В доме у Губиных, как и в домах всех других счастливых обладателей Золотого Билета, к приходу нашего корреспондента собралось уже много народа. Однако виновник торжества, молодой Майк Губин, казалось, был только раздражен всем этим сборищем. „Болваны, разве вы не видите, что мешаете мне смотреть стрим? Там же был мой донат! — сердито кричал он. — Отвалите от меня!“ Этот девятилетний мальчик сидел, вперившись глазами в огромный экран монитора, и, не отрываясь, следил, как вертится бубнящий человек на фоне американского флага. Сам Майк был увешан вонючими лохмотьями и кружился почти также, как и человек, на которого он таращился все время. Время от времени он вскакивал и отчаянно вопил про горловой. „Эй, потише! — орал он, когда кто-то пытался задать ему вопрос, — Я же просил не мешать мне. Это ублюдство! Полный ресентимент! Я смотрю все подряд, даже разную лабуду, где нет политоты. Но больше всего я балдею от стримов про говноматрасию! Трампа! Это такие конторские ребята! Особенно, когда начиняют обвинять в конторскости, или — раз-раз-раз! — по башке губами! Вот это жизнь! Когда вырасту, обязательно буду таким, как он!“