Популярность Путина отчасти основана на…информации о популярности Путина

Мы уже не раз писали о том, что люди в авторитарных обществах особенно чувствительны к социальному консенсусу – к тому, что люди думают о том, что думают другие люди о политике. Еще одно элегантное подтверждение этой гипотезы недавно получили политологи Ноа Бакли, Джон Рейтер, Кайл Маркардт и Катерина Тертичная.

Первое важное исследование на эту тему было опубликовано Сэмом Грином и Грэмом Робертсоном еще в 2017 году. Грин и Робертсон проанализировали черты личности сторонников режима. В отличие от консерваторов в западных странах, которых отличают низкая степень открытости новому опыту и высокая степень контроля и самодисциплины, отличительной сторонников режима в России оказалась склонность искать согласия с другими (agreeableness). Иными словами, в автократии, где несогласие с официальной политикой стигматизируется, поддержка режима может во многом основываться на желании следовать социальному консенсусу, чтобы избежать конфликта и стигматизации, а не на политических установках.

Бакли и коллеги использовали эксперименты, чтобы ответить на тот же вопрос. В опросном эксперименте они спросили людей об их отношении к Путину, но формулировка и период проведения опроса для разных групп отличались. Одна группа получила просто вопрос об отношении к Путину; другая группа получила вопрос с преамбулой о том, что 2/3 граждан России поддерживают Путина в момент, когда рейтинг был высок (позитивный фрейм); третья группа получила вопрос с преамбулой о том, что всего лишь 2/3 граждан России поддерживают Путина в момент, когда рейтинг действительно упал (негативный фрейминг). Опросам в России доверять нельзя, так как люди могут прятать свои мнения из-за страха, поэтому сразу вслед за опросным экспериментом следовал списочный эксперимент, который позволяют оценить поддержку без прямых вопросов (см. наш пост про списочный эксперимент).

Получились следующие результаты. Наличие преамбулы о том, что Путина поддерживают лишь 2/3 граждан, снижало поддержку на 6-11%. Этот эффект чаще наблюдался среди тех респондентов, у которых не было сильных политических установок. Наличие преамбулы о том, что Путина поддерживают 2/3 граждан, не влияло на поддержку Путина. Авторы не интерпретируют отсутствия эффекта, но можно предположить, что имел место эффект потолка – в России и так есть консенсус по поводу того, что Путин популярен, поэтому этот факт не был для респондентов новостью, которая заставила бы их обновить представления. Эти эффекты показывают, что популярность Путина отчасти является своего рода самоисполняющимся пророчеством или «эндогенной популярностью» - популярностью, которая основана не на реальных предпочтениях, а на самой информации о популярности. Иначе говоря, в отсутствие альтернативной информации, люди заявляют о поддержке Путина, так как им кажется, что большинство поддерживает Путина.

Эти результаты также позволяют сделать следующие практические выводы. 1) Если информация о реальных цифрах поддержки станет циркулировать в обществе более интенсивно, это может привести к «репутационным каскадам» или цепочкам изменений мнений, когда люди меняют взгляды, подстраивая их под (предполагаемые) взгляды других. 2) Эти результаты подчеркивают важность разговоров на эту тему с другими людьми. Многих сторонников режима нельзя убедить. Но эти разговоры демонстрируют, что поддержка не монолитная тем, у кого взгляды не такие устоявшиеся. 3) Угадайте сами, какой эффект в этой ситуации на людей оказывают данные опросов с цифрами вроде 68% или 86%.

Miss me? Если вдруг вы соскучились, то я вот прямо сейчас в стриме у Тихона Дзядко буду обсуждать антропологические истоки жестокости https://www.youtube.com/watch?v=zwW3XuS6jbU