или "своеволием" немецкого историка Людке, или символическим сопротивлением норвежской фольклористки Кэтлин Стоккер. Так или иначе, прямой протест ощущается как безнадежный и несет очень много рисков, и люди пытаются что-то сделать.
Российская специфика заключается в том, что люди не только и не сколько пытаются сохранить достоинство, сколько сломать информвционную блокаду и показать, что сообщество, которое думает иначе, существует и оно немаленькое.
Да, такой протест войну не остановит, но может в идеале переломить ощущение, что противников войны мало, проковырять дырочку в плотине информационной блокады.
Я хотела написать этот пост давно, но, если честно, у меня просто руки опускаются, когда мне присылают рассказы, где учительницу из небольшого города за аватарку с надписью "нет войне" директор угрожал уволить, и она "стала осваивать Эзопов язык", чтобы говорить о войне. И потом я подумала, что мне надо объяснить, почему люди так начинают себя вести и к чему это может привести. И я решила собрать -анонимно - еще свидетельства.
Присылайте в личку мне свои рассказы, если вдруг захотите. И фотографии Оруэлла в неожиданных местах!

Поэзия и рефлексия. Многие сейчас репостят это стихотворение в качестве рефлексии по поводу 9 мая.

Женя Беркович.

То ли новостей перебрал,
То ли вина в обед,
Только ночью к Сергею пришёл его воевавший дед.
Сел на икеевскую табуретку, спиной заслоняя двор
За окном. У меня, говорит, к тебе,
Сереженька, разговор.

Не мог бы ты, дорогой мой, любимый внук,
Никогда, ничего не писать обо мне в фейсбук?
Ни в каком контексте, ни с буквой зэт, ни без буквы зэт,
Просто возьми и не делай этого, просит дед.
Никаких побед моим именем,
Вообще никаких побед.

Так же, он продолжает, я был бы рад,
Если бы ты не носил меня на парад,
Я прошу тебя очень, (и делает так рукой),
Мне не нужен полк,
Ни бессмертный, ни смертный, Сереженька, никакой.
Отпусти меня на покой, Серёжа,
Я заслужил покой.

Да, я знаю, что ты трудяга, умница, либерал,
Ты все это не выбирал,
Но ведь я-то тоже не выбирал!
Мы прожили жизнь,
Тяжелую и одну.
Можно мы больше не будем
Иллюстрировать вам войну?
Мы уже все, ребята,
Нас забрала земля.
Можно вы как-то сами.
Как-то уже с нуля.
Не нужна нам ни ваша гордость,
Ни ваш потаённый стыд.
Я прошу тебя, сделай так,
Чтоб я был наконец забыт.

Но ведь я забуду, как в русском музее
Мы искали девятый вал,
Как я проснулся мокрый,
А ты меня одевал,
Как читали Пришвина,
Как искали в атласе полюса,
Как ты мне объяснял, почему на небе
Такая белая полоса
За любым самолетом,
Как подарил мне
Увеличительное стекло…

Ничего, отвечает дед,
Исчезая.
Тебе ведь и это не помогло.

Ксенофобия и зараженная еда. Дорогие друзья, на смену зараженным голубям сейчас последние две недели пришли страшные и нелепые слухи о том, как украинские диверсанты отравляют еду и сладости (в легком варианте просто украинские конфеты опасны для детей). Такие слухи распространяются и в родительских чатах, и в городских пабликах, а РИА новости публикует об этом сюжет за сюжетом. Я хочу написать об этом большой текст - и сделать целую публичную лекцию, чтобы показать, как работает ксенофобия в условиях войны. Поэтому если вы видели, читали, слышали истории про зараженную еду, а также читали об этом в прессе, поделитесь в комментариях или в личке. Большое спасибо!

Анекдот про эмиграцию и немного лингвистики. Эмиграция (по крайней мере мысли о ней) стали частью нашей жизни. В первый месяц войны я замерила, как встречается слово релокация и эмиграция. За март "эмиграция" и ее производные в социальных сетях стали употребряться всего лишь в 2 раза чаще, зато релокация - в 6 раз. До войны слово релокация вообще редко встречалось. В чем тут трюк? в том, что эмиграция - это навсегда, а слово "релокация" содержит в себе прекрасную интенцию перемещения на время (мне тут в комментах пишут, что релокация - это из корпоративного жаргона айтишников и вокруг, и это слово подразумевает, что тебя переводят и за тебя твоя фирма все платит. Это все верно, но с началом войны глагол "релоцировались" стали использовать и те, кто с компаниям айтишников отношения не имел и, взяв семью и собаку, просто уехали сами по себе, без корпоративной помощи). Эмиграция пугает, релокация менее страшна. И люди стараются использовать менее пугающее слово, и при этом слово в русском языке - новое, что позволяет подчернуть уникальность ситуации для говорящего. Мы не эмигранты, уезжающие навсегда, а те, кто временно переезжает. До когда? на это отвечает анекдот:

Старый эмигрант спрашивает релоцирующегося:
- Вы на ПМЖ?
- Нет, что бы! я на ППЖ.
- А что такое ППЖ?
- "Пока Путин жив".

Прочитала с утра анекдот и сначала подумала, что и не анекдот вовсе: "Басманный суд г. Москвы отменил итоги Евровидения и признал жюри конкурса террористической организацией".

С утра пораньше: подробности про доносы (Рассылка Медузы)
Кто, как, зачем. https://news.us5.list-manage.com/track/click?u=4ea5740c1fe71d71fea4212ee&id=1f89886b7a&e=20a47f3709